Образ свирепого Паршивцева подстегивал воображение, пальцы ее проворно забегали по клавиатуре прочь, стыдливость, прочь!
О, Паршивцев, страшный и ужасный! С очами Зевса-громовержца, неуместными на благодушном, круглом личике, обрамленном косматой бородой и жидкими кудрями! Алиса чувствовала себя рядом с ним маленькой и беззащитной, хотя не далее, как вчера утром была выше на целых две головы. У страха, как говорится, глаза велики, что же говорить об ужасе?!
Все, Павлищева, бормотала Алиса себе под нос, молотя по клавишам. Пока не напишешь пятьдесят строк самого разнузданного, самого похотливого текста, рассчитывать тебе не на что. Пощады не жди.
Но вдохновение уже покинуло ее снова, уступив место мыслям об одиночестве. Господи, пусть хоть кто-нибудь нарушит его!
Ведь тогда у меня появилось бы замечательное оправдание безделью. И бросила бы я хоть на время несравненную Элайзу... Как было бы здорово, если б заявилась Елизавета. Или на худой конец позвонила.
Алисина подруга человек словоохотливый, и пока она станет вываливать на нее все свои беды, пройдет не один час... Блаженство! Алиса мечтательно посмотрела на телефон. Нет уж, никаких телефонных звонков, пусть приходит! Бед у Лизаветы всегда целый ворох. Узнать бы, как с мыслями. Вдруг завалялась парочка лишних!
С кухни доносилось бульканье кофеварки. Алиса налила кофе, устроилась на кухне в стареньком кресле, пододвинула к себе телефон и решительно набрала Елизаветин номер.
В трубке раздавались длинные гудки, телефон занудствовал, пытаясь убедить Алису в том, что Елизаветы нет дома. Но чутье подсказывало обратное: вряд ли ее подруга в такую дождливую погоду отправится по делам. Скорее уж пошлет их куда подальше. Елизавета большая любительница откладывать дела в долгий ящик, а уж в дождь ее точно не выманишь из дома такими глупостями. Она даже к Паршивцеву находит убедительные доводы не являться. То нога подвернется очень кстати, то голова закружится, а то и вовсе одолеют человеконенавистнические настроения, которые негоже выплескивать на любимого начальника... Паршивцев терпит все ее выкрутасы стоически, поскольку в своем деле у Елизаветы равных нет.
Так что, попивая кофе маленькими глоточками, Алиса терпеливо ждала, когда подруга все-таки соблаговолит обратить внимание на телефонные гудки. И терпение ее было вознаграждено.
Алло, недовольно буркнула Елизавета.
Привет.
Алиска, солнышко! обрадовано завопила Елизавета. Как мило с твоей стороны позвонить! Я как раз намеревалась рвануть к тебе, чертова проблема одолела, а в голове ни одной путной мысли!
Ну, слава Богу... Не только у Алисы проблемы с головой...
Что случилось?
Не знаю, куда мне спрятать труп, деловито сообщила подруга.
В подвал, так же деловито посоветовала Алиса.
Банально... Придумай что-нибудь еще, а?
Спрячь в кухонный шкаф.
Алиса посмотрела на свой "пенал". Глупость какая-то. Разве ж поместится нормальный труп в кухонном шкафу? Там и места-то нет... Сплошные кастрюльки и банки... Некуда подеваться бедному трупу! Не разместится он там.
Бред, отмела и это предложение Елизавета. Как и у меня. Говорила я тебе, Павлищева, что мы, в конце концов, начнем расплачиваться за собственную меркантильность! Вот он час расплаты, не заставил долго себя ждать. Станем глупыми и пошлыми. Ты, кстати, никуда не собираешься?
Нет. Не рискну показаться в таком виде на улице...
Я сейчас приеду, обрадовала ее Елизавета. Может быть, вдвоем мы что-нибудь придумаем?
Она повесила трубку.
Ну, Павлищева, добилась своего, сказала Алиса своему Отражению.
Отражение скорчило кислую мину. Теперь-то уж ты застрахована от работы Елизавета постарается отвлечь тебя от нее до глубокой ночи. Мало тебе, Алиса, было своей несравненной Элайзы, теперь будешь решать Елизаветины проблемы с трупом, последние мысли истратишь...
Ну и прекрасно, сказала Алиса обиженно и показала Отражению язык. Лучше уж чужие проблемы, чем мои. А от одиночества, между прочим, люди с ума сходят.
Отражение взглянуло на Алису с укоризной. На его месте она бы помалкивала в тряпочку. Такую зануду, как Алисино Отражение, днем с огнем не сыщешь. Одно расстройство от него, нет чтобы хоть разок утешить. Каждое утро она подходила к зеркалу с надеждой увидеть там роскошную блондинку с сияющими изумрудными глазами, и каждый раз Отражение подсовывало ей черт знает что. Не то чтобы все было так уж плохо справедливости ради придется признать, что бывают физиономии и хуже, но Алисины желания по поводу внешности ни родители, ни небеса не учли. Вот нос... Алиса бы выбрала такой, знаете ли, ровный, умеренной длины, а не такой короткий и вздернутый, как у нее. И никаких веснушек! Губы вроде бы ничего, вполне сносные, но и не зовущие к поцелуям, как ей бы хотелось... И с этим, тем не менее, вполне можно смириться. Не зовут, так не зовут...
Но вот волосы!
Алиса предпочитала это безобразие закручивать в узел на затылке, чтобы не привлекать к нему излишнего внимания. Благодарить за огненный цвет шевелюры она могла только одного человека на свете своего бедного дедулю, поскольку у ее родителей по странной и причудливой прихоти Фортуны с волосами обстояло все нормально. Оба они были брюнетами, и Алисины страдания были им неведомы: их никто никогда не обзывал морковками, рыжими ведьмами, и не обвинял в том, что они убили дедушку садовым инвентарем!
Будь Алиса истинной дамой, как жена ее брата, увлеклась бы косметикой, и тогда все ее изъяны были бы надежно закамуфлированы. Но вот беда Алиса никак не могла понять, как Верочке удается каждое утро наносить на себя всю эту пакость, тратя не один час? Такого терпения у Алисы отродясь не было, так что она ограничивалась легкими штрихами, не слишком обременявшими ее внешность, а попросту оставлявшими ее неизменной.
От самосозерцания Алису оторвал какой-то странный звук. Она прислушалась. Звук повторился. Он доносился из комнаты Дедули.
Алиса обвела глазами кухню. Марго здесь, посапывает, сытая и довольная. Фаринелли рядом с ней...
Алиса поежилась. Хотя и считалось, что ее дом находится в черте города, но на самом деле до ближайшего жилья идти и идти. Когда-то, еще до революции, на этом месте был дачный поселок, не роскошный, но вполне респектабельный, здесь любили проводить летние месяцы врачи, адвокаты и прочая интеллигентная публика. С тех пор много воды утекло, большинство домов канули в Лету, а этот остался. Старый, чуть нелепый дом с мезонином, с одной стороны лес, с другой луг, а за ним река. От трамвайной остановки минут пятнадцать пешего ходу, не так уж и много, но в дождь... Бедная Елизавета!
Из комнаты Дедули снова донесся непонятный звук. Алиса вздрогнула. Да что там такое? В голове зароились неприятные подозрения. Воображение услужливо нарисовало злоумышленника в черной шапочке "аля киллер", сквозь прорези которой сверкают глаза графа Дракулы. Что понадобилось злодею в Дедулиной комнате, Алиса додумать не успела. Снова раздался неясный стук, и какие-то шаркающие звуки, словно кто-то ходил, пытаясь остаться неуслышанным.
Схватив в руки попавшийся ей под руку увесистый том "Старше-младшей Эдды", Алиса, будто впитав в себя героический дух викингов, бросилась в комнату. Распахнув дверь, она ощутила, что ее героический пыл иссяк. Дедуля не выносит верхний свет, а потому люстры у него в комнате попросту нет. Чтобы добраться до настольной лампы, пришлось бы преодолеть всю комнату, где уже во всю властвовали сумерки, придавшие мебели зловещие и смутные очертания. С воображением же у Алисы все было в порядке, так что даже стул в углу комнаты немедленно перевоплотился в злого горбуна, застывшего в позе льва, готового к прыжку. Более того, стул откуда-то разжился огненными глазницами, и начал ей подмигивать! Чертово воображение... Алиса иногда начинала завидовать людям, обходившимся без оного! Занавеска плавно взметнулась вверх, и на какое-то мгновение Алисе почудилось, что рядом с окном кто-то стоит. Не стул-горбун с ним она к тому моменту уже разобралась, поняв природу явления огненных глазниц. Не глазницы это были, а окна в доме Алисиного соседа-гоблина. А там, за занавеской, стоял вроде как человек, и это было пострашнее горбуна-уродца! Пытаясь разглядеть очертания силуэта, все больше и больше напоминавшие Алисе абрис человеческой фигуры, она хрипло прошептала:
Кто здесь?
Молчание.
Занавеска продолжала зловещее колыхание. Зажмурившись, чтобы не видеть последствий своего отчаянного поступка, Алиса шагнула вперед, выставив, словно щит, увесистый фолиант. В действенность его она не очень-то верила, поскольку слово, конечно, оружие, кто спорит, но вдруг злодей, спрятавшийся за дедулиной занавеской, не умеет читать?
На ощупь Алиса добралась до стола, и включила лампу.
Уф!
Вот видишь, объяснила она Марго, которая была тут как тут, и с бестактным любопытством наблюдала за Алисиными маневрами. Никого нет. Просто Дедуля забыл закрыть окно на шпингалет... Всего лишь сквозняк, а мы с тобой черт знает что напридумывали...
