- прохрипела севшим голосом, осознав ошибку. Он ведь не знал, куда меня везти.
Впрочем, Кузьмин и не предлагал ничего подобного. Просто кивнул, а остальное стало моей догадкой. Может, просто желал пообщаться. Выписать премию. Узнать информацию о сотрудниках нашего отдела. Но он молчал и всё так же пялился.
Неожиданно мужчина наклонился ко мне. Так близко, что в нос ударил приятный запах явно дорогого парфюма. Древесные нотки вперемешку с лимоном и чем-то неуловимо-сладким.
После того, что произошло в кабинете, я обратилась в статую. В голове проносились миллионы мыслей, одна хуже другой. И все вертелись вокруг того, что Никита Алексеевич мог быть родственником Коробкова. Это стало бы просто страшным сном на яву.
Сперва я решила, что он пытается открыть дверь и выставить меня из машины. Может, человек просто поздоровался, а я внаглую залезла в салон и расположилась, как у себя дома. Да ещё и адрес назвала, будто императрица в паланкине. Тяжело сглотнула и втянула побольше воздуха в попытке унять рвущееся из груди сердце, как вдруг генеральный выпрямился с защелкой ремня безопасности в руке.
Клац — и мне стало сложнее сбежать. Но в автомобиле директора я чувствовала себя в безопасности. К счастью, пикап плавно тронулся с места. Никита Алексеевич вел своего “железного зверя” уверенно, спокойно, расслабленно откинувшись на спинку сидения. И при этом молча.
Казалось, нужно было сказать хоть что-то. Тишина в компании генерального не давила, только всё было похоже на фильм. Сюрреалистично и нереально. Незаметно я даже пару раз ущипнула себя за руку, чтоб убедиться — не сон. Выбраться из лап Олега Евгеньевича удалось.
Всю дорогу до дома смотрела в окно с тоской и пыталась понять, стоит ли говорить о мерзком и непрофессиональном поступке Коробкова. Мне бы не поверили. Работала в компании без году неделю, да ещё и поклеп возвела на святого Олега Евгеньевича. Уже двадцать пять лет как женатого, имеющего двух детей и даже одного внука. Он умел выкручиваться, в любой ситуации выходил сухим из воды. Потому что постоянно лебезил перед начальством и в целом неплохо выполнял своё дело, хоть иногда и за счёт других.
Меня точно ждало увольнение. Впрочем, оставаться рядом с Коробковым я и сама бы не рискнула. Терять работу не хотелось, но и вариантов не нашлось. Шеф попросту заклевал бы меня, загрузил задачами и сделал жизнь невыносимой. Уж лучше администратором в кафе, чем такое наказание.
Сама не заметила, как пикап плавно затормозил около моей пятиэтажки. Почти бесшумно отстегнула ремень, открыла дверь и перед тем, как выпрыгнуть в холодные сумерки, прошептала:
— Спасибо.
Никита Алексеевич только кивнул, даже не повернул голову. И через мгновение пикап уже скрылся за поворотом дома.
Вечер выдался томным.
Сперва соседка не открывала дверь в подъезд — пришлось ждать десять минут и стучать зубами, пока один мальчик не пошёл гулять с собакой. Я проскользнула внутрь под его удивленный взгляд и влетела на пятый этаж. К счастью, Любовь Егоровна быстро отреагировала:
— Боже, Васечка, что с тобой случилось? — воскликнула испуганно и отскочила в сторону. Дрожащим голосом я попросила.
— Можете дать мне запасной ключ, пожалуйста?
Полная круглолицая женщина с платочком на голове и в цветастом платье по обыкновению перекрестилась, вытащила из шкафа звенящую связку и протянула мне. Её наверняка распирало от ужаса и любопытства. Обычно я являлась домой в приличном виде, лишь изредка в компании незнакомца или со смазанным макияжем. Но ещё никогда — в таком раздрае.
Людмила Егоровна смотрела так, словно на моей голове начали расти грибы. Проблема была ясна — видок у меня оставлял желать лучшего, и со стороны я наверняка походила на падшую женщину.
Едва оказавшись в квартире, я бросилась к зеркалу и убедилась в своих догадках. Тушь растеклась по щекам вместе с карандашом, темно-красная помада оказалась размазана по щеке, глаза покраснели и опухли, а волосы превратились в воронье гнездо. Без промедления я отправилась в ванную: неприятное ощущение толстых пальцев на коже не оставляло, оно въелось в кровь. Не помогли избавиться от этого ни горячая вода, ни мыло, ни мочалка, ни щетка.
В итоге расшатанными нервами я легла в кровать и начала продумывать план действий на следующий день. Все накопившиеся эмоции хотелось выплеснуть, рассказать подругам, только ноутбук оказался разряжен, а сидеть с ним за столом в вечерние планы не входило.
Оставалось дождаться утра и молиться, чтоб всё обернулось в мою пользу.
Практика показывала обратное. Подлецы выигрывали, хорошие люди оставались с носом. И морально я подготовилась к самому неблагоприятному исходу событий. Половину ночи не могла уснуть, пялилась в потолок и думала. Накручивала себя.
“Что если Кузьмин обо всём догадался и поэтому решил помочь? Он не наказал виновника, хоть тот и топтался у выхода из бизнес-центра, значит, согласен с ним. Или просто не захотел устраивать разборки на виду у людей? Правда, народа не было совсем… Может, не понял? Просто увидел бедную несчастную сотрудницу без верхней одежды и решил сделать доброе дело? В любом случае, завтра будет видно. Надо только не забыть деньги найти,” — рассуждала мысленно.
Утром легче не стало. Я едва соскребла себя с кровати и с ужасом осмотрела высохшие за ночь в полотенце волосы, которые представляли из себя шедевр экспрессионизма. Времени на укладку не осталось, пришлось затягивать свою взлохмаченную шевелюру в смешной низкий хвост и делать вид, что всё так и надо.
Вместо любимой голубой рубашки надела футболку, юбку заменила на классические брюки. Ботинки и пальто нашлись в единственном экземпляре, так как новые вещи я покупала крайне редко. К счастью, эти ещё годились для носки.
С деньгами пришлось сложнее всего. Я планировала поймать такси с остановки, а для этого требовались финансы в неопределенном количестве. Утром в зависимости от пробок за индивидуальную поездку могли попросить необоснованно много. Именно для такой непредвиденной ситуации пришлось взять с собой копилку в виде розовой милой хрюшки с бантиком — туда гости кидали деньги на мои дни рождения, и внутри за много лет наверняка накопился внушительный куш. Разбивать отцовский подарок не хотелось, и я попросту взяла вещь с собой, торжественно неся в руках. Пятьсот рублей из заначки на холодильнике грели карман, однако поездки до работы обещать не могли.
Я собралась заранее — хотела заглянуть к подруге-архитектору и пожаловаться на свою судьбинушку, попросить совета, стоит ли донести на Коробкова с его абсолютно непрофессиональным поведением. Какая-то маленькая кровожадная частичка меня сидела внутри и потирала руки
