КАММАРОТА. Добрый день, дон Эдуардо!
ГРАЦИЕЛЛА (кокетливо). Всегда в трудах!
ЭДУАРДО (прикрывая трубку ладонью). Аве. Джанчито! Счастлив приветствовать вас, донна Грациелла! Прошу! Располагайтесь как дома….
КАММАРОТА. Спасибо… Мы не хотим отрывать вас… К тому же мы очень спешим…
ГРАЦИЕЛЛА (подталкивая супруга внутрь комнаты) Только на секунду, чтобы вас поприветствовать…
ЭДУАРДО (супругам) Извините, минуточку… (В телефон.) Поплакать всегда полезно… Наподобие флейты…. Нежно и сладко… Вы же свеча, зажженная в память мужа…. Если вы срежете фитилек, то свеча угаснет, а с ней и память!.. Вам не кажется? Может что-нибудь нужно?.. Прошу вас, не стесняйтесь. Аспирин, лакрица, какая-нибудь чепуха…. Прекрасно, прекрасно. Загляну в половине пятого… Целую ваши ручки… (Кладет трубку и подходит к Каммарота.) Дон Джачинто, ну и шикарный у вас вид! Новый костюм? Поздравляю….
ГРАЦИЕЛЛА подталкивает мужа навстречу Эдуардо, который по привычке хватает край пиджака Каммароты и щупает материю.
Поменяли партного?
КАММАРОТА (гордо). Нет, все тот же Рубиначчи.
ЭДУАРДО. Как это я не догадался! Сразу по покрою можно сказать … И куда это вы направляетесь этаким красавчиком?
КАММАРОТА. Красавчиком? Куда же, дон Эдуардо, могу я ходить, как не по делам? Иначе на кой черт я стал бы выходить из дому? Ведь никогда не знаешь, что тебя ожидает в дороге… Вот обрушится тебе на голову кусок балкона… не заметишь ступеньки и… пиши пропало… Или какой-нибудь злоумышленник.
ЭДУАРДО. Что вы такое плетете?
КАММАРОТА. Дон Эдуа, никогда нельзя знать наперед…
ЭДУАРДО. В таком случае, дон Джачинто, и дома может что-нибудь стрястись… вот, к примеру, пол провалится…
КАММАРОТА. Не спорю! Именно поэтому я каждое утро говорю себе: выходить или не выходить? Где подстерегает опасность: дома или на улице? Если б не дела — я б, конечно, предпочел сидеть дома, все таки….
ГРАЦИЕЛЛА (перебивает его, чтобы дать разговору другое направление). Но, к сожалению, он должен совершить постоянные вылазки, чтобы лично присмотреть за своими лавками. Знаете, глаз хозяина…. А вы дон Эдуардо, не хотите выйти с нами?..
ЭДУАРДО. Боюсь, что не смогу…. У меня столько дел…
ГРАЦИЕЛЛА. Прежде чем погрузиться в дела, зашли бы к вам на чашку кофе?
ЭДУАРДО. Спасибо… Но не обещаю…
КАММАРОТА (берет жену под руку и направляется к двери). Увы, пора идти… День добрый, дон Эдуардо…
ГРАЦИЕЛЛА (расплываясь в улыбке). Так, значит, не прощаемся… ждем на кофе… Сварю для вас крепкий…
Когда супруги уже в дверях, КАММАРОТА вдруг испуганно шагает назад.
Что с тобой Джачинто?
КАММАРОТА. Подумай только! Я перешагнул порог с левой ноги!
Супруги машут на прощание рукой и уходит. Раздается стук в главную дверь. ДЖЕННАРО идет открывать и возвращается в сопровождении молодого человека, скромно, но с достоинством одетого.
ЭДУАРДО. Чем могу служить?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Вы дон Эдуардо Палумбо?
ЭДУАРДО утвердительно кивает.
Мне о вас говорили. Насколько я понял, вы торгуете готовым платьем?
ЭДУАРДО. Совершенно верно.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Поношенным?
ЭДУАРДО. Так точно. Но с виду оно лучше нового. Материал, и покрой высшего класса. У нас имеется решительно все: рубашки, трусы, галстуки, ботинки, пояса от грыжи…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (улыбаясь). Поясов от грыжи мне не надо, спасибо… Дон Эдуардо, доверительно могу сказать вам о причинах, которые меня сюда привели. Через неделю я женюсь. Невеста моя из хорошей семьи, небогатой, но по положению выше моей. Как вы понимаете, мне хотелось бы к свадьбе привести себя в должный вид…
ЭДУАРДО. Правильно. Значит, полный набор для новобрачного?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Вот-вот. Но по стоимости ношенного платья. Если, допустим, костюм был надеван один раз, то кто догадается, что он не новый? Не надо только лезть на слишком яркий свет.
ЭДУАРДО. Э, да вы со смекалкой! Могу я узнать о сумме, которой вы располагаете?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Откровенно говоря, у меня всего сто тысяч лир.
ЭДУАРДО. Это не много, но и не мало. Сделаем все возможное. Вот там у меня примерочная. (Показывает на зеркало.) Дженнаро!
ДЖЕННАРО выходит из своего закутка.
Дженна, поручаю тебе молодого человека. Он жених (окидывает его взглядом), размер сорок восьмой. Дай ему четыре рубашки Аверсано (справляется по записной книжке), две тройки Сконьямильо, две пары полосатых брюк д’Онофрио, спортивный пиджак Аваллоне, какой-нибудь пуловер Януцци… ботинки, носки, носовые платки, галстуки Катапано. Их не жалей, пусть берет сколько душе угодно. И поживее.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (просияв). Простите за вопрос… но кто это такие, все эти Катапано, Януцци, Аваллоне, Аверсано?
ЭДУАРДО (самым естественным тоном). Портные… Кто же еще? Поставщики…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (очень довольный, направляется к импровизированной примерочной, которую Дженнаро мигом соорудил из зеркала и занавески; по дороге его осеняет подозрение). Дон Эдуардо, скажите правду: вы ведь понимаете, что мой случай особенный, я женюсь…
ЭДУАРДО. Ну и что из этого?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я хочу знать, не принадлежала ли вся эта одежда людям…. (Делает характерный жест, которым неаполитанцы обозначают покойников.)
ЭДУАРДО. Милый, ты соображаешь, что говоришь?
ДЖЕННАРО. В мире ничего не возникает и не исчезает бесследно. Это бесконечная цепь, бесконечный круговорот.
ЭДУАРДО. Браво! Начало и конец переплетаются, как ноги Мерилин Монро. Но если говорить серьезно — вы можете быть совершенно спокойны. Одежда, которую я вам предлагаю самого безгрешного происхождения. Вот, например, спортивный пиджак я купил у барона Кордзилло.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. У барона Кордзилло? Но ведь я его знавал: видел его четыре или пять лет тому назад. Этот пиджак никак не мог быть ему в пору. Барон был толстяк, каких мало…
ЭДУАРДО. Был толстяком, добрый мой! Был! А теперь на него страшно смотреть: кожа да кости… Бросьте, бросьте, молодой человек… Все эти вещи принадлежали людям совершенно живым…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК исчезает за занавеской и начинает раздеваться.
… вечно живым в сердцах их вдов!..
В тот момент, когда ДЖЕННАРО сносит одежду в примерочную, раздается стук в дверь.
ЭДУАРДО делает Дженнаро жест рукой: открыть дверь. Входит миловидная женщина лет сорока. При виде ее ЭДУАРДО прикидывается опечаленным.
СОРРЕНТИНО (тихо, показывая на Эдуардо). Как поживает дон Эдуардо? Отошел немного?
ДЖЕННАРО. Сносно. Помаленьку очухивается, госпожа Соррентино, помаленьку очухивается … Но вы же знаете его? Горд, ох, как горд… До сих пор пилит себя за то, что обратился к вам…
СОРРЕНТИНО делает жест, обозначающий: «представьте это дело мне», и подходит к Эдуардо. ЭДУАРДО сидит в кресле, закрыв руками лицо, будто даже не ведая, что пришла гостья. СОРРЕНТИНО с нежностью гладит волосы.
ЭДУАРДО (издает глубокий вдох; затем не подымая головы, как бы продолжая рассматривать носки своих ботинок, медоточивым, как по телефону голосом). Это вы, сударыня? (Совсем другим тоном к Дженнаро, который вышел из примерочной.) Кресло! Чего рот разинул!
ДЖЕННАРО почтительно спешит выполнить приказание.
СОРРЕНТИНО. Да… дорогой… Это я… Как поживаете? Все еще сердитесь?
ЭДУАРДО (не меняя позы). И да, и нет. (Подымает голову и смотрит в нее в упор.) Вы даже представить себе не можете…
СОРРЕНТИНО. Я?
ЭДУАРДО (глядя на нее в упор). Да! Я и на них сердит, и на самого себя.
СОРРЕНТИНО. А вы-то тут при чем?
ЭДУАРДО. Увы! Прежде всего на себя! Вы же меня знаете. Разве похож я на картежника? И случись же такое! Сижу я там, отказаться решительно никакой возможности, — а они говорят: «Так сыграем по маленькой в покер?»
ДЖЕННАРО возвращается с новой партией платья.
В покер? Знаю, знаю, как это бывает: начать с бобов, а кончить ананасами в шампанском?
