Земля вновь задрожала. Массивный кусок каменной кладки рухнул буквально в дюйме от Папоротника, чудом не придавив его. Трясущийся лёсик, больше всего похожий на гнома-заморыша, в панике обхватил руками Урсулу. Юная рабыня стояла совершенно спокойно, хотя обнаженные руки и ноги ее посерели от пыли, а в глазах застыл ужас.
– Куда теперь? – спросил Каспар, обращаясь сразу ко всем и со страхом гадая, отчего это земля так трясется.
– Только не вниз! – В голосе горовика звучало беспокойство. Каспар не верил своим ушам. На его памяти Перрен ни разу не дрогнул – даже перед глубинным червем. – Они идут!
Серая кожа горовика побледнела, он настороженно вертел во все стороны громадной круглой головой.
– Кто идет?
Каспар снова прикрыл Май руками. Следующий обломок угодил ему прямо в голову. На миг все потонуло в волне боли.
Рабыня Урсула, пригнувшись, бросилась к нему через весь зал.
– Господин, ты весь в крови!
Она ухватила Каспара за руку, и он заметил, что Урсула обменялась с Май взглядами если не откровенно враждебными, то полными глубокой неприязни. Не обращая внимания на соперниц, юноша повернулся к Рейне и ее престарелому магу, Элергиану. Уж они-то, с их давним знанием Кастагвардии, должны придумать безопасный маршрут бегства! Маг и его госпожа жались к ногам Перрена. Рейна обеими руками прикрывала живот, а Элергиан со всех сил старался оградить от камней ее и будущего ребенка. Хотя Рейна была уже далеко не молода, она носила под сердцем дитя и утверждала, что на этот-то раз родится сын, законный наследник обширных и богатых земель Кеолотии. Сейчас, в объятиях мага, она выглядела совсем слабой и хрупкой.
Элергиан в ужасе поглядел на завалы и оседающую пыль.
– Коню отсюда только один выход – назад, тем же путем, а потом прочь из города вдоль канала. Мамлюк наверняка уже ищет нас наверху, а может, и не один, а с другими работорговцами. Но если конь не подведет, всадник сумеет от них спастись. Остальным придется выбираться через переходы для прислуги и дальше наверх во дворец. Вы можете попасть туда через винные погреба.
Он махнул рукой на сводчатую дверь справа от огромного камина.
Каспар кивнул.
– А вы?
Элергиан показал на дверцу в дальней стене зала.
– Нам лучше всего разделиться. Маленькие группки менее заметны. Мы с Рейной отправимся через туннели в рудники Каланзира, где нас меньше всего ожидают. Нам знакомы там все ходы и выходы. Потом начнем собирать приверженцев нашего дела.
Каспар торопливо взвесил все возможности и, приняв решение, повернулся к лесику.
– Папоротник, бери Огнебоя. Я должен остаться с Май, так что выводить отсюда коня придется тебе.
Даже в самом отчаянном положении ему мучительно не хотелось покидать Огнебоя на попечение Папоротника. Благодаря приготовленному Рейной целебному отвару триночницы великолепный ориаксийский чистокровка уже полностью оправился от смертоносного яда. Каспар мог лишь молить судьбу, чтобы Папоротнику хватило сноровки совладать с норовистым и горячим жеребцом. Но все-таки лесик любил коня, а другого выбора у них не было.
Папоротник обладал даром понимать животных. Сам он в прошлой жизни был оленем, но, умирая, пожелал возродиться человеком – а такие желания всегда определяли облик, в котором душа вернется в мир при новом рождении. Каспар повстречал Папоротника, когда с тем происходили только первые, мучительные стадии преображения. Поскольку Папоротник не успел дождаться полного превращения в Иномирье, в мир живых он попал в промежуточном состоянии, хотя и стал более человеком, чем зверем.
В ответ на предложение Каспара лесик наморщил нос и, казалось, хотел возразить, но только спросил:
– А седельные сумки с зерном тоже можно взять?
– Забирай что хочешь! – еле сдерживаясь, закричал Каспар. – Только скачи! Встретимся за восточными стенами города. Удачи! – Он повернулся к остальным. – Чем меньше нас пойдет через дворец, тем лучше – меньше вызовем подозрений. Урсула, останешься с Рейной. Ты слишком отличаешься от кеолотианцев и внешностью, и одеждой, а Рейне как раз будешь очень полезна.
– Но, господин… – начала возражать Урсула. Каспар вскинул руку, не дав ей договорить.
– Делай, как я сказал. На споры нет времени. Он говорил резко, но ему предстояла важная и тяжелая миссия – нельзя ее загубить. Необходимо избавиться от Некронда, навеки спрятать его там, куда не добраться ни одному человеку. И чем меньше народу будет с ним в конце пути, тем лучше.
Земля вновь задрожала, и Рейна в страхе застонала, закрывая руками торчащий живот. Элергиан сорвался с места и, раздвигая плотную завесу пыльной паутины, что затягивала древний зал, бросился к двери, которая, по его словам, вела к винному погребу. Пыхтя от усилия, он отворил ее и сделал Каспару знак заходить.
– Сюда, Спар! Скорее! – поторапливал он. – Уходите! Вы подвергаете мою Рейну опасности. Идите!
Голос его звучал сочувственно, но в то же время и повелительно. Было ясно: маг готов наброситься на всякого, кто поставит под угрозу благополучие Рейны.
Каспар замешкался. Урсула все умоляла его взять ее с собой. Он никак не мог сосредоточиться, но тут на запястье у него сомкнулась тяжелая длань Перрена.
– Не зевай, глупый человек! Поторапливайся!
Времени прощаться уже не оставалось. Каспар надеялся, Рейна поймет, что он желал ей только добра. Надеялся, что она родит здорового ребенка и, несмотря на свой преклонный возраст, выдержит роды. Вот было бы хорошо, если бы короля Кеолотии свергли, а к власти пришел старинный род, чьи права на богатое королевство были так давно узурпированы. Только бы Рейне хватило сил выносить тринадцатую беременность и тем самым разбить проклятие, что удерживало ее с дочерьми в изгнании. Да, без сомнений, разумом и волей она тверда, однако, несмотря на постоянный прием хваленого снадобья, триночницы, тело ее принадлежало уже стареющей женщине.
– Уходи, – закричала Рейна, когда Каспар обернулся, чтобы еще раз напоследок взглянуть на нее. – Ты притягиваешь их к нам. Уходи скорее. Мой час пришел! Я подниму рабов Каланзира и сплочу их на защиту моего дела.
Перрен поднял искрящийся факел над головой и первым протиснулся в дверь. Крепко держа Май за руку, Каспар шагнул следом. Трог и Руна жались у ног. Юноша был рад, что уносит Некронд, надежно запертый в серебряном ларчике у него на шее, прочь от Рейны, Элергиана и Урсулы. Теперь он больше не подвергнет их опасности. Если не считать Перрена, поклявшегося помочь Каспару в его задаче, юноша собирался взять с собой одну только Май.
Надо бежать на восток, как можно дальше. Там, куда не ступала нога человека, он избавится от этого могущественного талисмана. Избавится, чтобы изгнанные в Иномирье души древних чудовищ не получили доступа на землю. Каспару безумно хотелось, чтобы они перестали денно и нощно маячить в глубине его сознания, хотелось заглушить пронзительные вопли и рыканья, что переливались через пропасть между мирами, разбивая заслоны между жизнью и смертью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
