– Ничего. Я пойду прилягу.
– А кушать? – огорчилась мама.
– Чуть позже. Пожалуйста.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, когда услышала, как Паша говорил родителям:
– А соберите мне пирожков побольше. Я отнесу Фредерику. У меня кулон есть – с ним можно в определенные места империи перемещаться. В том числе и во дворец. Он же о маме заботился, когда она болела…
– Мама болела?!
– Павел, – рыкнула я…
Ну вот зачем лишнюю информацию родителям сливать! Они и так слишком много пережили…
Добравшись наконец до кровати, я провалилась в сон, как только закрыла глаза.
Темные коридоры дворца Тигвердов. Осторожно ступая по мягкому ковру, иду туда, куда манят звуки изумительной, печальной мелодии. «Туда, туда», – будто от чьего-то тяжелого дыхания едва колышутся гардины. «Иди, иди», – шепчут портреты, бесшумно открываются позолоченные двери, кланяются тени камердинеров, завороженные чарующими звуками. Удивительная музыка, светлая и печальная. Дворец, затаив дыхание, ищет таинственного музыканта в одной из своих многочисленных комнат. И вот, наконец, передо мной огромный парадный зал.
Император играет на рояле. Рядом с ним стоит женщина, она улыбается и, уловив едва заметный кивок, переворачивает ноты изящной рукой. Длинные, смуглые, легкие пальцы, наполовину прикрытые рукавом. Тонкая талия, перехваченная несколько раз широким поясом. Карие глаза, каштановые, с медным отливом, распущенные волосы. Никакой прически – только тонкий кожаный ободок вокруг лба. Она невероятно красива и отчаянно мне кого-то напоминает.
Я посмотрела на императора. Он, казалось, был захвачен мелодией. Музыка то рыдала о потерянной любви, то тихо вздыхала о пережитом счастье, то просто таяла от нежности.
Кто эта женщина, которая так похожа на ту, что спасла меня? Ее сестра? Когда это было? Или это…
Я тихо сделала шаг назад. Еще один. И еще…
И поняла, что дворец исчез – стремительно, будто сменили декорации во время представления. И вот я уже в лесу – ночном, дремучем, заповедном. Где-то неподалеку весело мерцает, приманивая меня, яркая звездочка костра. И я поняла, кого увижу…
Подошла и просто присела рядом. Мы не смотрели друг на друга – только на пламя костра. Как в тот вечер, когда расстались, – на пламя камина. Ричард смотрел перед собой, не замечая моего присутствия. Я проследила за его взглядом…
По ту сторону костра играли женщина и ребенок – мальчик лет, наверное, пяти. Черноглазый, кудрявый мальчуган. Женщина… Я не верила своим глазам – та самая женщина, что была во дворце! Теперь она была в простом платье, но все с тем же поясом. Узоры, которые я не забуду никогда. Узоры, дающие жизнь… Медные волосы заплетены в две косы. Она, смеясь, взмахнула руками – и перед мальчиком появился огненный фантом жеребенка. Маленькая лошадка не выше его пояса. Ребенок взвизгнул от восторга, и они втроем принялись бегать вокруг костра… Они совершенно не замечали нашего присутствия, и я поняла, что эта женщина и там, во дворце, тоже меня не видела. Яркие искры уносились в черное небо, летели из-под копыт; яркие всполохи вторили им в черных мальчишеских глазах, полных чистого, искреннего, неподдельного счастья…
Женщина и мальчик исчезли. Остались мы с Ричардом. Пахло лесом и костром. Под ногами – мягкий мох. Треск горящих сухих веток, тепло… Тепло, от которого больно. Нестерпимо больно.
Меня охватила злость… Эти двое показывают мне женщину – я ничего не понимаю… Зачем все это? Кто она? Я посмотрела на Ричарда. Зачем я здесь?
Маги… Магия… Заставить людей все забыть, заставить их за несколько минут прожить не свою жизнь, похоронить дочь… А потом за несколько минут вернуть все обратно. Срастить кости, сухожилия, нервные окончания… А душу? Слабо?
Да, в нашем мире шпагами друг друга бьют понарошку. На фехтовальщиках – защита. Удар не до первой крови – до первого касания. Зато верят по-настоящему! Вслепую! Без доспехов… До тех пор, пока не проткнут сердце ложью насквозь. До тех пор, пока оно не истечет кровью. А потом… Потом не маги, но воины моего мира встают и верят снова! И снова вслепую, и снова – в кровь! Это – тоже магия. Магия сердца. У нас тоже школы, стили, направления… Магия Веры, Магия Надежды, Магия… Любви! Я – маг своего мира, я – сильный маг, понятно?! Я творю свою магию – я верю и люблю просто так, без гарантий. И если ты потерял свою магию, то мне терять нечего, моя магия не боится ваших кентерберийских червей!
Я поняла, что сжимаю зубы так, что болят скулы, сжимаю кулаки так, что на ладонях от ногтей выступают алые капельки крови, а еще жжет запястье… Браслет раскален добела, но кожа не покраснела – странно… Я так задумалась, так разозлилась, что даже забыла о том, что рядом сидит Ричард.
– Ты прогнал меня, – сказала я. – Тебе стало лучше?
И ушла, не дожидаясь ответа.
Глава 3
Я проснулась злая, как аспид. Ну вот что за невозможные люди! Мало того, что они мне всю душу вынули – что отец, что сын. Мало того, что Ричард, взревновав, уничтожил наши чувства, наши отношения. Так и его отец… Туда же, на лирику его потянуло. И почему я так остро среагировала на его жесты? Тем более зная, что император Фредерик, как и его сын, чувствует реакции. Они же – маги – эмоции считывают. И значит, все, что на меня нахлынуло в тот момент, когда он взъерошил свои чертовы волосы… для него не секрет.
Все. Никаких мужчин, кроме сыновей. Никаких отношений, кроме приятельских. Много работы. Очень. В оставшееся время – физические упражнения. Надо восстановить абонемент в бассейн. И, пожалуй, стоит опять заняться танцами.
И самое главное, при первой возможности потребовать, чтобы эти двое… не смели вторгаться в мои сны.
Сны… Женщина, похожая на герцогиню, с таким же поясом, как у нее. Фредерик, таинственно предлагающий мне воспользоваться его библиотекой. Маленький мальчик, огненная лошадка. И снова женщина – смуглое лицо, карие глаза, каштановые волосы с медным отливом… Волосы герцогини Рэймской темнее, кожа – светлая, но такие же карие, миндалевидные глаза. Кто эта женщина? Какое она имеет отношение к герцогине?
Так, хорошо… Зайдем с другой стороны. Отношения между империей и герцогством Рэймским. Захватить его империи ничего не стоит, но она этого не делает. Фредерик Тигверд скрывает у себя Рэма. И не дружат страны – гномий самогон-то контрабандой! Но имперцы не трогают, скорее наоборот – оберегают. Почему? Шерше ля фам?! Что там еще говорил император? Чкори, дассары… Так… Первое – при первой же возможности наведаться в библиотеку дворца, потом… Стоп!!! Только что же решила – никаких… Но интересно же… Ладно. «Я подумаю об этом завтра…»
На этом я успокоилась. И отправилась вниз, к родителям. И умилилась. Народ пил чай с пирожками. От мамы и папы веяло счастьем и покоем. Паша и Феликс сидели рядком и, судя по хитрым физиономиям, что-то уже задумали. Не хватало лишь Рэма. Надо будет договориться, чтобы его отпускали на выходные к нам.
Еще за столом я обнаружила знакомого целителя. Его уже кормили, он попал в цепкие заботливые руки маменьки. Мне стало неловко – сколько встречались, сколько он меня спасал, а я так и не запомнила, как его зовут.
– Добрый вечер, – поприветствовала я дружную компанию.
– Миледи, – поднялся целитель и поклонился.
– Можно вас попросить оставить церемонии для империи? – попросила я его. – Просто Вероника.
– Ирвин, – смущаясь, представился целитель. И я впервые обратила внимание на то, насколько он молод. Высокий, худой и нескладный. Взъерошенный. И явно чувствует себя не в своей тарелке.
– Мама. Папа… Этот господин – лучший целитель империи. Он просто волшебник! – представила я гостя родителям.
– Спасибо, миледи, – густо покраснел молодой человек.
– И не надо вскакивать, – уселась я за стол. – Как вам у нас?
Ирвин аккуратно вернулся обратно на стул.
– Интересно, – покачал он головой. – Необычно. Вредно для здоровья – без сомнения.
– Император Фредерик чихал от нашего воздуха, – улыбнулась я.
– У меня горло першит, – признался целитель.
– То ли дело в империи, – поддела я его.
– Именно, – обрадовался он, не обратив внимания на подколку. – Вам по весне хорошо бы пригласить родителей в ваше поместье. Оно и от столицы недалеко. И воздух там замечательный. Сосновый лес…
– И откуда такие подробные сведения? – с подозрением поинтересовалась я.
– Мы с вами соседи, – улыбнулся Ирвин. – Несколько лет назад и меня пожаловали. За заслуги перед троном. Но я, в отличие от вас, был счастлив и горд.
– Может быть, потому, что у вас эти самые заслуги есть?
– Миледи, – укоризненно покачал целитель головой, – вы спасли сына императора.
– Он перед этим дал мне убежище и, получается, спас меня и сыновей. Мы квиты, – отрезала я. – И вообще, насколько помню, я от всего отказалась…
– Простите, – окончательно смутился целитель. – Наверное, этот вопрос вам лучше выяснить у его величества.
