еще не известна, война идет, непонятно, как проведут границы, как нарежут зоны интересов после подписания мира. Однако среди офицеров и нижних чинов распространились убеждение, дескать государь закрепит Святую Землю за Россией. Раз его отец забрал себе Константинополь с Румелией и азиатскими берегами Проливов, то Алексею Второму положено наложить руку на Гроб Господень вместе с храмами, святыми местами и Иорданом.
Сам Иван Дмитриевич при этих разговорах отмалчивался, свое мнение держал при себе. Но как старый подрядчик уже заранее прикидывал объёмы работ по реконструкции города, приведению его к требованиям российских положений и градостроительных уставов. Что ж, возможно и стоит после войны обратить внимание, если казна и частные застройщики заинтересуются, заработать можно. Здесь бери и застраивай заново целыми кварталами, как в Константинополе в 20-е годы.
Другой вопрос, кто будет жить в этом городе? После своего анабазиса по Палестине Иван Никифоров не был уверен, что эта земля привлечёт русских колонистов. Вот собратья-сородичи ефрейтора Гитлера поедут. Но что тогда здесь получится: пригород Варшавы в окружении колорита Жмеринки и Бухары? Увы без русских русской эта земля не станет, но тогда и смысла в присоединении нет.
Рано или поздно все хорошее заканчивается. Оперативная пауза, связанная с переформированием 12-й мехбригады, подошла к концу. Непонятно, о чем думало командование, там своя логика недоступная простым смертным, но понесшую страшные потери, разгромленную на Хаттинском поле легкую подвижную бригаду штаб фронта вдруг решил превратить в штурмовую часть. Благо, спасибо полковнику Манштейну сохранился костяк к которому цепляли свежие батальоны.
Так в Иерусалиме в штаб бригады явился молодцеватый капитан бронеходчик и сходу попросил помочь с разгрузкой эшелона танкового батальона. И не простого, а тяжёлого штурмового. Следом пришли два свежих батальона бронегренадеров. Петр Александрович грязно ругался, чесал в затылке, но спорить с начальством не каждому дано. Приходилось принимать все что ему спускали из далекого Багдада. Как уже говорилось, все искупало то, что мехбригада в процессе формирования стояла под Иерусалимом. В стремительном рывке к Синаю, форсировании Суэца участвовала моторизированная пехота усиленная танковыми и бронештурмовыми батальонами.
История с мечетью успела забыться, нет русские местных не обижали, но взамен требовали уважения к своей культуре и цивилизационным нормам. В один прекрасный вечер только Иван Дмитриевич вознамерился сесть и написать пару писем, как в дверь его комнаты постучали. Посыльный сапер сообщил, что «господина штабс-капитана через пять минут ждет господин подполковник». А уже через полчаса верный " Жук' высадил троих старших офицеров батальона у особнячка, облюбованного штабом бригады. Совещание не затянулось, приказ получен, а как его выполнять, это уже и так всем давно известно.
Тяжелый танковый батальон грузили на железнодорожные платформы ночью. Новенькие штурмовые «Мастодонты» не отличались запредельным ресурсом. Завод гарантировал только марш в 500 километров. Дальше требуется текущий ремонт, обслуживание, желательна замена фильтров, проверка трансмиссии. Разумеется, в прифронтовой полосе это не то развлечение, которое жаждут люди. Да и свои ремонтные части, не полноценный полевой завод, как в мехкорпусе. Вот еще одна ошибка кабинетных теоретиков.
Была одна дополнительная проблема над которой Манштейн попросил саперов настоятельно подумать на марше — «Мастодонт» весит 46 тонн. Штатные понтонные парки рассчитаны на технику до 20 тонн массой. Вот и решайте господа военные инженера, как будете этих красавцев через Нил перекидывать. В нижнем течении, разумеется.
— Что скажете, Еремей Сергеевич? — Иван Дмитриевич показал в окно на остановившуюся на обочине войсковую колонну. Длинная лента трехосных грузовиков, скучающие в тени машин солдаты, тягачи с гаубицами и тяжелыми пушками, несколько кургузых броневиков. Помощник комбата с переднего сиденья обернулся к офицерам.
— Пехотная дивизия. Меня больше волнуют совсем другие люди. Которые по небу ходят.
— Так из-за авиации наши паузу и брали. Надеюсь, не придется без «зонтика» драться.
— И еще меня очень сильно беспокоят плавучие. Знаете, в Александрии три линкора стоят, и с десяток кораблей помельче, но калибры у них не чета нашим. Не хотелось бы.
В опасениях капитана Кравцова есть резон. Английский флот уже показал свою мощь поддерживая огнем войска на берегу. Помнится, два наших полка моментально откатились от Яффы, когда над головами загудели снаряды с моря. И правильно сделали, все признают — тупо класть людей под обстрелом дурное дело.
Можно вспомнить недавнее неудачное сражение у Хайфы. Наши моряки прохлопали британское соединение. В результате крейсер «Линдер» и эсминцы вышли на русский конвой. Эскорт сделал все, что мог. Два эсминца и два сторожевика погибли, защищая транспорты. Увы, особого урона противнику они не нанесли, а русская крейсерская бригада подошла слишком поздно.
— Что-то помнится наши моряки после Кипра тоже стесняются свои линкоры южнее Архипелага выводить.
— Они же не дураки. — Кравцов щелкнул пальцами. — Они с берега работают. Вон, спорю, это тот самый морской полк идет.
— Не скажите, сегодня же утром Григорий Петрович доводил до сведения итоги сражения под Ораном, — включился в разговор поручик Гакен. В разговорах он в последние дни участвовал мало, чувствовалось, человек несколько обиделся, что его обошли с повышением. Однако, сейчас не удержался.
Капитан показал в окно на силуэты под облаками. Достаточно крупная стая стальных птиц тянулась к югу.
— Одномоторные самолеты, если не путаю. Может фронтовые пикировщики?
— Не похоже, обтекатели фонарей отличаются и силуэт другой.
Хотя сам Никифоров спорил порядка ради из спортивного интереса. На его памяти «Бакланы» для поддержки войск использовались редко. Скорее всего действительно флот, несколько полков берегового базирования в последние недели перелетели в Палестину. Как всегда, сведения секретные, но все всё знали. Иван Дмитриевич имел свое мнение о моряках, но предпочел промолчать. В армейской среде частенько встречалось снисходительное отношение к флотским, в части успехов средиземноморцев, оно имело под собой основание.
На этот раз марш штабные гении проработали добротно и даже организовали. Шли по графику, на маршруте обошлось без заторов и накладок. В обед батальон остановился у заранее развернутого пункта питания. Пока саперам накладывали кашу с мясом и сухофруктами из полевых кухонь, Никитин поспешил обрадовать своих офицеров свежей вестью.
— Возможно, нас опять вернут в 3-й мехкорпус. Танкисты спешно перебрасываются на юг. Буквально на пятки нам наступают.
— Возможно все, — недавно вернувшийся из госпиталя поручик Аристов широким жестом показал на машины вокруг. — Земляки целый месяц долбились в позиции французов. Злые должны быть как черти.
— Зато у них потери не как у мехбригады.
— Ослабьте, Петр Иванович, — Чистяков зыркнул на Гакена, — один раз то получили
