Сегодня вы должны вычислить хвост.
Если он есть.
Прежде чем начнете, запомните одну вещь: наблюдатели не станут вам помогать. Они не знают ничего о вашем сегодняшнем задании. Они не читают «Квартал». У них своя книга и своя игра. Не надейтесь с ними договориться. Учтите, что за вами могут наблюдать как мои люди — те, кто уже прошел «Квартал» раньше, или просто те, кто мне симпатичен, — так и совсем другие люди. Они не любят людей «Квартала» и не считают, что я должен делиться с кем-либо квартальными технологиями.
Как же вам узнать, кто за вами следит — свои или чужие?
Это очень просто, но всему свое время.
Выходите из дома. С собой возьмите для отвода глаз артефакт № 7 (Вещь, которая вдвое меньше пачки сигарет) и кусок колбасы. Если нет колбасы, можно сыра, если нет и его, берите хлеб. Если в доме и хлеба нет, просто делайте вид, что у вас в руке еда. Ведите себя естественно. Наблюдатель не должен догадаться, что вы ищете его. Внимательно осмотритесь возле подъезда. Видите кого-то? Возможно, это наблюдатель. Или нет. Надо проверить. Помните, что наблюдателем может быть и тот, кого вы знаете: дворничиха, собачник, соседский мальчик — эти противнее всего. Как узнать, наблюдатель ли это? Очень просто: если он за вами наблюдает, скорее всего это наблюдатель. Если у подъезда никого нет, идите дальше, пока не встретите вероятного шпиона.
Заметив что-то подозрительное, не подавайте виду. Не надо кидаться на дворника, крича: «Кто тебя послал?» — есть вероятность, что в ответ пошлют вас. Первым делом нужно убедиться, что это то, о чем вы подумали. Здесь вам пригодится колбаса. Притворитесь, будто ищете животное, — это даст вам возможность беспрепятственно смотреть по сторонам, и чем активнее, тем лучше. Оглядываясь, не переставайте звать кота. Лучше каким-нибудь убедительным именем: Барсик — неестественно, сгодится Кузя или Федя. Или что-нибудь совсем изысканное: Герцог, Окрошка, Суперфосфат. «Герцог-Герцог-Герцог…» Внимательно, но осторожно поглядывайте на возможного наблюдателя. Если он смотрит на вас слишком пристально или же слишком демонстративно отвернулся, скорее всего это действительно слежка. Дождитесь любого кота, отдайте ему колбасу и идите дальше. Для остальных: если за вами идет кто-то, кроме кота, возможно, это хвост. Если перед вами — хобот. Такое в слежке тоже используется, см. 16 июля. Дойдите до магазина и пройдите мимо несколько шагов, затем, будто что-то вспомнив, развернитесь и войдите в магазин.
В магазине расслабьтесь. Наблюдатель за вами не пойдет, не дурак же он, так что у вас есть несколько минут наедине с собой. Если только вы не ошиблись в предположениях — возможно, наблюдатель ждал вас в магазине. Говорю же, я не могу вам ничего подсказывать, потому что сам не знаю. Вообще в умеренной паранойе нет ничего страшного. Я бы даже сказал, что параноик — самый умный из психов, потому что не так уж он и неправ. Если вы живете с чувством, что на вас все время устремлен чей-то пристальный взгляд, вам, во-первых, не придет в голову делать некоторых вещей, а во-вторых, вам легче будет и самому смотреть на себя со стороны, как бы глазом наблюдателя. Вы уже ощущаете себя не игроком, а героем, вам не хочется разочаровывать зрителя, вы будете жить так, чтобы на вас по крайней мере было интересно смотреть.
Если вы умны, вы уже подумали, что ваша задача сегодня не просто вычислить наблюдение, но и доказать, что вы стоите его. Только не надо снимать штаны посреди магазина или запевать гимн (и одновременно тоже не надо) — это скучно, а главное, всегда понятно, когда человек снял штаны искренне, потому что в самом деле именно в этот момент попросту не мыслит себя в штанах, а когда он банально хочет привлечь внимание. Вы и так все время включены во что-то: неожиданные события, странные встречи, внезапные совпадения. Вы можете быть совершенно заурядны, но вдруг посреди шумного города вечером встречаете ежа. И наоборот: выкрасьте волосы в зеленый и перемещайтесь исключительно на руках, но ежа вы никогда не встретите даже в лесу. Еж умный зверь, он знает про вас всё. Тут вообще особые правила. Один бегает с утра до вечера, выдумывает штуки, занимается благотворительностью, не пропускает ни одной премьеры. Но ТАМ на него не смотрят. Другой приезжает с работы и садится за компьютер, но его ни на секунду не отпускает внимательный, нетерпеливый взгляд, потому что вот он сидит себе, играя в виселицу, и вдруг звонит телефон, кто-то ошибается номером, но оказывается, что эти двое прямо сейчас зачем-то кому-то нужны, и вот он уже едет, и все это тянет за собой цепь неких событий. Из каких вы? Мы это узнаем.
Купите что-нибудь нелепое вроде десятка яиц. Это если вы в продуктовом магазине. Если вы все это время стояли в магазине электротоваров, можете выдохнуть — с вами все в порядке. 95 % оказываются в продуктовом, с ними еще работать и работать. А вас я обрадую: с большой долей вероятности вы в числе наблюдаемых. В самом деле, кто при словах: «Зайдите в магазин» — попрется в электротовары? Именно это я и имел в виду, рассказывая вам сказки про ежей. Так что купите гвоздей — лучше десяток: в доме пригодится.
Итак, с гвоздями или яйцами выходите из магазина. Проверьте, вышел ли кто за вами. Проверьте, там ли еще тот, кто шел за вами от места кормления кота. Проще всего это сделать, укладывая покупки, — можно даже задержаться в дверях, блокируя выход. Если вы все еще не видите никого подозрительного, ваши шансы падают. У магазина за вами бы обязательно наблюдали. Но не расслабляйтесь, я уверен, что вы не слишком внимательны. Двигайтесь дальше туда, куда вам надо, если никуда не надо, идите на север. Книга в одной руке, артефакт в другой, гвозди в кармане, яйца в сумке. Внимание: если вы заметили хвост или хобот, вы должны с ним заговорить.
Поравняйтесь с ним. Протяните артефакт — он вряд ли что-то заподозрит, привык к тому, что вы периодически совершаете странные действия с неожиданными предметами. Если он слишком удивится, либо он хороший актер, либо не наблюдатель. Теперь произнесите следующий текст:
— Возьмите, пожалуйста, у меня эту вещь. Мне положить некуда, а выбросить жалко. Я вот яйца (гвозди) купил, и книга у меня. Возьмите, не бойтесь. Положить некуда, а так хорошему человеку достанется. Я же вижу, что вы хороший человек. Я бы плохому не предложил. Возьмите вещь.
Продолжайте убеждать, пока он (она) не согласится или не убежит.
Если взял — то это наш.
Если убежал — то это не наш, не мой, и, значит, за вами следят с той стороны. Это плохо, но и почетно.
Во время разговора наблюдайте за реакцией, но не забывайте поглядывать по сторонам — не исключено, что вы ошиблись и кто-то другой спокойно следит за вами с безопасного расстояния. Я не могу вам давать подробных подсказок, потому что не знаю, как себя поведет ваш наблюдатель. Здесь в кои-то веки действительно многое зависит от вас, вам отвечать на вопросы и вам делать выводы. Я могу только направлять и советовать, хотя и это мне уже надоело, я-то уже не только вычислил своих сторожей, но и скрылся от них там, где они меня какое-то время не достанут, по крайней мере не сегодня.
Если вам это удастся, то есть у вас возьмут вещь, — вечером с вами произойдет что-нибудь необычное. Если нет, не огорчайтесь. Впереди еще много дней, наблюдатель непременно где-нибудь проколется. Чтобы дать вам дополнительный стимул, скажу: если вы вычислили наблюдателя, он выбывает, а у них там, между прочим, ставки повыше.
17 августа
Снился ли вам город?
Если еще не снился, ни чего страшного. Впереди еще два дня.
Сегодня все просто.
Перепишите от руки или перепечатайте на компьютере три текста.
1.
Сразу после этого жизнь в городе изменилась. Это почувствовали все, хотя не все говорили вслух. Нет, все было на первый взгляд как обычно, магазины работали, машины и автобусы толкались на перекрестках, люди спешили на работу или шли не спеша по тротуарам. Но жизнь изменилась, и это было несомненно. Как будто из общего хора пропал какой-то один звук, такой, которого не замечали, пока он звучал, — как не замечают иногда услужливого друга, но стоит ему исчезнуть, как все ощущают: чего-то больше нет. Все чаще по ночам стали видеть странных людей — всегда одиночки, они шли ровно, глядя прямо перед собой, а потом вдруг останавливались на месте, поднимали глаза к небу и издавали долгий отчаянный, горестный крик, от которого кровь стыла в жилах. Потом они шли дальше, все той же неестественно ровной походкой, скрывались в переулках, растворялись в темноте. И никогда не было среди них чьих-то знакомых, родичей или даже просто виденных однажды по соседству, словно они выходили из ниоткуда, чтобы прокричать свое горе в бурое ночное небо, и возвращались в никуда, унося с собой то, что недокричали. Они были — во всяком случае, до поры — безобидны, не приставали ни к кому, и все же самый вид их пугал, и горожане скоро перестали без крайней нужды выходить из дома ночами. Но никто не уехал из города, потому что ехать было некуда — другие города не существовали.
