Но тот кивнул и с наигранным великодушием бросил:
— Да ты продолжай, не стесняйся, я тебя внимательно слушаю.
Даша сжала зубы.
— Какая же ты сволочь, Коршунов.
— Давай без взаимных оскорблений, солнце моё. Ты собиралась мне что-то сказать, так говори, — усмехнулся он и добавил: — Пока я слушаю.
Даша на мгновение закрыла глаза, а потом снова ринулась в бой.
— Отлично, мне, кажется, ты не хочешь поговорить по-человечески. Ты не хочешь идти на уступки. Что ж, твоё дело. Я не буду больше разводить демагогию, ты прав, она ни к чему. Всё и так ясно, — не смотря на то, что она продолжала испытывать некий страх и тревогу перед сидящим напротив человеком, Даша разозлилась. Да он просто упивается её растерянностью, её неуверенностью! Ему доставляет удовольствие видеть в её глазах страх! — Уже и так было сказано достаточно слов. Я перейду к главному. Теперь у меня другая жизнь, где тебе, Дима, нет места. Я тебе говорила, но повторю ещё раз — я хочу развода. И именно поэтому я сегодня хотела с тобой встретиться. Чем быстрее мы разведемся, тем будет лучше.
Принесли заказ. При официантке он говорить ничего не стал, но как только девушка отошла, он не без насмешки поинтересовался:
— А почему ты уверена, что я хочу развода? И что ты его вообще получишь?
Такого, признаться, Даша не ожидала. У неё и мысли не возникало, что Димка будет против развода.
— Что ты хочешь этим сказать? Что ты не дашь мне развода? — голос всё же выдал её, дрогнул.
— А я пока ещё не решил.
— Тут и решать нечего! Я к тебе не вернусь! — Даша готова была сорваться на крик, её сдерживало лишь то, что они находятся в людном месте. Она не хотела публичного скандала.
Дима лениво приподнял бровь.
— Милая, а кто тебе сказал, что я приму тебя после чужого мужика да ещё в придачу с чужим ублюдком? — он больше не церемонился. — Мне противно будет к тебе прикасаться, мне противно будет каждое утро видеть твоё лицо, я буду всегда помнить, что ты мне наставила рога, хотя клялась и божилась в своей любви!
— Замолчи! — прорычала Даша и нагнулась к нему через столик: — Не тебе меня судить!
— Неужели?
— Именно! Не смей меня ни в чем упрекать! — что-то дрогнуло в её душе, и она внезапно выпалила: — Лучше подумай как-нибудь на досуге, что заставило меня искать удовольствия на стороне, что меня толкнуло в чужие объятия?
Даша поражалась, как ложь легко вошла в её жизнь. Она сама поверила, что у неё были отношения с Загорновым.
Хотя о чем это она? У неё были отношения с Загорновым! Она на самом деле ласкала его и стонала под его руками!
Так что теперь её ложь заключалась только в одном — в отцовстве.
Она изменила Диме. И ни в чем не раскаивалась.
Ей удалось вывести Коршунова из себя. Теперь он тоже нагнулся к ней и прошипел в лицо:
— Думай, о чем говоришь, дура!
— Что, не нравится? Мне тоже многое, что не нравится! И больше всего мне не нравится быть твоей женой!
Димка сжал кулаки. Он перестал делать вид, что его занимает ужин, и полностью сосредоточился на словах девушки, на том, что происходило.
— Спешишь побыстрее от меня избавиться и окольцевать Загорнова? Да? Только скажи мне вот что, как у вас продвигаются дела? Голубки счастливы?
Дима ничего не спрашивал просто так. И Дашу насторожили его вопросы. Зачем он интересуется их отношениями с Андреем? У мужчин общий бизнес, Андрей уехал из Абрикосово именно из-за дел, и они, наверняка, встречались в Москве и не раз.
Её муж знал, что делал.
— Зачем тебе это знать? — нерешительно спросила Даша.
— А как же, — Дмитрий снова откинулся на спинку стула. — Должен же я быть в курсе дел моей дражайшей супруги. В конце концов, за пять лет я привык о тебе заботиться. А вдруг с тобой, что случиться не хорошее? Свяжешь свою жизнь с негодяем, потом ещё раз придется разводиться.
Даша сделала небольшой глоток сока. В горле пересохло.
— У нас с Андреем всё нормально, — выдавила она из себя, уже зная, что дальше скажет Димка.
И не ошиблась.
— Врешь…. Врешь…. Ты не видела его с того дня, как он уехал из Абрикосово. То есть две недели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Внезапно Даша испугалась. Она вспомнила и окровавленного Андрея на дороге и то, как в его дом кто-то проник, и свое ночное похищение. История продолжалась?
— Что с ним? — выдохнула она.
— Так ты, значит, признаешься, что соврала мне?
— Я ещё раз спрашиваю, что с ним?!
— О, как мы встрепенулись? У вас же все хорошо? Любовь-морковь, и ласки до утра….
— Димка! — сорвалась Даша и закричала, но тотчас понизила голос и быстро заговорила: — Что ты хочешь услышать? Да, я тебе соврала, мы с Андреем не виделись последнее время. Я волнуюсь. Что с ним случилось?
И снова пристальный взгляд Дмитрия, от которого Даше сделалось дурно. Она побледнела, голова закружилась.
Видимо, муж заметил её состояние.
— Да всё нормально с твоим Загорновым. Ничего с ним не случилось, — со злостью сказал он. — Чего переполошилась? Успокойся, попей сока, а то в обморок мне здесь ещё грохнешься.
Даша последовала его совету. Она почувствовала облегчение, когда поняла, что с Андреем всё в порядке. Она не верила, что Димка может быть столь жестоким, чтобы сейчас ей соврать. Хотя от него можно было ожидать многого.
— Почему ты спросил о наших отношениях с Андреем? — спросила она после небольшой паузы.
Дима ответил не сразу. Он принялся за еду, и делал вид, что это занятие его чрезмерно занимает.
— Дима…, - не выдержала Даша. Как только они коснулись Андрея, её сердце встрепенулась, тоскливо заныло. Она и не подозревала, что так сильно по нему соскучилась.
— Потому что у вас нет никаких отношений, — обыденно произнес Дмитрий и сделал глоток вина. — А если и были когда-то, то они полетели к чертям собачьим.
— Что ты имеешь в виду? Что ты ему сделал?
— Я ему ничего не делал. Зачем мне вредить человеку, который вместе со мной в бизнесе? Из-за женщины? Много чести. Я лишь поведал твоему возлюбленному о некоторых сексуальных пристрастиях его новой пассии.
Даша почувствовала, как почва уходит у неё из-под ног.
— То есть?
— То есть я посоветовал ему быть с тобой пожестче. Честно признаться, я был удивлен, когда узнал, что ты ни разу не попросила его ударить тебя во время секса, сделать больно. Ты же это так любишь. Ты же у нас, милая, мазохистка.
Даша прикрыла глаза и глубоко вздохнула. А когда она открыла глаза, то твердо, не сбиваясь, проговорила:
— Я никогда, Дима, не была мазохисткой. Слышишь меня? Никогда! Мне никогда не нравилась боль. Я ненавижу боль. И терпела я, так называемые, садомазохические игры только ради тебя. Ты прав, Дима, я такая дура. Это, наверное, в крови. Но, знаешь, что? Я исправлюсь. Клянусь тебе, исправлюсь. И никто, слышишь меня, никто тогда не сможет причинить мне боль.
Запас сил у Даши кончился. Она больше не могла находиться в кафе и смотреть в лицо мужу. Она переоценила свои возможности.
Поэтому она резко схватила сумочку и поднялась.
— Пока, — бросила она и направилась к выходу.
Она не видела, как побледнело лицо Дмитрия, как он протянул руку, чтобы задержать её, но в последний момент остановился.
Слезы застлали глаза. Даше безумно хотелось разреветься. Поскорее бы добраться до дома, уткнуться в плечо Ленке и постараться обо всем забыть. Как она была наивна, если думала, что её страдания остались позади! О, нет! Всё только начинается.
Девушка вышла из кафе и осмотрелась в поисках такси. И почему она не взяла машину? Хотя в таком состоянии садиться за руль…. Она ничего не видела перед собой. Судьба продолжала нахально усмехаться. Поблизости не было ни одного такси. Тогда Даша решила пройтись пешком. Заодно и успокоиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она успела пройти несколько метров, когда услышала требовательный сигнал. Рядом с ней притормозил автомобиль Дмитрия. Она отчаянно замотала головой, но муж открыл дверцу машины и коротко приказал:
