– Бонжорно! – он по-итальянски поцеловал нас по два раза, у них так принято. – Ну как вы? Нормально долетели?
– Супер! Мне здесь уже очень нравится!
Я обняла Машу:
– Какая ж ты молодец, что все-таки вытащила меня сюда.
Маша сияла.
Филипп ловко закинул наши чемоданы в багажник:
– Вы чего это с собой набрали? Кирпичей с родины?
– Типа того, как обычно, ничего не взяли, а чемоданы полные…
– Выкинете половину, тут сейчас распродажи, тряпок куча, вам, шмоточницам, настоящий рай.
Филипп подмигнул:
– Ну что, красавицы, загружайтесь.
Огромный американский джип плавно скользил по качественному асфальту подвенецианских дорог.
Как будто прочитав мои мысли, Филипп, погладив любовно торпеду уже потрепанного временем чуда техники, сказал: «Обожаю этот автомобиль, жрет, правда, как три новых, но зато красавец!»
За окнами красавца пролетало солнце, мелькая сквозь зеленые деревья, подсвечивало стриженые газончики с пожухлой травой и двух-, трехэтажные чистенькие домики, как будто только что построенные. Городок закончился, и начались поля.
– Здесь очень развито сельское хозяйство, – как бы между прочим заметил Филипп.
Мы с Машей с открытыми ртами смотрели на этот райский деревенский пейзаж.
Все, конечно, замечательно и красиво, и душевно, но что-то в глубине мозга зашевелилось, и подумалось о том, что вряд ли тут есть модельная жизнь, и это слегка расстроило.
Где-то через полтора часа мы въехали в очередной провинциальный городок.
Филипп остановился возле большого двухэтажного дома.
Почти весь первый этаж с прозрачными витринными стеклами занимал магазин аквариумов.
– Вот и приехали, выгружаемся.
Филипп ловко подхватил наши чемоданы и потащил их куда-то за дом.
Там оказался еще один вход.
– Лоренцо живет на втором этаже, у него соседи – итальянская пара, видимо, недавно поженились, он говорит, у них уже год как медовый месяц.
Филипп ухмыльнулся:
– Слышимость здесь хорошая, но, я надеюсь, вы девчонки не буйные. Кстати, вам Таня говорила, что Лоренцо просил парней в дом не водить?
– Не говорила. А что, здесь еще и парни есть? – я удивленно огляделась вокруг.
– Согласен, парней тут нет, за женихами потом в Милан поедете. А тут фотографии, работа, свежий воздух, хоть подышите нормально, а в Москве зачахли небось.
Лоренцо оказался добродушным милым пухляком неопределенного возраста и ориентации.
Как мы узнали позже, ему, как и Филиппу, было 36 лет, больше всего на свете он любил свою пятилетнюю дочь, которая, к сожалению, жила с мамой, а мы благодаря этому факту смогли жить в ее комнате.
Пока мы корячили чемоданы по лестнице, Лоренцо стоял в дверях и мило улыбался.
И только когда мы их втащили на лестничную клетку перед дверью, засуетился и начал нам помогать.
Квартира, на первый взгляд огромная, на самом деле оказалась не такой уж и большой.
Длинный коридор с зеркальным шкафом во всю стену зрительно увеличил пространство, но все равно оказался тесноват для четырех людей с чемоданами.
Справа большая арка вела в гостиную, студию, она же кухня.
Следующая дверь, как потом оказалось, была спальня Лоренцо, и в конце небольшая комната, которую любезно отдали нам.
Большое окно, большая кровать, зеркальный шкаф и несколько полочек с игрушками.
Сплошная ИКЕА, но все новое и подобрано со вкусом.
– Кровать одна, но, я думаю, не подеретесь, – Филипп поставил наши вещи и с облегчением выдохнул.
Лоренцо тут же открыл бутылочку красного вина за встречу, сделал нам бутерброды с очень вкусной итальянской колбасой, нарезал кучу сыров, в общем, посидели хорошо.
Филипп говорил то на русском, то на итальянском, Лоренцо на английском и итальянском, мы тоже пытались вспомнить весь запас английских слов, но все-таки перешли на русский.
Лоренцо с интересом разглядывал нас, как диковинных зверюшек, а мы его.
После второй бутылки он стал один в один похож на ежа из мультфильма «Ежик в тумане», характерная прическа и лопоухие уши, слегка окосевший взгляд…
Оказалось, что Лоренцо снимает в основном каталоги одежды. Что для Маши есть пять съемок, а для меня ни одной. Но он в любом случае снимет мне новое портфолио, и у него каждый день поступают новые заказы, так что, скорее всего, работа появится. Плюс недалеко, всего две остановки на электричке, есть большой мульти-брендовый шоу-рум, и им, конечно же, нужны модели, и если мы захотим, то пару-тройку дней в неделю можем работать там.
Венеция, как и обещали, оказалась тоже недалеко, три остановки на электричке, но в другую сторону. До Милана четыре часа…
Видимо, мы Лоренцо понравились, так как в конце концов он достал из шкафа старую деревянную гитару и начал играть. На счастье, пел он замечательно. Итальянские романсы, такие же страстные, как испанские, но более романтичные.
На улице стемнело.
Жаль, конечно, что вместо Милана с его ночной жизнью и возможностью карьерного роста, кутюрными показами известных модельеров, все, что есть у нас в перспективе на два с половиной месяца, – съемки для каталогов и шоу-рум в деревне…
Но зато это итальянская деревня и куча магазинчиков, и Венеция, и все-таки здесь потеплее, чем в Москве, что тоже несомненный плюс.
Филипп уехал, а мы, не разбирая чемоданов, легли спать, пуховое невесомое одеяло и мягкие подушки сделали свое дело.
Уснули моментально.
С утра поехали смотреть студию.
До сих пор не понимаю, зачем нас разбудили в 5 утра.
На улице еще было темно и удивительно мокро…
Мы выехали из городка и поехали по шоссе в полнейшем тумане.
20 км в час.
– Долго ехать? – Маша зевнула и еще раз посмотрела на часы.
– Минут 20… – Лоренцо, абсолютно бодренький, начал набирать чей-то номер.
– О… – Маша рухнула мне на колени…
Мне кажется, я даже уснула… Потому что, когда мы приехали, было уже гораздо светлее.
Туман спустился в канавы и легкой дымкой стелился по траве.
Мы въехали на территорию каких-то складов и ангаров.
Каждый огорожен новенькой и чистой колючей проволокой.
Лоренцо что-то пытался нам рассказать на английско-русском…
Но, видимо, это было не важно.
Мы подъехали к одному из ангаров.
Пип-пип… Лоренцо щелкнул пультом, сетчатые ворота начали разъезжаться.
Внутрь ангара вела обычная дверь, за которой обнаружилась довольно милая и комфортабельная студия.
Настоящая двухэтажная квартира, на первом этаже с гримерной комнатой, кухней, туалетом и душем.
А на втором огромный кабинет с огромным компьютером.
Единственным отличием было то, что потолки 10 метров и половина ангара, не застроенная, была завалена каким-то антуражем, видимо, для съемок, в дальнем углу стоял фон и свет.
По дороге к нему валялись ржавые трубы, несколько мешков с песком и какие-то деревья с корнями.
Холод бетонного пола чувствовался даже через подошву сапог.
– Чай, кофе? – Лоренцо дружелюбно улыбнулся. – Предлагаю сделать маленькую тестовую съемку, буквально пару кадров для меня, скоро станет теплее, я включил обогреватель.
Мы с Машей стояли, прижавшись друг к другу, если съемка будет в шубах, я согласна, но в таком холоде раздеться – это немыслимо.
Лоренцо все так же улыбался, глядя на наши недовольные физиономии:
– Пойдемте наверх, там теплее, покажу свои работы.
На втором этаже было действительно теплее.
Лоренцо включил компьютер, и на огромном мониторе появилось фото ребенка:
– Это дочь моя. Правда, красотка?
Дочь Лоренцо для меня лично ничем выдающимся не выделялась.
Судя по фотографии, она была полновата и 100-процентно капризной и избалованной девочкой.
Внизу хлопнула дверь.
– Патриция, мы наверху, почему опаздываешь? – Лоренцо рылся в папках на рабочем столе, вытаскивая логотипы и какие-то фотографии.
По лестнице, запыхавшись, поднялась приятная итальянка лет 40, с копной темных волос и очень приятной улыбкой:
– Бонжорно, девочки! Лоренцо, какие же они красавицы, дайте я на вас поближе посмотрю.
Она расцеловала нас, обхватив лицо руками и внимательно разглядывая каждую деталь:
– Перфетто! Пойдемте вниз, я вам сделаю макияж и напою кофе, а то Лоренцо сейчас вас совсем заморозит!
Дальше шел непереводимый итальянский жаргон.
Лоренцо, не отрываясь от экрана, махнул рукой.
В нижней комнате-гримерке было гораздо теплее. Патриция сделала нам бутерброды с вкуснейшей сыровяленой колбасой и свежим хрустящим хлебом.
Патриция оказалась отличным визажистом. Легкий макияж, светлые тени, коричневые ресницы, легкий румянец и ярко малиновые губы даже без тонального крема – все это выглядело на Машке сумасшедше! Шикарные Машкины волосы она почему-то убрала в строгий пучок.
– Следующий!
Патриция несколько секунд пристально смотрела на меня, потом решительно взяла черный карандаш и мощно обвела им вокруг глаз, немного растушевала, легкий блеск на губы… Затем она взяла фен.
