Выпускаю последнее серое колечко в воздух и уже собираюсь открыть дверь моего зверя, как из клуба выходит персиковая девочка.
Я не запомнил ее имя, но почему-то твердо уверен, что оно какое-то необычное.
Интересно, закричит ли она, если я прямо сейчас подберусь к ней со спины и нагнусь так, чтобы мое дыхание тронуло маленькое аккуратное острое ушко?
Еще там заметил эту ее особенность — форма чем-то напоминает эльфийскую, и я не удивлюсь, если мышка свалилась в наш мир из какой-нибудь фантастической дыры.
— Обернись, куколка. Теперь я твердо уверен, что это судьба. Какие планы на ночь? — я зачем-то дую ей в шею, губы сами растягиваются в усмехающуюся по-доброму улыбку, когда девчонка все же вздрагивает от моего голоса и впечатывается носом мне в грудь из-за слишком резкого поворота.
— Ты меня напугал, — делает шаг назад, а у меня в ладонях зудит, наоборот, прижать ее поближе.
Мышка опять выглядит растерянной, но теперь к этому добавляется еще и задумчивость — она обдумывает мой вопрос с подтекстом, а через пару десятков секунд ее глаза расширяются, а пухлые губы вытягиваются в возмущенное «о».
Ну да, я не привык терять время зря.
Это в четырнадцать я думал, что девочек могут заинтересовать лишь ухаживания, а спустя десяток лет уже знаю, что лучше сразу получить по морде, чем водить хороводы за ручку. Итог всегда один — либо да, либо нет.
— Тут недалеко хороший отель, я даже могу достать тебе персики, сладкая девочка, — продолжаю напирать, потому что, честно говоря, мысли медленно перетекают из головы в место пониже.
Особенно на это влияет то, как мышка кусает свои губы.
Она медлит с ответом, я оглядываюсь по сторонам — здесь вроде нет камер и очень мало свидетелей, но готовиться лучше всегда к худшему.
Сколько там дают за похищение человека?
5. Марта
Мне действительно хотелось согласиться.
Впервые в жизни сделать что-то безрассудное, потому что он того стоил.
Но потом я представила, как утром окажусь за порогом номера со смятыми вещами в руках и полным непониманием, как собрать по кусочкам разбитое сердце.
И как отрезало.
Он будет считать меня мимолетным приключением, а я не смогу забыть свою первую в жизни ночь с мужчиной, потому что, как бы я ни пыталась это отрицать, в душе я все-таки безнадежный романтик.
— Ты вполне подходишь под образ принца двадцать первого века, но, перед тем как я отвечу на твой вопрос, у меня есть свой. Как меня зовут?
Ответа нет.
И это неудивительно, потому что парни вроде него не привыкли запоминать такие мелочи.
Малышка, детка, зайчик или…как он там меня называл? Мышка.
Это срабатывает в большинстве случаев — мы, девушки, находим такие обращения милыми, а на деле наше имя просто не играет никакой роли, потому что засорять мозг информацией о девочке на одну ночь… Ну, это было бы очень глупо. Лишние данные.
— Да брось, мышка. Я ни за что не поверю, что ты запомнила мое имя, — он скрещивает руки на груди и чувствует вкус своей победы, решив пристыдить меня моим же способом.
— Влад, — я опускаю его на ступеньку ниже и замечаю, как он недовольно поджимает губы и что-то обдумывает.
— Ладно, ты выиграла. Давай хоть до дома тебя подброшу.
— Меня мама научила не садиться в машины к незнакомым дяденькам.
— Дяденькам? — его смех отзывается во мне приятным томлением и предательскими мурашками. — Мне двадцать четыре. А еще мы знакомы, так что я отлично вписываюсь в урок твоей матери.
— Технически мы знакомы всего на пятьдесят процентов. И ты все еще пугаешь меня, так что не мог бы ты не подходить ко мне настолько близко? — я часто выбалтываю правду, когда волнуюсь. Он заставляет меня нервничать, даже когда мы стоим посреди улицы.
— Я тебя пугаю? — он правда удивляется. — Почему, мышка?
— Потому что из-за невинной шутки ты хотел сбросить меня со второго этажа, и я не знаю, как развились бы события, если бы не мой приступ паники.
— Ты думаешь, я бы смог отпустить тебя тогда?
Киваю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И заодно сама увеличиваю расстояние между нами, выискивая взглядом такси с официальными шашечками на крыше.
— Тогда я тем более должен загладить вину перед тобой. Я не буду приставать, мы…
— Марта. Меня зовут Марта, — зачем-то перебиваю его. Мне кажется, что через пять секунд он уже забудет мое имя.
— Пойдем в машину, ты зря упрямишься и мерзнешь. Включу тебе какую-нибудь попсовую ерунду, которую слушают такие маленькие девочки как ты.
Это мне ответ за «дяденьку». Один — один.
Сегодня ночью я забралась на колени к незнакомцу — можно ли считать это ночью безумств? Мне нужно это оправдание, потому что я собираюсь позволить Владу подвезти меня.
— Дай мне свой телефон.
Он усмехается на мою просьбу и с легкостью расстается с гаджетом, а я бесцеремонно лезу в телефонную книгу и мысленно ставлю себе победную галочку, потому что здесь и правда почти нет женских имен.
— Положи ладонь на экран и поклянись на своей коллекции, что не будешь приставать ко мне в машине.
— Хитрая маленькая мышка. Твоя взяла.
Я не думала, что он поддержит мою шутку, но в следующую секунду Влад накрывает своей большой ладонью светящийся экран и выдумывает клятву на ходу, пока я пытаюсь унять бешеное биение сердца — его кончики пальцев соприкоснулись с чувствительной кожей на запястье, и это было настолько остро, что у меня зашумело в ушах от электрических искр.
— Ты еще можешь сфотографировать номера моей машины и отправить всем своим подружкам, чтобы завтра, когда ты не выйдешь на связь, они смогли бы пойти в полицию с этими данными, — ему безумно идет улыбка, и я не могу перестать пялиться на ямочку на левой щеке.
— Я что-то передумала доверять тебе свою жизнь.
— Поздно, мышка.
И для надежности он крепко, но не больно оборачивает пальцы вокруг моего запястья, сжав ладонь чуть сильнее, когда я пытаюсь освободиться от его хватки.
Если не можешь выбраться из мышеловки, то у тебя хотя бы есть немного времени, чтобы съесть маленький кусочек сыра.
Надеюсь, он не окажется отравленным.
6. Марта
Я не сплю этой ночью.
Ворочаюсь с одного бока на другой, мычу в подушку, когда становится совсем сложно сдерживать эмоции.
Все мои мысли занимает он. Пару раз я даже хочу разбудить Яну, чтобы она применила свои способности сыщика и нашла мне хоть какую-нибудь страничку Влада в социальной сети.
Мне хочется взглянуть на него еще раз. Ну, возможно и не один. Очень-очень много раз.
Разглядывать его фотографии под разными углами, выучить всю информацию о нем и, может, наивно поставить сердечко на какую-нибудь запись, чтобы он меня заметил.
Наваждение в чистом виде.
Ночью он действительно просто подвез меня до дома и совсем не пытался вновь приставать в машине. Кажется, имена в телефонной книге ему и правда дороги, раз он сдержал свою клятву, которая вообще-то была предложена мной в шутку.
Я всю дорогу мечтала о том, что Влад все же поцелует меня еще раз.
Его губы были такими теплыми, такими настойчивыми… Эти поцелуи словно вдыхали новую жизнь в засохших бабочек моей души.
— Милая, ты уже проснулась? — мама бесцеремонно врывается в мою комнату и дергает шторы, впуская яркий солнечный свет, от которого мне хочется спрятаться.
— Мам, сегодня выходной. Я хочу еще немного поваляться или даже уснуть до обеда, — накрываюсь одеялом с головой и скрещиваю пальцы на удачу.
— Отоспишься в следующей жизни. Собирайся, Марта, мы с тобой кое-куда съездим.
— Куда?
— Узнаешь чуть позже. У меня для тебя сюрприз.
Если мама готовит сюрприз — нужно заранее пить успокоительное, потому что обычно они не заканчиваются хорошо.
Ее сюрпризы оборачиваются плохими для меня новостями, а она каждый раз удивляется, когда с меня слетает улыбка, ведь она «так старалась, так старалась…».
