Призрак безразлично смотрел в никуда, но уже не злился:
— Жаль, что так вышло, но теперь я, наверное, могу уходить, да?
— Да, тебя больше ничего не держит.
— Ну, раз это тебе так нужно — я изучал некоторые материалы, которые показались мне странными, в общем, я спрятал их в камере хранения на Центральном вокзале, жетон у меня дома, там нужно будет…
— Я поняла, надо будет ввести пароль, я уже знаю, — улыбнулась Ирина, несмотря на сильную головную боль.
— Я, наверное, должен поблагодарить тебя, спасибо, — почему-то это не показалось Ирине искренним, но зато теперь она была в безопасности.
— Не стоит, у нас с тобой произошел равноценный обмен — я узнала, что хотела, а ты можешь больше здесь не торчать.
— Эти бумаги, тебе не следует рассказывать об этом кому-либо, поверь, так будет лучше для тебя же, — тело стало едва заметным, ноги уже исчезли.
— Ну, это мне решать, — еще несколько минут она стояла и смотрела в то место, где только что был призрак, вскоре пропало неприятное ощущение, это значит, что он ушел. Ирина повернулась и последовала обратно к своей машине.
Где-то полчаса потребовалось, чтобы привести себя в порядок, а именно растрепанную прическу, и обдумать свои новые воспоминания. Голова гудела как турбина авиалайнера, но это не мешало ей трезво мыслить.
Судя по тому, что знал этот военный, Ирина не знала, как правильно его называть, ведь у их организации даже не было названия, они занимались налаживанием отношений между людьми и разными не совсем естественными существами, чаще всего попросту отстреливали монстров. Имена, пароли, временные квартиры или убежища, банковские счета, все, что знал он, теперь знала Ирина.
— Да, статья выйдет просто убойная, — сказала она своему отражению в зеркале заднего вида, когда проезжала очередной перекресток. — «Но стоит ли ее печатать?», — спросил у нее здравый смысл. — Скоро узнаю, — вздохнула она. Для статьи полученной информации слишком мало, нельзя же написать «Со слов призрака…», вот поэтому нужно добыть факты, доказательства, нужно открыть камеру хранения, но прежде добыть жетон из его дома — все просто.
Нужную улицу найти было не сложно. Элитная многоэтажка недалеко от центра, вот где жил Антон, все в лучшем виде — на дверях охрана, внутри еще больше, попросили ввести пароль на терминале, шпионы хреновы, пришлось включить свое обаяние, другими словами натянуть улыбку и прикинуться дурочкой.
— Здрасте, как у вас здесь все красиво.
— Вы к кому? Простите, — высокий мужчина средних лет хорошо справлялся со своей работой и никого постороннего не впускал. — «Мы тоже не лыком шиты» — подумала Ирина.
— Братец двоюродный в гости пригласил, но вот не сказал, что все так строго, я решила сюрприз устроить, пока его нет, разве не пропустите? — щенячьи глазки пошли в бой, вторая стадия зомбирования проходит успешно, в душе Ирина потешалась сама над собой.
— Кто ваш брат? — охранник решил не отступать.
— Павленко Антоша, говорил, что на двенадцатом этаже живет, — такого поворота охранник явно не ждал и не смог скрыть удивление. Ну что ж, делать нечего:
— Идемте со мной, — запасной ключик вручили Ирине, а охранник поднялся с ней в лифте и проводил до самой двери, за что был награжден парочкой дурацких словечек.
Квартира Антона еще раз подтверждала, что он военный, мебели почти не было, интерьер был слишком скромным, но, тем не менее, уютным. У окна стоял большой стол, внутри среди всякой чепухи лежал жетон. Уходя, еще раз окинула глазом квартиру, вот бы обыскать здесь все, наверняка найдется много чего интересного, но это будет как-то не правильно, «Получила то, что хотела, а теперь уходи» — подсказал здравый смысл, Ирина была полностью с ним согласна. Вот только она не заметила небольшой прибор, с мигающей красной лампочкой внизу возле двери…
Глава 2
Киев, 1924 год
Зима в этом году выдалась суровая, безжалостный мороз пробирает до костей, а снег не прекращает валить, вот уже скоро до колен достанет. Сегодня как раз такой день, когда уже нет сил передвигаться, но что поделаешь — долг зовет. Горожане все попрятались в своих теплых жилищах, а мы тут мерзнем, эх вот бы сейчас водочки хлебнуть, тогда бы смог согреться.
Похоже, мое мнение разделяли и остальные, кроме одного. Что-то он слишком унылый, я, конечно, понимаю — дело нам дали жуткое, но перед такими вещами всегда нужно взбодриться, иначе все может выйти из-под контроля.
А дело и впрямь жуткое, хотя слово жуткое как-то не так звучит, скорее всего, мерзкое, противное. Уже несколько недель, кто-то убивает детей возрастом от двенадцати до пятнадцати лет, мы находили изувеченные трупы, и у всех жертв были вырезаны сердца. Многие столкнулись с таким впервые, никто не мог понять мотивы убийцы, в общем, на дело бросили лучшие силы, проще говоря — все что было. Я совсем недавно был назначен на это дело, и видел всего пару трупов, но мне уже не по себе. Кто мог такое сделать, да и зачем сердца, уже тринадцать детей больше никогда не увидят родителей, эх, в такие моменты ненавижу свою работу.
— Вась, а что это наш новенький такой угрюмый? — спросил я едва слышно, своего напарника.
— Ты что не слышал? — Василий уставился на меня испуганными глазами. — Это Сергей Латнев, — я продолжал нелепо на него смотреть. — Среди убитых была его дочь.
Да, такое, я услышать не ожидал, дальше мы шли молча. Утром поступило донесение, о странном человеке, который постоянно спускается в подвальные помещения одного из домов, возможно с ним видели ребенка, это конечно лишь версия, но как бы там ни было стоит проверить. И вот наш отряд из одиннадцати человек направляется как раз к тому месту. Каждый идет в паре, лишь новенький впереди в одиночку, теперь я понимаю почему.
Небольшой дом в три этажа, такой же маленький дворик позади дома, людей не видать, хотя это и не странно, в такую метель никто не рискнет выйти на улицу. Нас послали разведать обстановку в подъезде, остальные пошли искать подвал. Долго искать им не пришлось, вход находился отдельно, жильцов не было видно, в квартиры мы заходить не стали и присоединились к остальной группе, которая уже собиралась входить.
Всегда когда слышу слово подвал, представляю себе длинный темный коридор, опускающийся на сотню метров под землю, а на самом деле оказывается все по-другому. Спустившись по ступенькам на метра полтора вниз, мы оказались посреди коридора средней длинны, по обе стороны которого были двери, пришлось бы все их вскрывать, но ближе к середине горел свет — туда мы и направились. Как можно тише, держа наготове пистолеты, мы продвигались в то место, я был в третьей паре.
— Ни с места, подними руки, — вскрикнул один из мужчин первой пары. Спустя несколько секунд, мне удалось увидеть комнату, подобный кошмар я вижу впервые в жизни. Стены и пол были заляпаны кровью, молодой мужчина стоял посреди комнаты и мило улыбался. Он лениво поднял руки над головой, держа в правой большой нож. Какое же я испытал облегчение, когда понял что лезвие ножа все еще чистое. На полу возле его ног лежала маленькая девочка лет двенадцати, ноги и руки связаны, во рту какая-то тряпка, обмотанная веревкой, очень напугана, но судя по всему цела.
Мужчину связали, предварительно забрав у него оружие и обыскав, кто-то из парней не выдержал подобного зрелища и заехал ему по лицу. Зверь, даже не знаю, как иначе называть такого не человека, лежал на полу, но выражение его лица не изменилось, он улыбался, словно это самый счастливый день в его жизни.
Малышка прижалась ко мне и непрерывно рыдала. — Все хорошо, не плач, он тебя больше не тронет, — я старался ее утешить, но от этого было мало толку.
— Выйдите все, я хочу с ним поговорить, — Латнев сказал это таким тоном, что стало ясно — говорить они будут при помощи рук. Сомневаюсь, что кто-нибудь из парней жалел это чудовище, поэтому если у него не досчитаются пару зубов, никто возражать не будет.
— Эй, эй, не бойся, — у девочки начался очередной приступ, и я ее прекрасно понимал. — Как тебя зовут?
— Лена, — еле-еле выговорила она и содрогнулась, да нет, мы все содрогнулись — за стеной грянул выстрел, за ним еще и еще, парни ворвались в комнату, но я остался сидеть с девочкой, даже если бы хотел сорваться с места, то не смог бы — она с такой силой в меня вцепилась…
Разговор у Латнева вышел неудачный, ему показалось, что пара пинков ничего не значат, он стал бить сильнее и сильнее, но никак не успокаивался, после вытянул пистолет и выстрелил мужчине в грудь, но и на этом не остановился. Он стрелял и стрелял, пока патроны не кончились, теперь на полу валялась каша из мяса и крови. Парни оттащили его, когда он избивал уже мертвый труп, весь испачканный кровью, с бешенством в глазах, он сидел в уголке и плакал, плакал как маленькая Лена у меня на руках.
