Продолжая тихонько напевать, Юля добралась до дверей гостиницы-общежития, прошла внутрь небольшого холла и с деловым видом направилась к стойке дежурного администратора. Блондинистая тетушка в белой блузке и очках «под золото», словно приклеенных к кончику носа, строго взглянув на очередную постоялицу через стеклянный экран администраторской стойки, безапелляционно изрекла:
— Девушка, сразу хочу вас предупредить, что в нашей гостинице строгие правила.
Видимо это был ее традиционный приветственный монолог, вместо невнятного и давно набившего оскомину: «Здравствуйте, чем я могу вам помочь?»
— Учтите, в двадцать три ноль-ноль дежурный администратор закрывает входную дверь на ключ и до шести утра никто не сможет попасть внутрь. Надеюсь, вам это ясно? — как заправский психолог она пытливо взглянула на Петрову, словно пыталась «считать» реакцию с лица молодой женщины на свое громогласное заявление. — Так что, если будете опаздывать — пеняйте на себя, ночевать придется на улице. И никакие просьбы, никакие уговоры и все такое прочее, вам не помогут. Правила проживания в нашей гостинице-общежитии едины для всех.
— Конечно, мне все понятно, — миролюбиво согласилась Юля, послушно кивая головой.
Она отлично знала подобный тип людей, как эта сварливая администраторша. В беседе с такими личностями главное было не спорить и во всем соглашаться. Побурчав минуту-другую и подчеркнув этим важность собственной персоны, они, как правило, успокаивались, превращаясь в обычных людей, с которыми вполне можно было вести дальнейший конструктивный диалог.
Так в итоге и получилось. Через двадцать минут Петрова уже стучалась в дверь комнаты-«двушки» на пятом этаже, что само по себе было отличным решением, поскольку свободных номеров в наличии оказалось крайне мало. Да и все они были исключительно на последнем этаже. Высокий сезон в учебе давал о себе знать, а снимать жилье у частников, а уж тем более селиться в столичных гостиницах, для начинающего терапевта с периферии было непозволительной роскошью.
Соседкой по комнате оказалась миловидная женщина немного за пятьдесят, доктор-психиатр из Самары, которая, так же как и она приехала на учебу. Правда, в отличие от Юли, она получала сертификат по другой причине. Как частнопрактикующий доктор, ей требовалось раз в пять лет проходить полный цикл переподготовки.
— Мария Сергеевна Зорко, — представилась она. — Врач психиатр-нарколог, психотерапевт.
— Юлия Петрова, просто терапевт. Вот, приехала на «первичку» по гастроэнтерологии, хочу стать узким специалистом.
— Вот и отлично! Надеюсь, за ближайшие месяцы мы не успеем друг другу надоесть, — пошутила соседка. — Кстати, Юля, а как вы относитесь к выставкам, музеям, театру?
— Положительно, — твёрдо заявила Петрова, радуясь тому, что теперь ей будет с кем прогуляться по столице. — Хочу за время учёбы побывать везде. Я же в Москве только в раннем детстве была, а потому лишь один зоопарк и запомнила. Да и то из-за мороженого, очень уж оно там вкусное было…
— Что ж, это просто замечательно. Надеюсь, мы с вами с пользой проведём время, — заключила Зорко. — Располагайтесь, Юленька, не буду вам мешать.
На этом их первое знакомство было завершено.
Глава 2
Высокий брюнет с длинными волосами, стянутыми на затылке резинкой «под колючую проволоку» и ковбойской повязкой на лице нехотя забрался в карман своей яркой дутой куртки. Достав пачку «Camel» без фильтра, он сдвинул повязку в сторону и небрежно сунул сигарету в рот. Перебирая языком во рту табачные крошки, мужчина сладко улыбался в предвкушении предстоящего удовольствия.
Нет, дело было не в банальном сигаретном дыме, который с огромным наслаждением он глотал раз по сорок в день. Причина была иного рода: впереди его ожидало развлечение куда круче пагубной, как уверяли его лечащие врачи, привычки. Впереди его ждал… секс. Нет, совершенно не тот, какой мог представить себе среднестатистический гражданин. Увы, какой бы ни была бурной ограниченная моральными принципами человеческая фантазия, вряд ли бы кто мог догадаться, о чем именно идет речь. Хотя, конечно, секс, в традиционном понимании этого слова, несомненно, присутствовал в жизни молодого человека, куда ж без этого. Физиология тридцатилетнего мужчины требовала свое, и потому удовлетворял он свои половые потребности регулярно: пару раз в неделю, как минимум. Только настоящим сексом он это не считал, называя данное скучное действо: «унылым призывом природы к размножению». Истинное удовольствие он мог получить лишь тогда, когда был «на взводе». Что такое «быть на взводе» брюнет и сам до конца не понимал. Зато прекрасно ощущал это волшебное состояние, шепчущее из глубин подсознания настойчивым зовом: «Пока ты молод — бери от жизни все».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И он брал. Он выжимал из жизни все соки, поскольку до безумства любил это особенное состояние, когда каждая клеточка буквально кипела от дичайшего возбуждения, источая в пространство миллиарды невидимых флюидов. Как безапелляционно заявлял он своим приятелям — его любовные флюиды всегда оказывали безупречное воздействие на противоположный пол, осечек не бывало никогда.
В гендерных предпочтениях он был вполне традиционен: ему нравились молодые грудастые дамы. Но особенно его привлекали красотки с огненно-рыжим или с медным отливом волос. Хотя брюнетки и блондинки также были не редкость в весьма специфической коллекции его плотских утех.
И все же больше всего его заводил не цвет волос, не внешность или что-то еще. Главным критерием своих сексуальных фантазий он считал специфический образ женщин в своем воображении. А если быть совсем точным — его возбуждали мысли о том, что с ними станет, если те посмеют ослушаться его воли. Именно подавление воли посредством грубого насилия привлекало его больше всего, доставляя ни с чем несравнимое удовольствие. От одной только мысли о тех увечьях, которые он мог в любой момент нанести, садиста начинал бить неконтролируемый озноб возбуждения.
Размышляя об этом, молодой человек добыл из кармана зажигалку в виде человеческого черепа и неторопливо прикурил сигарету. Но не успел он сделать и пары затяжек, как за спиной громко хлопнула дверь парадного входа развлекательного заведения, и чей-то женский голос окликнул его по имени.
Сегодня в московском ночном клубе «Пропаганде» была «техно-пятница», приуроченная какой-то очередной музыкальной премьере, и, конечно же, обязательной в таких случаях рейв-вечеринкой. Как пояснили в самом клубе, два модных столичных ди-джея презентовали новую программу.
Этих самовлюбленных попугаев он лично не знал, зато был неплохо знаком с их постоянными сменщиками. Те точно были парни что надо, жгли всегда по-взрослому. К тому же он частенько их встречал и в других столичных клубешниках. Однако следует отдать должное, «Пропаганда» была для него особым местом.
Долговязый брюнет невольно улыбнулся, вспомнив одно из их выступлений месяц тому назад. Да, славно он тогда повеселился, чего только стоил трофей, который он увел из клуба под утро. Начинающая амфетаминщица Алена развлекла его по полной программе. Жаль было одного: едва ее «отпустило», из послушной зайки она превратилась в яростную тигрицу.
«А вот этого делать было не нужно, — подумал он. — Зря она так. Не повезло бедняжке. А как хорошо все начиналось.… С виду была, прямо, настоящая Аленка с шоколадной обертки. Шоколадная Аленка…»
От нахлынувших воспоминаний он мечтательно вздохнул.
— Александр, я уже готова! Что у нас следующим номером программы? — с капризными нотками в голосе раздалось у него за спиной.
Крашеная в розовый цвет девушка лет двадцати пяти снизу вверх вопросительно взглянула на курящего мужчину.
В ярко-желтых джогерах, кислотного цвета лонгсливе и наброшенной на плечи шубе-бомбере аквамариновых оттенков она выглядела ярко и вызывающе, все как того требовал молодежный стиль «рейв».
— Катюля-кисуля, прежде чем мы отправимся в одно волшебное место, я хочу показать тебе ночную Москву. Ты же, ведь, не москвичка, я это сразу заметил.
