Кадр один дубль ван
Блокпост атаковать надо было уже давно, но мы всё как-то не решались – уж больно ребята там подобрались бравые, броники у всех новые, оружие там, камуфляж... Нет, можно, конечно и птенцов малолетних упаковать в нулёвую амуницию, но, как я уже говорил – глядели мы за ними, не один день наблюдали. И выводы делали. Соответствующие. Потому и понимали, что «птенцы» эти службу тащат как надо. Что у них всё схвачено. Причём хорошо и надолго. Видели мы, как они, прикрывая, страхуют друг друга, как «держат» сектора обзора, а ещё... В общем, таких легче у себя в друзьях иметь. Но – судьба злодейка. Она сегодня тебя ставит на одну сторону доски, завтра – на другую, а с кем будешь послезавтра лямку тащить, так о том вообще лучше не загадывать. Вот я и не загадываю. Топаю по жизни в меру способностей: то служу, то контрактничаю. Для таких, как я, у нас, в отряде, всегда дело находится, движуха какая-никакая, не «губу» в Нью-Йорке охранять. Достала она меня, «губа» та, в своё время. Там, правда, всё больше свои такие же дурики посиживают. На них сильно как бы и не сорвёшься даже. А сорвёшься – к ним же и угодишь. А тут... Отдушина, что ни говори, некоторая. Этакая... безнаказанность. Ну и счёт как-то сам собой пополняется, думать о нём слишком-то сильно и не нужно.
Так вот, вывели нас к тому блокпосту под вечер, как помню – дождик накрапывает, берцы по суглинку чавкают, скользят, подлюги. А на меня как раз шеф ракетницу, повесил, мол, если Бык здоровый, значит, типа, упрёт. А что Бык эту ракетницу в первый раз в жизни видит – так про это у Быка спросить как-то не с руки было, мозги начальственные на этот счёт тогда не заморочились. Вот и бежим. Впятером. Я, конечно, понимаю, что до точки по любому добраться-то надо, но не таким же аллюром в конце концов! Начинаю помалу подбуксовывать. Перегруз у меня, если кто не врубился, дыхалка была, да вся вышла. Да и несколько лишних фунтов в районе пресса темпу не добавляют. Пивка бы для рывка, да где его взять? Ракетница, говорят, дело знатное, но снаряды к ней ведь никто за дружбы ради на себе чалить не станет – рылом не вышли. Да и ищи их потом, ракеты эти, по чужим рюкзачкам. При атаке не станешь звать направо-налево, – «Эй, ребята, у кого там моя болванка? Мне вмазать хочется, аж не могу, ща обписаюсь». Нет уж – лучше самому всё переть, а если кто свои шаловливые ручонки совать станет, так по этим самым ручонкам и отоварить. Или в шнобель. Для полного понимания субординации.
Метрах в двух передо мной Лиска бежит. Даже при дожде штаны сняла – ляжками голыми сверкает, нудистка хренова. Это, значит, так она форму бережёт. Отмазка для совсем на голову неровных. Ха! Бережёт! А что голой жопой по репейнику и чертополоху – это ничего типа. Нет, у бабы крыша точно в пути, ну да её тараканы мне не страшны, у меня своих полная башка. Ладно хоть грязью обмазывается перед боем, а то с такой маскировкой только в «Плейбой». Говорят, правда, что она и там отметилась. Сам не видел – врать не стану. А ссадины во время привалов она замазывает на мягком месте очень даже регулярно. Она ж, Лиска то есть, у нас медичка. Всякие кремы у неё с собой на любой вкус и запах. Выучилась на своих курсах медсестричек. Небось, и халатик такой коротенький, да шапчонку с крестиком до сих пор по памяти с собой таскает. Вот такая она, Лиска, по паспорту Синтия Гомес. Впрочем, что если не по ней – так она и с винтаря тоже зарядит – мама не горюй. Снайперша. Впрочем, и то и другое – не на первых ролях. Главный лепила в отряде всё же Клиф. Этот не только царапины – кишки соберёт и обратно в нужном порядке вставит. Очочки поправит на своём носишке, помянёт всех твоих родных, но с того света достанет и в строй вернёт. Его бы в военкомат, на доподготовку новобранцев – стопудово ни один не слинял бы на инвалидность. Один минус – док Клиф близорук, как сова. В бой его пускать лишь тогда можно, когда эти самые где-то совсем рядом. Бармалеи то есть. А как ещё их назвать? Врагами? Много чести. Противниками? Казённо как-то, по-книжному. А я тут не передовицу пишу вообще-то. Так что – бармалеи. А мы их окучиваем. Истребляем как класс, отнимая у них город за городом, деревню за деревней, блокпост за блокпостом. Ибо – не хрен. Нам сказали – мы сделали. Кого надо постреляли вблизи. Кого не надо – тоже постреляли. Только издалека. Пока не выскочили. Для того у нас и снайпера придуманы. Лиска, как уже сказано было и, соответственно – Тоска. Луиза Гаро, если по документам. А с каким именем рождалась – так о том я лично и не в курсе. Это ещё одна девчонка среди нас. Красивая... Вторая, а может, если по значимости, так и первая. По крайней мере, в маскировке ей среди нас равных нет. А в остальном, правильно – тоска. Причём смертная. Командирша, и...зануда. Не, это ещё мягко сказано. А что вы думаете? Я как-то под вечер, значится, подкатываю на привале к ней, вроде как, давай с тобой в одной палатке того самого. А она – а, типа, чего ждать, давай вот прямо тут. Я вот, мол, повернусь, а ты это... А у самой морда, словно клюквы обожралась. Кислая-кислая. Тьфу на неё, хоть бы что изобразила для приличия. Я ей спрашивается, кто? Енот для спаривания? Йог с камасутрой? «Встаньте в позу сальто-доминго»... Тьфу! Хоть какие бы тити-мити чуть-чуть вымучила. Поломалась там, пару вздохов, глазки туда-сюда. «Ой, я не такая, я жду трамвая» А тут – вот тебе три минуты, время пошло. Это ж не разборка АКМ. Таким макаром и не встанет. Плюнул тогда и... Это у Анаболика даже на куст нижняя мышца играет. Он вроде как случайно бежит чуть позади Лиски, на её ляжки пялится, а самого стояк, как у гориллы перед случкой. Ему в бой, а у него...
– Грохнул бы кто этого мачо-кретина Анаболика! – звонко ругается Лиска, оглядываясь. Анаболик развёрстывает свою пасть, скаля два ряда ровных зубов в ухмылке. Ну откуда у
