группировки не хотело раньше времени тревожить противника. Англичане хоть и понесли потери в авиации, но скоростные разведчики регулярно проскакивали над линиями соприкосновения.
Глава 3
Царское Село
1 июля 1940. Князь Дмитрий.
Знакомый кабинет на втором этаже Александровского дворца. Хозяин молча читает документы, делает быстрые пометки карандашом, резолюции пишет чернильной ручкой. Мундир гвардейского полковника сидит на человеке как влитый, видно молодому мужчине постоянно приходится носить форму. Наконец, Алексей распрямляется, закидывает руки за голову и с наслаждением потягивается.
— Извини, заставил ждать.
Сидящий напротив князь кивает в ответ.
— Завалили?
— Мобилизация проклятая. Вержбицкий прислал очередной прожект на шесть миллионов. Да еще предлагает формировать легкие дивизии из инородцев.
— Даже так? — бровь князя Дмитрия поднялась. — Куда нам столько?
— Верно мыслишь. Мобилизовать я могу хоть десять миллионов, но кто работать будет?
— Знаешь, все больше убеждаюсь, что ты правильно все решил. Хотя я сам поддерживал Вержбицкого. Кедров думает широко. А с рокировкой адмиралов, ты тогда всех удивил.
Оба тихо рассмеялись. Речь шла о назначении главкома Ставки верховного командования. Несмотря на первоначальные симпатии и опасения, Алексей Николаевич все же предложил пост начальнику МГШ. На его место забрал с Севера адмирала Новопашенного, а в Романов-на-Мурмане перевел с Тихого океана Владимира Алексеевича Потапьева. Все равно Тихоокеанский флот ныне серьезно ослабляется, контр-адмирал Ваксмут должен справиться с командованием.
Да, армейцы сию комбинацию восприняли без восторга, но царя вдруг поддержал военный министр. Генерал-лейтенант Верховский прекрасно знал: начальник сухопутного генштаба уже выше головы не прыгнет. Достиг дражайший Григорий Афанасьевич своего уровня компетентности. А вот адмирал Кедров оказался способен видеть не только свои родные океанские просторы, но и сухопутные театры. По крайней мере, командующие фронтами и округами восприняли его взлет без особого неприятия.
— Вот и мне Михаил Александрович сказал, что не представляет себе, что ему делать с шестью миллионами солдат. Это еще без Морского министерства, пограничной стражи и предполагаемых «Диких дивизий».
— Размах!
— К черту! Четыре миллиона до конца года предел для нашего Вержбицкого. В сорок первом поднимем до пяти миллионов, если мы глубоко завязли в британском дерьме.
— Не много? Все же заводчане людей с руками отрывают. С нашим казенным заказом, все в две смены работают.
— Решим. — Алексей резко выбросил вперед руки, затем развел плечи до хруста в спине. — Засиделся. Составишь компанию пройтись по парку?
Дмитрий поднялся на ноги. От прогулки грех отказываться, погоды стоят замечательные. Однако, не похоже, что его только ради этого срочно выдернули из Петербурга. В Парке Алексей молчал, они шли в тени избегая главных аллей, только у Ламских прудов царь остановился.
— Врачи настойчиво требуют, чтоб я как можно больше двигался. Не всегда получается.
— Может быть перенести кабинет в павильон?
— Думал об этом. Интересная идея, но не удобно. Отвлекает, — Алексей спустился к самой воде и скрестив руки на груди глядел на уток. В парковых прудах их всегда много, в городе тоже. А вот лебеди редкие гости, даже в царских резиденциях. Так и в жизни, так и с людьми.
— Ты очень хорошо провернул работу во Франции. Слышал о сражении Орана? — на лице Алексея мелькнуло довольное выражение. — Французы уже наши. К осени у нас будет еще одна полноценная эскадра.
— Я слышал, не все так просто с французскими кораблями. Мы не производим снаряды к их орудиям, есть проблемы с оборудованием и силовыми установками.
— Решаемо, — Алексей поморщился, — не сразу, но решим. Меня куда больше беспокоят корабли в Касабланке.
Легкий кивок в ответ. Дмитрий по долгу службы видел некоторые крайне интересные документы. Сейчас в колонии на севере Африке собралась французская эскадра. Ключевой момент — там новейший «Ришелье». Англичане получили по зубам у Орана, но корабли в Касабланке они обязаны если не захватить, то потопить.
Беда в том, что дерзкий рейд эскадры графа Гейдена не повторить. Сам Георгий Александрович заперт в Средиземноморье. Гибралтар, это не та пробка, которую вышибают одним молодецким ударом. А Макарову из Норвегии придется идти вокруг Британии. Да и линкоров у Вадима Степановича нет. Удали на пятерых хватит, а из тяжелых кораблей одна «Полтава» да авианосцы.
— У тебя контакт с Петэном. Верно?
— Сложный вопрос. Когда я от него уходил, маршал пребывал в состоянии нервном.
— Давай без поэзии. После твоего визита Дарлан получил хороший совет. Мне передали, что диктатор очень хочет союзный договор с нами и Берлином. После захвата французских кораблей в Британии, настроения сам знаешь какие.
— Боюсь, из Орлеана я не решу вопрос Касабланки. А два полка морской авиации в Марокко ты не перебросишь.
— Двух лишних полков у меня нет. Есть один родственник.
— Неделю отдохнул, можно опять в Европу, — князь заложил руку в карманы, особого желания лететь он не имел, и так Марину и детей видит редко, но есть такое слово «надо». Если работаешь с Алексеем, самолет твой дом родной, а крейсер как яхта.
— Два дня разнюхать и обдумать. Затем или через Францию в Алжир, либо напрямик через Сербию и Италию. Приказа как такового нет, сам не знаю, что можно сделать. Касабланку укрепить надо, корабли спасти надо, людей поддержать обязательно. Решай на месте. Ресурсы любые в пределах возможного. Ты генерал.
— Не обещаю. Постараюсь.
Царь нахмурился, автоматом достал из кармана портсигар, повертел в руках, хмыкнул, и убрал обратно.
— Подожди. Летишь в Тулон. Сейчас туда Гейден идет на «Босфоре» со всеми силами. Вдвоем у вас лучше получится Дарлана и тамошних политиканов на место ставить. Только затем прыгаешь в Касабланку.
— Разумно.
Дмитрий быстро прикидывал в уме варианты. Что ж, сражение у Орана многое изменило. С одной стороны, французам хороший урок, их симпатии явно совершили кульбит. С другой стороны — англичане получили таких затрещин, что сейчас прямо-таки обязаны ответить хорошей оплеухой. Направление удара очевидно. Ловить немецкие рейдеры получается плохо, в Южной Норвегии вице-адмирал Вилькен будет только рад принять островитян в штыки береговой авиации и подлодок. Остаются Касабланка и показательная порка французов.
— Дай от своего имени распоряжение согласовать и прикрыть маршрут до Тулона, — молвил князь. — У меня на это уйдет больше времени.
— Добро. Позвоню.
— Если «Ришелье» утонет, это плохо?
— Жалко, но не страшно. Французы злее будут. Мне нужно чтоб он не
