Однако вскоре врач вошла в кабинет. Я поначалу удивился: машина-то осталась в поле, радом с пострадавшим. Оказалось, пожилая женщина вернулась через всё лётное поле сама... Как оказалось, пострадавший имел избыточный вес, что для таких прыжков очень опасный фактор, и потянул ногу при приземлении. Жить будет.
Другая существенная причина задержки, по-видимому, оказалась в том, что укладчики парашютов просто физически не справлялись с количеством желающих, нахлынувших в аэроклуб в тёплый в общем-то майский воскресный денёк. о так или иначе, инструктор, сам не меньше нас перенервничавший из-за задержек, собрал нас наконец в комнате с уложенными парашютами. Всё самое интересное началось.
* * *
...Самолёт "Ан-2", забрав предпоследнюю перед нами группу, сделал вираж и понёсся вдаль - набирать высоту. Мы стоим на лётном поле, недалеко от взлётно-посадочной полосы. адеты основные парашюты, брезентовые сумки сложены и запихнуты под карабин на груди лично каждому. адеты уже и шлемы, сделанные из того же брезента. Запасной парашют прикреплён спереди хитрой системой креплений. Два кольца: одно слева вверху, на груди, другое - тоже слева, на поясе. Дёргать надо за верхнее, главное - не перепутать.
Последний аккорд предполётной подготовки: инструкторы внимательно проверяют обмундирование каждого, заодно подвергая автоматическую систему раскрытия тестовой проверке.
Предыдущая группа уже на парашютах, самолёт показался вдали, будет садиться. Уточняют вес каждого - для последующего размещения в летательном аппарате. Я со своими 75 килограммами оказался самым тяжёлым. Это значит, что войду в самолёт последним, прыгать буду первым. Даже забыл тогда, хуже это или лучше психологически.
Самолёт приземлился, и, не выключая мотор, остановился на полосе.
- "Группа, налево, и за мной, к самолёту".
Hачалось...
То самое предстартовое волнение. Тот самый лёгкий мандраж, что бывает всегда - и перед прыжками, и перед экзаменами, и перед посещением зубного врача. Этого не избежать. Приятно, если это не переходит в страх или панику. С эмоциями справился. Хорошо.
Обошли самолёт, как и положено, сзади, прямо через воздушные потоки от работающих винтов. По одному протиснулись в дверь. Уселись в соответствии с определённым порядком на места. Дверь захлопнулась.
Внутри самолёта - сплошная клаустрофобия. Слева и справа, вдоль стены сиденья. Сверху - трос, за него будут цеплять карабины от фалов вытяжной системы каждого. Посередине - небольшой коридор - место только для выпускающего. Выпускающий, он же наш царь и бог на всё время полёта...
Если что будет не так, выкинет из самолёта без раздумий.
Вообще говоря, к историям о принудительном покидании самолёта горе-парашютистами я привык относиться с юмором. Для себя настроился, что в любом случае прыгну сам. Вышвыривание из самолёта, да на глазах у всех позорно. Девушки тем более с нами в группе. Однако тогда, во время полёта, я почувствовал, что все шутки на этот счёт остаются на земле. Когда самолёт летит, кренясь туда-сюда, да ещё и с открытой дверью, никаких вариантов "я передумал", "дайте мне собраться", "я посижу, подумаю ещё, буду прыгать или нет" быть не может. Как и не может быть никаких лишних хождений к двери и обратно. Да и передумавшего отцеплять же придётся, чтобы другим не мешал... Сказано было на инструктаже, что "передумать" можно только до набора высоты 200 метров, когда осуществляется зацепление за трос. В этом случае выпускающий укажет человеку место, с которого он уже не имеет право сходить до конца полёта. После зацепления же упирающегося в дверях действительно выкидывают. о всё это для меня осталось теорией. Ибо отказавшихся, упирающихся, и прочих паникёров в нашей группе всё-таки не оказалось.
* * *
Итак, самолёт наш, набрав скорость, оторвался от земли и взмыл вверх, о чём сообщили внезапно заложенные уши. За спиной находились маленькие иллюминаторы. -"Смотреть пока на меня", - выпускающий поочередно зацепляет за трос рюкзак каждого из группы "первого выхода", который теперь дислоцирован на скамейке слева по курсу. овая команда - "Руку в кольцо".
Продел я руку через небольшую резинку, которая дана нам была, чтобы кольцо потом не потерять. Заметил, что небольшая дрожь пальцев всё же присутствует... Закончив с петлёй, уцепился я за само металлическое кольцо, что слева на груди висело. Отпускать его мне по уставу не положено теперь уже до самого выхода. Всё, основное сделано, теперь можно смотреть по сторонам.
...За окошками иллюминаторов далеко внизу плыли леса, поля, деревенские домики. Какое-то небольшое озеро. Линия горизонта наклонялась под самыми немыслимыми углами: самолёт набирал высоту, закладывая крутые виражи. евероятный аттракцион набора высоты являлся бесплатным дополнением к самому прыжку. а современный пассажирских авиалайнерах такого и не увидишь теперь никогда. Сам набор высоты продолжаться должен был минут десять, и людям со слабым вестибулярным аппаратом особо бояться не стоит: за короткое время полёта им просто не успеет стать по-настоящему плохо. Высота всё увеличивалась: вот уже и деревья в лесу, что где-то внизу плывёт, и не различишь так просто по отдельности. Вскоре самолёт вышел на прямую и крен прекратился. Раздался звуковой сигнал. Пора вставать первому заходу.
Я встал и, держась за трос, медленно, насколько позволяла качка, подошёл к уже открытой выпускающим двери. Заглянул вниз.
Внизу было восемьсот метров воздушного пространства... Медленно проплывала карта местности. Как я не готовился к этому моменту, как ни был уверен, что сделаю этот шаг без проблем, я ужаснулся.
Совсем скоро мне придётся, очертя голову, прыгать туда, отдав своё тело на волю воздушным потокам, грандиозной высоте, и надеясь только на тот хоть и тяжёлый, но такой маленький по отношению к Пропасти ранец, находящийся меня за спиной...
"Придумали же блин развлечение" - пронеслось в мозгу. - "Против всех законов природы же оно!"
Выпускающий, как я осознал, держал меня за рюкзак, чтобы я не сиганул раньше времени. аверное, забеспокоился, когда я довольно уверенно на вид направился к двери. Ибо был, говорят, случай, когда чересчур нервный перворазник не шагнул, а даже вывалился наружу, едва только дверь открылась. Плохо тогда всё кончилось.
"Ты не бойся, я же тебя держу", - не теряет чувства юмора выпускающий.
- "Так, бояться не надо, ничего страшного", - это он уже кому-то в салоне...
Бездна подо мной... Пустота... Восемьсот метров пустоты. Вот и всё, приехали - на движущейся карте внизу лес уже начинает сменяться лётным полем аэродрома.
- "Встань правильно, левая нога вперёд...", - только со второго раза я, завороженный пустотой, услышал требование выпускающего.
Отвлёкся от бездны. Встал, вспомнив, как учили. Левая ступня - на пороге, наполовину над пустотой. Правая - чуть позади. Отталкиваться надо обоими ногами...
Граница лётного поля уже прямо под нами. Мандраж усиливается. Одна секунда над полем, две, три... Резкий сигнал зуммера. - "Пошёл!".
Оттолкнувшись обеими ногами, я нырнул прямо в воздушный поток, который мгновенно подхватил меня, увлёк в сторону, бросил вниз.
Первое, что из ощущений вспоминается - жёлтый свет в глазах. Свет от небольших облаков, рассеянный облаками жёлтый солнечный свет. И - падение, почти невесомость. И ветер. Чувствую поначалу, что лечу, точнее падаю, как попало - с кувырком. "Заваливаюсь", - вестибулярный аппарат говорил.
Вспоминаю мельком, что даже если это и так, стабилизирующая система всё сделает как надо. Сознание не терял, помню всё отчётливо, но и секунды, как учили, не считал - не до того в первый раз было. Прикинул в какой-то момент, что сколько-то уже пролетели, время подошло - и дёрнул резко слева от груди - направо к поясу. В ту же долю секунды за спиной раздалось сильное шуршание, потом слабый в общем шуме хлопок. Плавно потянуло за плечи вверх. Ещё никуда не смотря, я понял, что всё идёт как надо.
* * *
...Вот и всё, завис я прямо в воздухе. Первым делом всё-таки решил я сделать то, что положено, то, что вдалбливали на инструктаже. Продираясь шлемом через "свободные концы", задрал голову вверх. Увидел купол.
Нормальный, стропы есть, всё на вид в порядке. Больше до конца полёта купол меня не интересовал. Немного посмотрел по сторонам, убедился в наличии окружающего пейзажа. Земля далеко внизу стояла абсолютно неподвижно, даже ветер, как и положено по законам физики, для меня полностью отсутствовал. Всё ощущение - вишу на креплениях, высоко, в тихом воздушном пространстве.
Где-то сбоку от меня другой парашютист закричал от восторга. Я обернулся, увидел, что недалеко висит другой купол, и совершенно забыл о нём, перестал обращать на него внимание. Многие, если им предложить описать свой первый прыжок, скажут, что словами чувства эти передать невозможно. И будут правы. Я же что-то рассказать всё-таки попытаюсь.
