— Ложись спать, — приказал Федор. — Я занимаюсь проблемой. Твоя задача мне не мешать.
— Ты выпустишь стрелка?
— Нет, не выпущу.
— Да, черт вас побери! Зачем создавали службу, которая не хочет помочь тогда, когда надо!
— Я занимаюсь проблемой, — повторил Федор.
— Не надо заниматься проблемой. Надо взять ключ и открыть камеру! — нервничал Женя.
— Я сам знаю, что делать!
— Что мне ответить Кушниру? Он весь на нервах, готов вызывать полицию. Если ты ничего не предпримешь, он так и сделает.
— Скажи Кушниру, чтобы держался подальше от Копинского. Скажи, что в тюрьме во Флориде сидит за убийство чувак, который ни черта о себе не помнит. Убил незнакомого человека на улице выстрелом в глаз. Без явной мотивации. Ты меня понял?
— Понял.
— Шеф ведет переговоры с американцами, а ты нам мешаешь.
Когда господин Копинский возвращался домой с затянувшейся вечеринки, он и в мыслях не держал брать заложника. Он просто вошел в прихожую, обнаружил постороннего человека и не стал вызывать полицию. Господин Копинский не стал перекладывать свои проблемы на плечи государства, да и грабитель не представлял серьезной опасности. Пьяный в хлам, он крепко спал на диване, не сняв ботинок. Рядом с ним на столе стояла шеренга пустых бутылок из-под коллекционных вин, собранных по миру и бережно хранимых взаперти. Фантики от конфет были разбросаны всюду. Сигара, недокуренная до половины, была раскрошена в пепельнице; дверцы бара распахнуты настежь и поставлены на заглушку. Музыкальная шкатулка охрипла исполнять колыбельные и ритмично сопела истертым механизмом. Возле грабителя валялась тетрадь, похожая на конспект отличника технического колледжа, и инструменты для лабораторных работ. Все говорило о том, что человек хорошо потрудился, прежде чем расслабиться на диване. Непосредственность незваного гостя восхитила хозяина.
— Ты кто такой? — спросил Макс и приподнял незнакомца за плечи. — Тебе чего надо? — но в ответ ничего членораздельного не услышал.
Первый раз гость пришел в себя под холодным душем. Пришел ненадолго, на вопросы ответить не смог, и не старался. Ему совершенно нечего было ответить хозяину виллы даже в трезвом виде. Он предпочел не мучить себя, и в этот раз уснул на полу душевой прямо в мокрой одежде.
Второй раз гость пришел в себя совершенно голый на матрасе посреди квадратного помещения с массивной колонной кровавого мрамора, подпирающей потолок. В помещении не было мебели, но было множество дверей и окон на все четыре стороны. Туда, где синело небо над морем и крышами. Туда, где ветер лохматил пальму и питал воздух жаркими ароматами юга. Гость не нашел в себе сил любоваться свободой. Бедняга поймал себя на том, что ни черта не помнит, и сладко уснул, уткнувшись лицом в подушку.
Третий раз несчастного привел в чувство врач. Он сделал пациенту укол, заглянул в зрачки и задал вопрос на языке, которым напрасно мучают в школе русских детишек. Пациент ничего не понял и не стал переспрашивать. Он просто повернулся к доктору задом, натянул одеяло на уши, и доктор еще раз сделал укол в доступное место.
В четвертый раз гость вспомнил все. Вспомнил еще во сне, поэтому слетел с матраса раньше, чем проснулся, на бегу напялил джинсы, выбежал на террасу и пустился вверх по лестнице. Хозяин виллы ждал его. В стеклянном бункере царил прежний бардак. Пустые бутылки громоздились вперемешку с рюмками и стаканами. Приборы и тетради валялись на полу вместе с фантиками. Створки бара были открыты, а шарманка перестала сипеть и ритмично крякала. Макс Копинский ждал его на диване с сигарой в зубах.
— В связи с тем, — сказал Макс, вынимая изо рта сигару, — что ты выжрал все запасы «крысиного яда», могу предложить только кофе. — Оскар растерялся. — Заходи, садись, рассказывай, — пригласил хозяин. — Будь как дома.
Оскар зашел и сел.
— Чего рассказывать? — спросил он.
— Зачем пришел? Чего искал? Почему не нашел?
— Сам знаешь.
На руке Копинского блеснули часы, украшенные по кругу шестнадцатью бриллиантами. Блеснули и пропали в облаке дыма.
— Знал бы — не спрашивал.
— Ты обещал бесплатную консультацию, вот я пришел.
— Еще одна тупая идея? — удивился Макс. — Не слишком много для начинающего миллионера?
Шестнадцать бриллиантов на часах блеснули еще ярче. Оскару померещилось шестнадцать делений вместо двенадцати.
— Слишком, — согласился Оскар. — Поэтому я расторгаю сделку. Ты забираешь назад свои бесплатные консультации, а я — ствол.
— Хм… ствол! — улыбнулся Макс. — Чего захотел! С таким бизнес-планом по жизни никуда не продвинешься. Так и останешься дураком при ученых мозгах.
— Тачку с дырой можешь оставить себе, а ствол отдай.
— Разве я похож на идиота? — удивился Макс. — Ты всерьез решил, что мне нужна была тачка? Я заплатил миллион, чтобы познакомиться с тобой поближе. Заплатил бы больше. Ты сам назвал цену… Сам нашел меня, приехал в гости, вломился в дом, выпил за мое здоровье… самое время нам подружиться. Я не расторгаю договор, наоборот, предлагаю новый.
— Никакой дружбы у нас не получится, пока не вернешь ствол.
— Если верну… — усмехнулся Макс. — Если я верну ствол, ты забудешь, как меня звали. Мне придется начинать знакомство сначала. Нет, я проделал большую работу и вполне доволен собой.
— Ты хочешь со мной дружить или распоряжаться мною?
— Останешься здесь, выполнишь несколько заказов, и будешь иметь все, о чем не мечтал.
— А ствол?
— Пока работаешь на меня — будешь жить в роскоши и спать с актрисами Голливуда…
— Актрисы не в моем вкусе.
— Понимаю, — согласился Копинский и стряхнул с сигары цилиндр отгоревшего табака. — Между нами… можно найти девчонок поинтереснее. Я знаю, где их найти, а ты? Что ты знаешь о жизни? Ты получишь все, чего не имел до сих пор.
— Мне нужно только оружие, которое ты унес. Отдай его, и поговорим о заказах.
— Зачем? В этой жизни оно тебе удачи не принесет.
— Я вляпался в историю, — признался Оскар. — Если ты не вернешь оружие, я сяду в тюрьму на сто лет.
— Не смеши меня, парень! Когда ты вляпаешься в историю, ствол тебе не поможет. Никто тебе не поможет, кроме меня! Вот, дурак! Я предлагаю ему работу в кайф, и некислые бабки, а он в тюрьму!.. Слушай, чудило! Я дам тебе настоящую лабораторию, не чета вашему погребу для гнилой картошки. Я покажу тебе технику, до которой фантасты не додумались…
— Сначала дашь пушку. Отдашь по-хорошему, или я не оставлю тебя в покое.
— Ты меня не понял, — огорчился Копинский. — Когда меня не понимают, у меня портится настроение. Я начинаю нервничать и делать гадости, за которые потом себя ненавижу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
