ГОРОДСКОЙ РОМАНС
Стоит напротив лестницыКоммерческий ларёк.В нём до рассвета светитсяПризывный огонёк.Там днём и ночью разныеНапитки продают?Ликёры ананасныеИ шведский «Абсолют».Там виски есть шотландское,Там есть коньяк «Мартель»,«Текила» мексиканская,Израильский «Кармель».Среди заморской сволочиПочти что не виднаБутылка русской водочкиСтоит в углу одна.Стоит скромна, как сосенка,Средь диких орхидей,И этикетка косенькоПриклеена на ней.Стоит, как в бане девочка,Глазёнки опустив,И стоит в общем мелочи,Ивановский разлив.Надежда человечестваСтоит и ждёт меня,Сладка, как дым отечества,Крепка, словно броня.Стоит, скрывая силушку,Являя кроткий нрав.Вот так и ты, Россиюшка,Стоишь в пиру держав.Ославлена, ограблена,Оставлена врагу.Душа моя растравлена,Я больше не могу.Пойду я ближе к полночиВ коммерческий ларёк,Возьму бутылку водочкиИ сникерса брусок.Я выпью русской водочкиЗа проданную Русь,Занюхаю я корочкойИ горько прослежусь.Я пью с душевной негоюЗа память тех деньков,Когда в России не былоКоммерческих ларьков,Когда сама историяУспех сулила нам,Когда колбаска стоилаДва двадцать килограмм.Давно бы я повесился,Я сердцем изнемог,Но есть напротив лестницыКоммерческий ларёк.
***
Я жил, как вся Россия,Как травка в поле рос.И вот? гипертония,И в печени? цирроз.Стал организм мой вытерт,Как старое пальто.Ни закусить, ни выпить…А жизнь тогда на что?Мне дом родной? больница,Хоть не пенсионер.Вдруг весь я развалился,Как мой СССР.Ах, доктор, доктор, доктор.Доктор дорогой,Посмотрите докторЧто у меня с ногой.Скакала по паркету,Взлетала к потолку.Теперь до туалетаЕдва доволоку.Ах, доктор, доктор, доктор,Доктор дорогой,Посмотрите докторЧто у меня с рукой.Как дрались эти рукиИ как ласкали грудь.Теперь простые брюкиНе в силах застегнуть…
Никогда мне не гулятьС Вами.Не смогу я Вас назватьФанни.Стол закапала свечаВоском.Не попала в ИльичаВаша тёзка.Может было б и у насВсё иначе.Не случись у ней в тот разНеудача.Вы войдёте завтра в храмС сыном.Все мужчины во след ВамРты разинут.Ведь у Вас на что не гляньВсё порода.Ну, а я? простая пьяньИз народа.Вас найти хочуПод службы распевы.Головой кручуТо вправо, то влево.Хор поёт себе?«Иже Херувимы…»А я вижуВашу ломкую спину.Я смотрю издалекаИ немею.Вы стройны, словно бокал,Что за шея…Что за руки! Как янтарныеРуки…А на мне гуманитарныеБрюки.Не могу купить Вам тортИли розу.На леченье всё идётОт циррозу.Одним словом?ни хрена,Ни фига.Как вы скажете:«Говна?Пирога».Остаются мне лишь сныИ охранаЦеркви св. КозьмыИ св. Дамиана.
СТИХОТВОРЕНИЕ НАПИСАННОЕ НА РАБОТАХ ПО РЫТЬЮ КОТЛОВАНА ПОД «ШКОЛУ ОПЕРНОГО ПЕНИЯ ГАЛИНЫ ВИШНЕВСКОЙ» НА УЛ. ОСТОЖЕНКА ТАМ, ГДЕ БЫЛ СКВЕР.
Есть же повод расстроитьсяИ напиться ей - ей.По моей Метростроевской,Да уже не моейЯ иду растревоженный,Бесконечно скорбя.По-еврейски ОстоженкойОбозвали тебя.Где ты, малая родина?Где цветы, где трава?Что встаёт за уродинаНад бассейном «Москва»?Был он морем нам маленьким,Как священный Байкал.Там впервые в купальникеЯ тебя увидал.Увидал я такое тамСзади и впереди,Что любовь тяжким молотомЗастучала в груди.Где дорожки для плаванья?Вышка где для прыжков?Где любовь эта славная?Отвечай мне, Лужков.Так Москву изувечили.Москвичи, вашу мать!Чтоб начальству со свечкамиБыло где постоять.Где успехи спортивные?Оборона и труд?Голосами противнымиТам монахи поют.Я креплюсь, чтоб не вырвало,Только вспомню? тошнит,Немосковский их выговор,Идиотский их вид.Что за мать породила их?Развелись там и тут,Всюду машут кадилами,Бородами трясут.За упокой да за здравие,Хоть святых выноси!Расцвело православиеНа великой Руси.В альбом Птушкиной Т. С.В субботу храм открылся рано.Склонясь к иконам головой,Навек с Косьмой и ДамианомПрощался сторож молодой.На клиросе не слышно пенья,Умолкли в мастерской станки,Лишь сторож возносил в смиреньиСлова печали и тоски.Прощай Косьма и Дамиане.Поклон вам низкий до земли.Мы были грешные христиане,Как говорится? что могли…Прощай столярка и сторожка,Прощай, преображённый храм,Простите, что нетрезв немножко,Приняв последние сто грамм.Прощайте бомжи из притвора,Простите, что гонял я вас.Таким, как вы, я стану скоро,И мне никто уж не подаст.Мне ничего теперь не жалко,Найду забвенье я в вине,И молодая прихожанкаЗабудет завтра обо мне.Настал финал жестокой драмы,Пришёл неправый скорый суд.Ах, боже мой, какие дамыРуководили нами тут.За чаем проклятых вопросовНе обсуждать нам горячо,И не грузить дубовых досок,Друг друга чувствуя плечо.Явились в храм лихие люди,Переписали каждый шаг,И словно голову на блюде,Нас вынесли во внешний мрак.Воздастся каждому по вере.Где труп, там будут и орлы.От нас остались только двериДа византийские полы…Прощай Косьма и Дамиане.Уж в окнах алтаря рассвет.А нам в политкорректном храмеОтныне места больше нет.Закончил так, боец охраныУтёр припухшие глаза.На лик суровый ДамианаСкупая капнула слеза.
СМЕРТЬ БРИГАДИРА
(из цикла "Смерти героев")
На дальнем московском объекте,Где краны, забор да сортир,Средь бела дня, верьте? не верьте,Однажды пропал бригадир.Случиться такому ведь надо.Он был полон сил и здоров.Угрюмо молчала бригада.Мелькали фуражки ментов.Вполголоса шли разговоры.С утра ещё был он живой.Растерянный доктор со скоройСедою качал головой.Фундамент огромного зданья,Железные бабки копров.Сбирал лейтенант показанья,На стройке искал фраеров.Володька, с КАМАЗа водительСказал:? «Здесь концов не найдёшь…»И масляной ветошью вытерБлестящий бульдозера нож.«Слезами глаза мои пухнут.Он был как отец нам и брат,Ходил в лакированных туфлях,Под мышкой носил дипломат.Отправил однажды бульдозерХалтурить, подделав наряд,Налил всей бригаде по дозе,А деньги сложил в дипломат.И вот получил он награду,Не знаю, как вышло уж так?Зачем не делился с бригадой?Почто обижал работяг?»Солдаты для следственной группыЛопатили тонны земли,Искали останки от трупа,Да так ничего не нашли.Нашли они следственной группе,Где сваи из грунта торчат,Один лакированный туфельДа чёрный портфель-дипломат.А Лёха?Володькин брательник,Прошедший Сургут, Самотлор,Он ватник накинул на тельник,Сказал, закурив «Беломор»:«Начальник, молчи об народе.Тебе ль за народ говорить.Народ, как в семнадцатом годе,Сумеет себя защитить!»… На дальнем московском объекте,Где ямы, бетон да тоска,На память безвременной смертиЗаделана в цоколь доска.
СЛОВА ПЕСНИ ИЗ К/Ф «ОСЕНЬ НА ЗАРЕЧНОЙ УЛИЦЕ» УЖ НЕ ПРИДЁТ ВЕСНА, Я ЗНАЮ
Уж не придёт весна, я знаюНавеки осень надо мной.
И даже улица роднаяСовсем мне стала не родной.Среди моих пятиэтажек,Где я прожил недолгий век,Стоят мудилы в камуфляжеИ сторожат какой-то Bank.Как поздней осенью поганкиМелькают шляпками в траве,Повырастали эти банкиПо затаившейся Москве.Сбылися планы Тель-Авива.Мы пережили тяжкий шок.И где была палатка «Пиво»,Там вырос магазин «Night Shop».И пусть теснятся на витринеРазличных водок до фига,Мне водка в этом магазинеВ любое время дорога.Смотрю в блестящие витриныНа этикетки, ярлычки.Сильнее, чем от атропина,Мои расширены зрачки.Глаза б мои на вас ослепли,Обида скулы мне свела,Зато стучат в соседней церкви,Как по башке, в колокола.И я спрошу тебя, Спаситель,Висящий в храме на стене:«По ком вы в колокол звоните?Звоните в колокол по мне!»По мне невеста не заплачет,Пора кончать эту фигню.Не знаю? так или иначе,Но скоро адрес я сменю.Зарежут пьяные подростки,Иммунодефицит заест,И здесь на этом перекрёсткеЗадавит белый мерседес.На окровавленном асфальтеРазмажусь я, красив и юн,Но вы меня не отпевайте,Не тычьте свечки на канун.Без сожаленья, без усилья,Не взяв за это ни рубля,Меня своей епитрахильюНакроет мать сыра земля.Кончаю так? идите в жопу,Владейте улицей моей,Пооткрывайте здесь найт-шопов,Секс-шопов, банков и церквей.
ПЕСНЯ О ХОРСТЕ ВЕССЕЛЕ
