– Это вам надо спросить у Ричарда. И у Вероники.
– Мою дочь оскорбили? – жестко спросил отец.
– Мам, уйми отца, – попросила я.
– Ага… – скривилась мама. – Папа в раж вошел. Сама его и уйми.
Я отряхнула руки и подошла к мужчинам.
– Пап, перестань, пожалуйста. Его величество оказывает мне любезность, решая, в общем-то, не свои проблемы. Кроме того, он прибыл сюда, чтобы удостовериться в моей безопасности. И я признательна ему за заботу.
– Что произошло? – с подозрением посмотрел на императора отец.
– Мой сын поверил в обман и разорвал помолвку. И вместо того чтобы праздновать свадьбу двух людей, которых я люблю… Я отвечаю здесь на ваши малотактичные вопросы.
– Я беспокоюсь за дочь, – отрезал отец.
– Мне понятны ваши чувства, поэтому мы с вами и беседуем, – кивнул Фредерик. – Только я бы попросил вас немного успокоиться. И постараться понять: я сделаю все, чтобы ваша дочь была в безопасности. В конце концов, мы познакомились с ней в тот момент, когда она спасла жизнь моему сыну.
Отец успокоился. Беседа пошла по более мирному руслу. Фредерик рассказывал мою историю пребывания в мире империи. Крайне усеченную историю, надо признать. И я была ему за это очень благодарна.
– Если помолвка разорвана, – обратилась ко мне тихонько мама, – то почему на тебе кольцо? Это же твой жених дарил?
– Прошу прощения, – услышал нас все-таки император, – это моя просьба. Перстень – сильный охранный амулет. Он ни к чему не обязывает Веронику. Но пока напряженная обстановка вокруг меня и членов моей семьи, на ней должна быть защита.
– С ума сойти… Империя. Магия… – прошептала мама. – У меня, конечно, нет причин не верить тебе или… этому… Его величеству Фредерику. Но…
– Трудно, – согласилась я.
– Так, значит, герцогиня, которая заколдовала нас, спасла тогда, двенадцать лет назад, тебя и Пашу? Когда твой муж в хлам разбил машину, а врачи не могли поверить, что вы особо не пострадали? Они еще тогда все приговаривали, что это чудо какое-то…
– Да. И это чудо совершила герцогиня Рэймская, мама Рэма.
– И ты потом спасла ее сына?
– Ей больше не к кому было обратиться.
– И теперь у нас еще один сын – приемный. И где он?
– В империи, в Академии, – для него там сейчас безопаснее. Рэм с Пашей подружились. И тебе он понравится.
– В этом я не сомневаюсь. И вообще, по мне, чем больше внуков – тем лучше, вот только… Что же нам теперь делать… – прошептала мама – и бросила взгляд на мальчика в инвалидном кресле, который старательно сливался с обстановкой, внимательно подслушивая.
Мама вытерла руки полотенцем и подмигнула мне. У нее стало больше морщинок, и мне бросилось в глаза, что она похудела и как будто стала ниже ростом… У меня защипало в носу, запершило в горле, но расплакаться я просто не успела, потому что услышала:
– В следующий раз, когда будешь путешествовать, – обрати свое внимание и на девочек… – И мама лебедем поплыла в кладовку за вареньем к чаю…
– Фредерик, – я подошла к мужчинам, дождавшись паузы в разговоре. – Вы можете выполнить мою просьбу?
Император поднялся и кивнул:
– Конечно. Хотя мне бы хотелось, чтобы вы попросили что-нибудь для себя.
– Вы все-таки умеете читать мои мысли, – рассмеялась я.
– Нет. Но от вас сейчас веет материнской заботой. Рэм в безопасности, Паша – наверху. Значит, остается этот мальчик.
– Вы догадливы…
Фредерик отошел от нас и занялся мальчиком в коляске.
Я обняла отца:
– Папа. Как я скучала!
– Конечно, – проворчал он. – С такими кавалерами-то.
– Перестань.
– Хотелось бы мне увидеть мужчину, за которого ты согласилась выйти замуж. – Папа внимательно посмотрел на меня.
– Эта была очередная глупость, – прошептала я. – Просто безумие.
– Он сильно похож на Виктора? – спросил отец, привычно поморщившись, вспоминая моего первого мужа.
– Нет. – Я даже рассмеялась от нелепости этого сопоставления. – Что ты!
– Тогда… Поживем – увидим, что будет дальше.
– Дальше… – усмехнулась я. – Буду просить тебя помочь выйти на работу. Обратно в Академию. Я остаюсь здесь, дома.
– Да… – протянул отец. – Легализовать тебя будет непросто. Похороны были.
Он содрогнулся всем телом и прижал меня к себе.
– Спасибо небесам, что вернули тебя, – прошептал он.
– Папа, я не могла ей отказать. Понимаешь… Мама Рэма была в безвыходном положении. Но, честное слово, задумывая укрыться в империи, мы и не думали, что она инсценирует нашу гибель.
– Значит, опасность была рядом, – прошептал отец.
– Я тоже не думаю, что герцогиня пошла на этот шаг без серьезных причин, хотя вам с мамой от этого не легче.
– Почему у меня все время было ощущение, что Денис знает больше, чем говорит?
Я улыбнулась, вспомнив командира СОБРа, своего бывшего студента-заочника.
– Пап, он мне жизнь спас. Он случайно узнал, что меня заказали, посоветовал бежать. Дал свою машину, обещал спрятать мою. С ним все в порядке?
– Да, – пожал плечами отец, – что ему сделается. Мог бы и предупредить.
Мы замолчали. Мама тем временем вытащила из духовки первый противень с пирожками.
– Вот в кого Вероника такая волшебница! – улыбнулся император Фредерик. – Она нас и дома пирожками баловала.
Я подошла к нему и спросила:
– Что с мальчиком?
Я понимала, что называть ребенка просто «мальчиком», без имени, – не сильно хорошо. К тому же он явно слышит. Но и давать ему имя сына… Тоже было как-то неправильно.
– Позвоночник перебит. Отнялось все ниже крестца. – Фредерик знакомым движением взъерошил волосы, точно так, как это делал Ричард. – Тяжело мне это делать. Не целитель… Травма у юноши застарелая, надо тщательно над ней работать. Конечно, я пришлю Ирвина. Все, что возможно, будет сделано.
– Спасибо.
– Вероника, я все-таки настаиваю, как только успокоятся ваши родители… и вы сами – вернитесь.
– Ваше величество! – Мой ответ прозвучал достаточно резко. – Смею напомнить, что мне незачем возвращаться в империю.
– Мне страшно предположить, что будет с Ричардом, когда…
– Простите, ваше величество, – я перебила и присела в положенном реверансе, – но я не желаю говорить об этом.
Фредерика передернуло.
– Пожалуй, я у вас загостился, – обратился он к моему отцу. – Насчет того, как вернуть обратно обычную жизнь вашей дочери… Можете не беспокоиться. Я отправлю людей, они озаботятся, чтобы все были уверены – ваша дочь была эти месяцы… Как вы думаете, где лучше?
– В командировке за границей? – предположил отец.
– Отлично. Так и сделаем. Всего вам доброго. Миледи! – Он ожег меня взглядом черных глаз. И ушел.
Я заметалась по дому, не зная, что делать. Догнать и сказать, что не хотела его обидеть? Поймала изумленные взгляды родителей.
– Не спрашивайте, пожалуйста. Я не готова об этом разговаривать. Одно понимаю совершенно четко – как хорошо мне было все двенадцать лет одной…
– А я рада, что в твоей жизни кто-то появился. Пусть даже и не срослось, – отрезала мама. – А императора ты зря обидела. И пирожков не поел, бедный…
– Бедный, – фыркнула я.
– А что будет со мной? – раздался тихий голос мальчика.
– Тебе нравится с нами? – опустилась я на колени перед коляской.
Мальчик фыркнул:
– Все лучше, чем в детдоме.
– Тогда давай попробуем стать семьей, – предложила я.
– Очень я вам нужен. Еще и безногий.
– У меня есть Паша. Он – фехтовальщик. У меня есть Рэм – приемный сын. Он – герцог. Теперь появился и ты. Добро пожаловать в семью.
– Как-то мне не верится…
– Ничего. У тебя будет время. Только один вопрос – как тебя зовут?
– А если я не помню? Или не хочу помнить?
– Выбери любое имя… Я думаю, что с документами проблем не будет.
– После того как вы обошлись с этим… Фредериком, – он поморщился, – я бы на это не надеялся.
– Если что – попросим кого-нибудь другого.
– Так вы не сдадите меня обратно?
– Вот уж за что бы я не переживал, – раздался насмешливый голос Паши. Он спускался со второго этажа. – Ты еще не знаешь матушкин любимый стишок: «Я нашла в лесу ворону – грязную, вонючую. Все равно ее не брошу. Все равно замучаю!»
– Павел, – еле сдерживая смех, скривилась я.
– Чего ты напрягся? – не обратил внимания на мое недовольство Паша и обратился к приемышу. – Если ты о «грязной вороне» – так это я. Меня так мама называла. Теперь и тебя будет. Она у нас… своеобразная.
– Разозлишь – пострадаешь, – рыкнула я.
– Так что не печалься, брат. Она теперь и из тебя человека будет делать.
– Меня зовут Феликс, – отозвался мальчик.
– Добро пожаловать, Феликс, – протянул ему руку Паша.
И Феликс осторожно пожал.
– А куда вы императора дели? – продолжил соло мой сын. – Они же фанаты выпечки с Ричардом.
– Ричард, – выдохнула я.
– Мам, прости, – с сожалением осекся Павел.
