— Целься хорошенько, — шепнул Гюс. — У нас не так много боеприпасов. Когда эти существа уменьшатся, нужно будет немедленно запереть их в этот металлический бокс, чтобы передать потом оперативной бригаде.
— Я знаю, — вздохнула Зигрид.
Вокруг быстро темнело. Над головой вскоре засветилось окно детской. Зигрид различила за занавесками две колышущиеся тени: Мальвина Гудсон и ее ненаглядный сынок.
* * *
Усевшись у входа в палатку и положив измеритель уродства на колени, Зигрид не отводила глаз от гребня стены, хотя мысли ее были заняты совсем другим.
Она размышляла о странной цепочке событий, которая привела ее сегодня на это самое место.
«Несложная работа», которую пообещал ей чиновник из иммиграционной службы, оказалась скучной и неинтересной. Более того, девушке пришлось столкнуться с неожиданной проблемой…
Обычно, проснувшись утром, она выглядела вполне на двадцать лет. Но, увы, иногда случалось, что ее тело на протяжении недели быстро уменьшалось, и в следующий понедельник она выглядела, как тринадцатилетняя девочка. Это доставляло ей кучу неприятностей.
Гюс испытывал те же неудобства, но поскольку у обоих друзей эти возрастные метаморфозы не совпадали по времени, никто не принимал их за сверстников: то Зигрид походила на младшую сестренку Гюса, то наоборот.
Когда девушка отправилась на консультацию к врачу — известному специалисту по космическим заболеваниям, — тот только пожал плечами.
— Милая барышня, — вздохнул он, — сказать по правде, я мало чем могу вам помочь. Ваш случай очень сложный. Сначала вам на протяжении десяти лет постоянно давали пилюли, препятствующие физическому взрослению, а потом вы провели почти два столетия в шкуре рыбы. Согласитесь, тут есть от чего прийти в замешательство! Ваш организм чрезвычайно нестабилен, и я готов поручиться, что его метаморфозы,[1] доставляющие вам такое неудобство, будут продолжаться еще много лет. Возможно даже, что однажды вы необратимо примете облик рыбы! Одним словом, все это выходит за рамки моей компетенции.
Зигрид покинула медицинский кабинет в самом мрачном настроении. Постоянные изменения внешности очень осложняли ее взаимоотношения с другими людьми. В первую очередь это касалось работодателей, которые не могли скрыть своего недовольства, когда двадцатилетняя девушка, принятая на работу месяц назад, являлась на службу в облике двенадцатилетней девочки-подростка!
— Меня никто не принимает всерьез, — бушевала Зигрид. — Мне не доверяют никаких ответственных заданий!
— У меня то же самое, — бурчал Гюс. — Трудно убедить кого-либо, что тринадцатилетний мальчик способен управлять космическим кораблем.
Друзья уже начали отчаиваться, когда неожиданный вызов из космического кадрового управления разрешил их проблемы.
Чиновнику из отдела профориентации, с которым у них была назначена встреча, явно было нелегко подобрать слова.
— Говоря объективно, — нерешительно процедил он, — в вас обоих есть нечто… чудовищное, не правда ли? Ваш физический облик меняется каждую неделю, вы были рыбами, вы прожили почти два столетия в глубинах ядовитого океана… Одним словом, вы обладаете всеми качествами, необходимыми для работы с существами подобного рода… Я имею в виду монстров.
Вот так они оба оказались направлены в СНГЧИС (Службу надзора за генетически чуждыми инопланетными существами) в качестве рядовых патрульных.
* * *
Теперь в саду царила кромешная тьма. Гюс нес караул под раскидистой яблоней, прикрывшись мохнатым, сделанным под «траву» синтетическим камуфляжным плащом, под которым было ужасно жарко. Зигрид старалась сделать вид, что спит. Она чувствовала, как у нее начинает привычно зудеть кожа на руках, и знала, что это опять растет чешуя. Зигрид никому не говорила об этом.
«Наверняка это просто рудименты,[2] оставшиеся с тех пор, как я жила в теле рыбы, — повторяла она себе в утешение. — Скоро пройдет».
Принимая душ, Зигрид всякий раз внимательно осматривала свое тело, поворачиваясь перед зеркалом то так, то этак. И все чаще и чаще замечала красивые голубые чешуйки то на ягодицах, то на пояснице или на бедрах и тут же поспешно принималась сдирать их щеткой. Обычно чешуйки легко отпадали, не оставляя следов.
Принимая ванну, Зигрид могла окунуть голову под воду и лежать так больше получаса, не дыша, а если же ей случалось хлебнуть немного воды, жидкость свободно заполняла ее легкие, не вызывая даже кашля.
Девушка надеялась, что эти странные «сверхспособности» не будут развиваться дальше и ей не грозит в одно прекрасное утро проснуться в облике дельфина.
Из-за всего этого она чувствовала, что не так уж далеко ушла от монстров, которых ей приходилось преследовать. Напротив, родство с ними иногда казалось до того близким, что Зигрид хотелось перед ними извиняться!
Со времени своего возвращения на Землю она чувствовала себя потерянной, дезориентированной. Все здесь так изменилось! Города, предметы, одежда, пища… И к тому же появились монстры.
— Это началось десять-пятнадцать лет назад, — разъяснил ей офицер из службы профориентации. — Они высадились с космического корабля, который сбился с курса. По сути, это были обломки кораблекрушения, прибившиеся к нашей планете. Все инопланетяне погибли во время катастрофы, но монстры уцелели. Многие десятки чудовищ. Да их вообще ничем не убьешь!
— А что они делали там, в космосе? — спросила потрясенная Зигрид.
— Работали на инопланетян, ясное дело, — ответил капитан. — Они для этого и были созданы. Они умнее самых совершенных наших компьютеров и гораздо быстрее и сильнее самых быстрых и мощных машин. Это и есть главная причина для их существования: они все делают лучше механизмов.
— Но ведь есть роботы… — возразила девушка.
— Роботы — это вчерашний день! — махнул рукой офицер. — Железные куклы, и ничего больше! К тому же они все время ломаются. На одном только ремонте можно разориться! То контакт перегорит, то сустав заест… Нет, монстры в десять раз лучше. Никогда не болеют, никогда не устают, могут работать по двадцать часов подряд и без единой жалобы. Крепыши, у них железное здоровье и характер ровный… не ворчат, голоса никогда не повышают. Пожалуй, их бы даже полюбили, если бы они не были такими уродами!
— Вы хотите сказать, что инопланетяне использовали их в качестве рабов? — переспросила Зигрид.
— Ну, можно сказать и так, — буркнул капитан. — Но все-таки рабство — не самое подходящее слово. Не стоит преувеличивать, они ведь не настоящие животные! Просто существа, искусственно выращенные из протоплазменного желе. Инопланетяне налепили их, как дети лепят пластилиновых человечков.
— И они не испытывают никаких чувств?
— Нет! Разумеется, нет! Это просто живые машины. Роботы из мяса. Но их мозг устроен весьма совершенно. Ничего общего с примитивными электронными чипами, встроенными в головы наших суставчатых жестянок.
— А они не злые? — продолжала расспрашивать девушка.
— Нет, нет, — заверил ее офицер. — Чтобы быть злым, нужно обладать эмоциональностью, испытывать чувства. Монстры полностью лишены этих способностей. Ничто их не пугает, не раздражает, не доставляет им удовольствия. Именно поэтому они совершенно безобидны. Они умеют только работать, работать… и еще раз работать! Удивительные существа… и очень полезные к тому же.
Позднее Зигрид и Гюсу пришлось убедиться, что на самом деле все гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.
* * *
— Эй! — позвал вдруг шепотом Гюс. — Просыпайся. Там на стене шевелится какая-то странная штука.
Глава 3
Рычание во мраке
Зигрид выпрямилась, крепко сжимая в руках измеритель степени уродства. Ночь была безлунной, и темнота казалась почти непроницаемой. И все же девушке удалось различить какие-то колеблющиеся тени, вышагивающие по гребню стены. Зрелище походило на некий гротескный воинственный танец, где среди неуклюжих, ломаных движений иногда вдруг мелькал проблеск неподвижных желтых глаз, похожих на глаза рептилий. Слышно было, как скрежещут по камню когти неведомых существ.
— Слишком темно, — шепнула девушка. — Прибор не сработает. Похоже на китайский театр теней…
У нее перехватило дыхание. Существа вышагивали взад и вперед по гребню стены. Они извивались, как змеи, которым вздумалось вязать узлы из собственного тела. До Зигрид доносились прерывистые ритмичные хрипы, которые можно было принять за воинственную песню. Во мраке ночи этот мерный пещерный рык звучал довольно угрожающе. И все же, напомнила себе Зигрид, следует воздержаться от предвзятых суждений до выяснения всех обстоятельств.
