«Я ставил забор, что-то копал, достраивал и так далее. Крестьянствовал от зари до зари, соседи мне кричали: „Трактор, отдохни!“ И вот однажды к моему участку подъезжает на велосипеде какой-то парень и спрашивает: „Белявский?“ Я говорю: „Да, Белявский“. А он: „Давай два рубля!“ Прикидываю: бутылка водки стоит три двенадцать. А тут всего два рубля. Парень на велосипеде, до сельмага — полтора километра, а для полного счастья сто граммов никогда не помешает… Я вручаю ему эти два рубля, а он мне взамен… дает телеграмму из Одессы: „Надеемся на вашу отзывчивость, предлагаем роль Фокса в фильме „Эра мелосердия“. Верим, что не откажетесь ввиду нашего давнего знакомства. Директор картины Панибрат“ (потом я выяснил, что Панибрат — это женщина). Я размышляю. Одесская киностудия. Детектив. Сколько их было. Чего это я полечу, когда у меня еще забор не закончен? А приемы у нас, актеров, есть испытанные, как отказаться так, чтоб не обидеть съемочную группу. Доберусь до деревни Ершово, там есть телефон. Закажу разговор с Одессой и выясню, мол, кто у вас из артистов снимается? Скажут, к примеру: „Тютькин!“ А я на это — а, у вас Тютькин снимается! Ну извините, господа! Я с этим человеком ни в одной картине! Давайте в другой раз. Но после ответа я стоял как громом пораженный. Оказалось, что в фильме снимаются Высоцкий, Юрский, Конкин, Куравлев, Джигарханян. Я решил, что мое сельское хозяйство не пострадает, и вылетел в Одессу…»
С 26 июня в «Месте встречи…» начали снимать эпизод, где Шарапов допрашивает Фокса. Помните, последнего выловили из реки и привезли на Петровку, 38, чтобы расколоть на убийство Груздевой. А он идет в несознанку: мол, ничего не знаю, никого не убивал. И Шарапов применяет хитрый прием: под видом сличения почерка вынуждает Фокса написать записку-пароль своим подельникам, чтобы с ней проникнуть в банду. О том, как проходили съемки, рассказывает все тот же А. Белявский:
«Утром я пришел на съемочную площадку. Съемки должны были начаться со сцены допроса пойманного Фокса. Я сижу уже загримированный. Мне нарисовали какие-то царапины на лице, можно идти в павильон репетировать. А я сижу, смотрю в зеркало „на этого“ (в отражении), хочу сказать себе, мол, я Фокс, — и не могу! Вижу в зеркале Сашу Белявского! Думаю, дай-ка я себе лицо изменю. Прошу у гримерши кусочек ватки, кладу за щеку, как будто опухоль. Противно! А дело было летом. Июнь месяц, вишня в Одессе поспела, все наварили вишневого варенья. Вижу, девочки, закончив свою работу с гримом, уселись пить чай именно с вишневым вареньем. Взял ватку, как следует извозил ее в варенье и засунул в рот. А варенье жидкое, если на вату надавить языком, то будто кровь по подбородку течет! Хорошо! Уже есть за что зацепиться! И я на допросе был занят в основном тем, что представлял последствия „ментовской“ выволочки. Ведь я там то ли ударился, то ли меня побили. И я полез языком к этой ватке, надавил на нее и чувствую, что у меня из края рта потекло что-то. Я пальцем дотронулся, смотрю — вроде как кровь. Но Фокс-то себя уважает! Ну, не об себя же! Правда? Я взял и об стол следователя со смаком промазал, украсил ему стол. Это не репетировалось, не искалось. Это произошло. Это было так неожиданно. И это вошло в фильм…
После выхода картины ко мне будут подходить люди и спрашивать, мол, сидел? Я честно буду отвечать, что нет. А они не поверят и напомнят про кровь на столе следователя…»
1 июля Высоцкий играет в театре в «Десяти днях…», 2-го — 3-го — в спектакле-концерте «В поисках жанра», 4-го — в «Павших и живых» и «В поисках жанра», 5-го — в «Гамлете».
Тем временем Станислав Говорухин вернулся на родину и первым делом отсмотрел весь материал, который в его отсутствие снял Высоцкий. Увиденное режиссеру понравилось. По его же словам: «Съемочная группа встретила меня словами: „Высоцкий нас измучил!“ Шутка, конечно, но, как в каждой шутке, тут была лишь доля шутки. Объект, рассчитанный на неделю съемок, был „готов“ за три или четыре дня, он бы, наверное, снял в мое отсутствие не четыреста метров, а всю картину, если бы не нужно было строить новые декорации, готовить новые объекты. Почти все, что снял Высоцкий, вошло в картину. В частности, допрос Груздева Шараповым. Причем сам играл в этой сцене и снимал…»
6 июля Высоцкий посетил Министерство гражданской авиации. Причем посещение было не праздным, а деловым. Высоцкому и Влади надоело летать по миру втридорога, вот они и решили пользоваться услугами «Аэрофлота» со скидкой. Именно для «утряски» этой проблемы герой нашего повествования и посетил МГА. Вот как вспоминает об этом визите тогдашний начальник Центрального рекламно-информационного агентства МГА А. Гридин:
«Жаркий летний полдень. Звонок по министерской „вертушке“. Голос самого Бориса Бугаева (министр гражданской авиации. — Ф. Р.): «Должен подойти к тебе Высоцкий, придумай, как ему помочь». Просьба министра слегка озадачила: что бы это означало? Тогда ведь к поэту отношение было неоднозначное. А вот и Высоцкий собственной персоной. Пришел в очень потертых, но аккуратных джинсах, рубашке-тенниске. Что поразило (и не только меня) — подкупающая манера держаться скромно. Естественно, все мое агентство работу бросило. Каждый норовил под разными предлогами заглянуть в кабинет. А просьба действительно была необычной. В съемках очередного фильма в Канаде участвовала Марина Влади. Киноработа могла растянуться на месяцы, не видеться с ней далее невозможно. Надо бы слетать в Монреаль, да билеты не по карману. Как раз в это время на Владимира наложили достаточно крупный штраф за «незаконно» выпущенную за рубежом пластинку его песен. Не мог бы в какой-то степени помочь «Аэрофлот»?
Ну кто бы на моем месте отказал? Так и появился на свет официальный повод…»
В тот день между Высоцким и ЦРИА был подписан договор, согласно которому артист обязался пропагандировать МГА в своих произведениях, предоставлять ЦРИА исключительное право на издание своих стихов и песен о гражданской авиации, участвовать в рекламных кинофотосъемках, выступать в МГА с концертами, а ЦРИА взамен обязалось предоставлять Высоцкому и его жене 50-процентную скидку с основного тарифа при полетах по внутренним и международным линиям «Аэрофлота».
Заметим, что Б. Бугаев был не просто министром гражданской авиации (с мая 1970-го) и членом ЦК КПСС (с 1971-го), а близким другом Леонида Брежнева. Однако, судя по всему, на него наш герой вышел не через генсека, а через его дочку Галину, с которой был близко знаком. Только эта связь могла помочь Высоцкому устроить 50 %-ную скидку на полеты по линиям «Аэрофлота». Что касается пропаганды Высоцким деятельности этой авиакомпании, то здесь информации не так много. Лично мне неизвестно, что Высоцкий снимался в каких-то рекламных аэрофлотовских роликах или давал концерты в МГА. Известно лишь одно — что он сделал «заказную» песню под названием «Через десять лет», где уже иначе (положительно) оценил деятельность «Аэрофлота». В первый раз, в знаменитой песне 1968 года, растиражированной на всю страну фирмой грамзаписи «Мелодия», «Москва — Одесса» он представил ту же авиакомпанию не в лучшем свете. Помните:
