И каждый раз, когда кто-то из нас с Машей пытался купить себе что-то явно ненужное и слишком вызывающее, мы вспоминали этих негритянок, и это нас останавливало.
На станции Преганциоль было совсем тихо и спокойно.
Тусклый свет фонарей освещал дорогу к дому. Все было настолько просто и по-подмосковному привычно, что мы даже не сильно расстроились, что нас не забрали на машине.
На улице явно потеплело. Солнечный день прогрел воздух и наполнил зимний день каким-то летним домашним теплом, очень похожим на ночное летнее тепло в России.
В детстве, которое у меня длилось до 15 лет, я очень любила гулять.
Так как жила я в военном городке размером с 2 км, то гуляли мы в основном по городку, в точности похожем на Преганциоль, такие же несколько центральных улиц, тишина и спокойствие.
Идя к дому, справа между домиками мы заметили небольшое двухэтажное кафе с приятным названием Good evening.
Неоновая вывеска слабо мерцала в темноте, а за большими стеклами были видны барная стойка, несколько столиков и какие-то люди, неспешно попивающие свои напитки.
Со стороны все выглядело очень приветливо и приятно.
– Надо как-нибудь зайти будет…
– Ага… Только не сейчас, у меня уже ноги отваливаются и руки от пакетов!
Маша села на бордюр:
– Сейчас перекур, и пойдем дальше, 2 секунды.
– О'кей, – я послушно поставила пакеты рядом.
За стеклом кафе симпатичный бармен с прической Элвиса Пресли весело рассмеялся и налил что-то еще сидевшему к нам спиной мужчине.
– Пошли? Я все.
Маша встала, и мы поплелись домой.
Лоренцо что-то готовил на кухне, присвистывая себе под нос:
– Ну наконец-то, я уж думал, вас похитили! Давайте за стол, уже все готово.
Потом мы ели ризотто с грибами, пили вино, а Лоренцо пел итальянские песни и играл на гитаре.
* * *
На следующий день опять с утра… Мне кажется, что нас будили как в школу, до рассвета! Приехал Филипп и повез нас в шоу-рум.
Шоу-рум – это такое место, типа магазина, только не для обычных людей, а для оптовых закупщиков.
Шоу-рум «Тропинаров» в Преганциоле был единственным на всю округу и принадлежал семье Тропинаров. Семеро сыновей, папа и мама – все работали там.
Внешне большой дом посреди пустого поля, огороженный забором, был абсолютно не похож на магазин.
Просто двухэтажный дом за заборчиком, стоянка для десяти машин, небольшой садик с клумбой и несколько деревьев.
Внутри было четыре комнаты, две на первом этаже и две на втором, по стенам – вешалки с одеждой.
Простой и лаконичный дизайн, при этом очень уютный и стильный.
Большие окна, деревянная лестница на второй этаж, выкрашенная в белый цвет, большие зеркала во всю стену и, главное, очень приятная атмосфера.
В Италии вообще очень развит семейный бизнес, но в этом шоу-руме это было очевидно.
Мы познакомились с папой и мамой. Щупленький, невысокого роста блондин лет 60, с голубыми глазами и очень приятной улыбкой, и мама под стать ему, такая же миниатюрная и хрупкая женщина с пучком седых волос. Удивительно, как они могли родить семерых детей?! И все мальчики…
Один из сыновей (очень похожий на маму с папой) отвел нас на второй этаж и, вручив вешалки с одеждой, показал, где нужно переодеться. Специальной гримерки не было, часть комнаты загораживала большая деревянная ширма явно восточного происхождения.
За ширмой было тесно и темно.
– Что-то мне не хочется на шоу-руме работать, – натягивая платье, шептала Маша. – Сидеть тут с ними целыми днями – вот удовольствие. Я в Милане уже так работала. Скука смертная.
Я согласилась.
Хоть раньше никогда и не работала на шоу-руме, но по Машиным рассказам и по объяснению Филиппа действительно ничего интересного в этой работе для нас, как для подиумных моделей, не было.
Только представьте себе: целый день сидеть за ширмой и ждать, пока кто-нибудь придет, выберет с десяток вещей, которые он хочет заказать, и ты один все это меряешь и ему показываешь.
Никаких фотографов, восхищенной толпы, света софитов, музыки, аплодисментов. Ничего.
Я очень живо представила себе, как это будет:
– Я тоже не хочу…
Мы вышли из-за ширмы.
Маше вещи были как раз, мне несколько коротковаты рукава.
В комнате, кроме Лоренцо, Филиппа и старшего сына, оказались еще две женщины: одна, Франческа, симпатичная итальянка лет 30, с длинным конским хвостом и красивыми карими глазами, и вторая, постарше, представилась как Нури. Как оказалось потом, Франческа единственная из 10 человек, работающих на шоу-руме, говорила на английском языке, а Нури была переодевальщицей и поваром, поэтому ее все звали «мама Нури».
Они с деловым видом смотрели на нас и тихо переговаривались.
Маша им явно нравилась. Со мной возникли проблемы.
Принесли еще несколько вешалок с вещами.
Я опять пошла переодеваться за ширму.
Итальянского языка я не знаю вообще.
В школе учила немецкий, до сих пор не понимаю, зачем.
Абсолютно глупая история получилась. Я хотела учить английский, а меня записали в группу по немецкому, так как папа и мама учили немецкий в свое время. А подругу мою – в группу по английскому.
Эта дурочка так не хотела со мной расставаться, что переписалась в мою.
Естественно, когда мы с ней пошли к учительнице и стали просить, чтобы нас двоих перевели, она послала нас куда подальше…
А английский я потом после школы с репетитором учила.
Итальянский возник в моей жизни совсем неожиданно пару месяцев назад с предложением Маши поехать покорять Милан, и, естественно, единственное, что я успела сделать, – купить малюсенький разговорник.
Но чем хороша наша работа: даже без знания языка понятно, чего люди хотят и что им нравится или не нравится.
Я им явно понравилась, но вот вещи на мне…
Многие были коротки, а те, что были нормальной длины, были больше на пару размеров и мешком сидели на моем худощавом теле.
Наконец несколько вещей подошли. Все одобрительно закивали головами, еще о чем-то поспорили с Лоренцо (я думаю, о нашем гонораре), мы наконец-то переоделись в свои вещи и вышли на улицу.
– В общем, они больше хотят Машу, так как ей все подходит, но если Маша не сможет из-за съемок, то они с радостью и с тобой поработают. Ты им очень понравилась, жаль только, что не вся одежда на тебе сидит идеально. 400 евро в день. Завтра начинаете.
– Я не буду работать на шоу-руме, – Маша категорично замотала головой.
– Хорошо, послезавтра. У тебя, Маша, съемка, у Лены шоу-рум.
– О'кей, – Маша обрадовалась, – а завтра мы поедем Венецию смотреть!
– Пожалуйста, делайте что хотите, только без меня, —
Лоренцо замахал на нас руками, как на надоедливых мошек.
* * *
В конце февраля в Венеции было хорошо. Относительно тепло и не особо ветрено. От Преганциоля до Венеции было три остановки на электричке. Конечно, мы не купили билеты, встретили доброго проводника, который поверил, что мы тупые иностранки и не понимаем, где они продаются. Хотя, если честно, я до сих пор не понимаю, почему билеты продаются не в кассе, а в кафе вместе с кофе и свежей выпечкой, где они, кстати (такое потом было), могут закончиться. Видимо, именно это и делает кондукторов такими лояльными. Наш вышел с нами на следующей станции и проводил к кафе, где мы под его руководством купили-таки билеты.
От предпоследней станции до Венеции мы ехали по воде. Не шучу. Вокруг железнодорожных рельс, на расстоянии меньше метра начиналась вода, не знаю, насколько было глубоко, но ощущение, скажу я вам, необычное.
Как в фильме ужасов или страшном сне, завораживающий вид за окном, небольшие островки суши с деревцами и маленькими домиками на горизонте и надвигающийся остров с кучей домов, и солнце, внезапно появившееся из-за облаков на несколько минут, осветило сюрреалистичный пейзаж и скрылось за тучами.
– Там вообще машин нет, – вещала Маша, – только пешком можно ходить.
Мы въехали в тоннель…
Вокзал в Венеции был большим, как-никак к нему со всей страны шли поезда и электрички с туристами, жаждущими прикоснуться к прекрасному.
Людей было много. Очень много. Большая улица шла от вокзала к площади Сан-Марко.
По краям дороги сплошь и рядом продавались венецианские маски, изделия из стекла и другие сувениры, типа магниты и т. п.
– А нормальные магазины тут есть?
Нам, шопоголикам, лишь бы шмоток каких-нибудь купить…
Даже стыдно иногда бывает.
Как-то раз были в Мюнхене на гастролях, и так получилось, что были в выходные, когда все магазины закрыты.
Прекрасный солнечный день был отравлен.
Мы с завистью ходили мимо витрин с новыми коллекциями и ценниками, и красивейшая архитектура вокруг была таким приятным дополнением и обрамлением этих витрин, что хотелось плакать.
В Венеции несколько магазинов, на наше счастье, все-таки нашлось.
Они оказались дорогими, но я все-таки купила широкий черный кожаный ремень, а Маша очередную футболку.
