— Но ты уже сделала большие успехи, — с улыбкой подбодрила ее Колин.
— А для чего тебе, ма, переодеваться? — Брайен так и не понял до конца смысла происходящего. До сих пор ему вполне нравилась Микаэла в женских платьях.
— Для того чтобы участвовать в скачках, — несколько нетерпеливо объяснил Мэтью. — Женщинам это не разрешается, и те, кому очень уж хочется, вынуждены принимать вид мужчины. — Мэтью потер рукой подбородок, на котором появились первые волоски.
— Так я мог предложить тебе кое-что получше, — быстро перебил его Брайен. — Ты ведь можешь участвовать в конкурсе на лучшую выпечку, ма. И я в нем участвую. И переодеваться тогда не надо.
У Микаэлы от удивления глаза полезли на лоб.
— Тебя, мальчика, допустили к конкурсу на лучшую выпечку? — недоверчиво переспросила она. — Ну, кто знает, может, все же времена и переменятся.
— Переменятся-то они переменятся, но когда? — вставил свое слово Салли. — К завтрашнему утру навряд ли. Поэтому пошли дальше. — Он приблизился к Микаэле и окинул ее критическим оком. — Мэтью, дай твой шейный платок. Вот так-то лучше, — твердо заявил он, накинув его на плечи Микаэле и затянув узлом.
— А что, если она еще станет жевать табак? — предложил Мэтью.
— Фу-у-у! — Колин в отвращении скривила нос.
— Нет, нет, — запротестовала и Микаэла, — этого я не могу и не хочу.
— А как насчет лакрицы? — Брайен вытащил из кармана штанов лакричную палочку, и Микаэла, рассмеявшись, взяла ее. Отделив от темной массы комочек, она сунула его в рот и пожевала. Это сразу увеличило ее сходство с мужчиной.
— Ну, а с голосом как быть? — Колин первой пришло в голову, что он может предательски выдать Микаэлу.
— Давай скажем, что наш двоюродный брат Билл — немой, — нашелся Мэтью. — Как думаешь, ма, ты выдержишь, сумеешь не проронить ни слова?
Микаэла в ответ лишь кивнула. Какие, мол, могут быть сомнения?
Утро следующего дня выдалось сухим и жарким. Следовательно, участникам скачек придется проходить дистанцию в тучах пыли. Это обстоятельство, равно как и прочие плюсы и минусы, горячо, со знанием дела обсуждалось зрителями, мало-помалу стекавшимися к месту соревнования.
Примерно за час до начала состязания перед Лореном Бреем появились Салли и Мэтью. Между ними быстро шагал молодой человек, явно не местный.
Торговец в это время возбужденно говорил с владельцем салуна Хэнком. Последний только что договорился с доктором Кэссиди, что выступит на его жеребце, фаворите скачек, взамен отказавшегося в последний момент ковбоя.
— Поверь, — убеждал Хэнка Лорен Брей, — на Роке ты, считай, уже выиграл. Разве что сотворишь какую-нибудь глупость, но я даже представить себе не могу, чтобы…
— Лорен, — прервал его Мэтью. — Мы нашли наездника для лошади доктора Майк. Зовут его Билл. Это мой двоюродный брат, приехавший вчера из Сода-Спрингс— Последние слова Мэтью произнес не так уверенно: то ли действительно Лорен и Хэнк взглянули на «двоюродного брата» с подозрением, то ли это ему лишь померещилось.
А Лорен Брей и в самом деле стал изучать новичка с таким пристрастием, что Микаэла изо всех сил надвинула шляпу на лицо.
— Сколько же ему лет? — спросил Лорен Брей. — Для нас минимальный возраст четырнадцать лет.
— Ему исполнилось пятнадцать. — Салли с большим трудом удержался от улыбки.
— Во всяком случае, ему достаточно лет, чтобы жевать табак. — У Хэнка были свои критерии определения возраста.
— За час до начала возобновляется прием ставок! — возгласил в этот момент на главной площади Колорадо-Спрингс Джейк Сликер. — Принимаются новые ставки. Кто желает поставить на Билла Купера, выступающего на лошади Небесная Молния?
Мэтью, Салли и Микаэла воспользовались тем, что внимание окружающих переключилось с них на Джейка Сликера, и незаметно отошли в сторону. Общение с Лореном и Хэнком было достаточно неприятным, теперь надо было как можно скорее смешаться с толпой.
К счастью, участников скачек вскоре пригласили для осмотра лошадей. Требовалось установить, что ни у одной нет подков, которые могут представлять собой опасность для противника.
Во время этой процедуры к Микаэле не раз обращались с вопросами или замечаниями, и многие поражались невероятной робости Билли Купера, от смущения не решавшегося поднять глаза на собеседника. Еще хорошо, что поблизости неизменно оказывался двоюродный брат Мэтью, который и сам участвовал в скачках на принадлежавшем Микаэле коне. Но Медведь был так стар, что Мэтью и мечтать не мог о почетном месте.
Но вот отчетливо прозвучал громкий звук колокола, призывавший наездников на старт. Они выстроились в шеренгу, и каждый старался занять место получше, но Джейк Сликер и Лорен Брей строго следили за тем, чтобы справедливость не была попрана. Расположение состязателей на старте определялось жеребьевкой. Наступила напряженная тишина, каждый с опаской взирал на своих ближайших соседей. Еще бы! Ведь позиция на стартовой линии может иметь решающее значение для последующего развития событий. Попытка совершить обходной маневр во время забега порою бывает связана с большим риском.
— Я так волнуюсь! — тихо прошептала Колин Брайену. Они стояли вместе с Салли на краю стартовой площадки, крепко зажав большой палец в кулак.
— Но это же самые обыкновенные скачки! — попытался успокоить ее Салли.
— О нет! Это вовсе не обыкновенные скачки! — решительно тряхнула головой Колин. — Эти скачки совершенно особенные.
— Конечно, — с детской серьезностью подтвердил Брайен. — После возвращения лошадей будет выдан приз за лучшее пирожное из тех, что мы напекли к скачкам.
Едва он закрыл рот, как раздался сигнал к старту. Хорес выстрелил из пистолета, и в тот же миг лошадиные копыта взвихрили уличную пыль.
Хэнк, скакавший на фаворите, не теряя ни секунды, немедленно опередил остальных пятнадцать всадников и еще до того, как вся кавалькада покинула пределы Колорадо-Спрингс, оказался в поле. У каждого участника была своя особая тактика. Одни старались как можно скорее поравняться с передовой группой, другие не заставляли пока лошадей выкладываться до конца, приберегая их силы для последнего решающего рывка на финишной прямой. Один Мэтью, понимая, что ему не на что рассчитывать, ехал на Медведе как Бог на душу положит. Даже пример мчащихся мимо с бешеной скоростью сородичей не вывел его мерина из состояния старческого покоя.
Спустя некоторое время Микаэла издали разглядела, что они приближаются к самому опасному участку дистанции. Пользуясь равнинным ландшафтом, ковбои что было мочи погнали лошадей, памятуя о том, что по законам искусства верховой езды чем быстрее те бегут, тем легче преодолевают столь серьезные препятствия, как поваленные поперек дороги деревья. Микаэла, однако, придержала Молнию, хотя та, повинуясь стадному инстинкту, рвалась бежать вместе со всеми.
