отпечаток, который, я думаю, он только сейчас начинает понимать.
Я уверена, что некоторые из проходящих мимо людей задаются вопросом, почему я прижимаюсь к двум парням одновременно, но я также совершенно уверена, что им будет всё равно. Это колледж, а не старшая школа. Что ещё более важно, это университет мирового класса, в котором учатся студенты со всего мира. Это не Академия Бёрберри с её причудливыми традициями и порочной микро-культурой.
Мне здесь должно быть хорошо, верно?
— Я знаю, — рассеянно отвечаю я, но закрываю глаза и делаю всё возможное, чтобы отогнать свои чувства. Никто не может смириться с потерей Чарли. Я никогда не смогу это пережить. Это просто то, с чем я должна научиться справляться. Я снова открываю глаза. — Но это наш первый настоящий опыт учёбы в колледже. Я имею в виду, это ориентирование, — я выдыхаю и смотрю через кампус, на столики в дальнем конце двора, где студенты регистрируются в свои туристические группы.
Мимо меня проходит человек с вьющимися светлыми волосами, взъерошенными вокруг головы, и парой огромных очков, сидящих на носу. Он одет в массивную бледно-розовую толстовку с надписью: «Академия Адамсон» спереди и хлопает себя по губам, когда зевает.
Если бы у меня было хоть немного времени подумать, я бы вспомнила, как сильно Чарли хотел учиться в этой школе, и у меня, вероятно, случился бы полный срыв. В нынешнем виде этот день задуман не так.
Новичок непреднамеренно врезается плечом в меня и Зака, поскольку он остаётся обёрнутым вокруг меня в кокон мышц, и, поскольку он сложен как грузовик, человек комично растягивается на тротуаре.
— О, нет, ты этого не сделаешь, — говорят в унисон двое парней, хватая человека за руки с обеих сторон. Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы осмыслить то, что я вижу. О, однояйцевые близнецы. Я сама знаю пару близнецов — то есть Крида и Миранду Кэбот, — но никогда не встречала ни одной пары идентичных близнецов в реальной жизни. Только в японском аниме или манге. — Извините за это!
Близнецы делают одинаковые взмахи свободными руками, волоча человека в толстовке между собой.
— Извините, — кричит она — голос выдаёт её с головой — и оглядывается через плечо. Её глаза останавливаются прямо на моих пальцах, вплетённых в пальцы Тристана, а затем широко раскрываются за стёклами очков. — Подожди, подожди, подожди.
— Никаких подождите: мы опаздываем, — парень вальсирует между мной и Кридом, следуя тем же путём, что и близнецы. В одной руке он держит чашку кофе, а другой проверяет телефон. Только когда он проходит мимо нас, останавливается, чтобы оглянуться через плечо на Тристана. — О. Тристан Вандербильт.
— Черч Монтегю. — Похоже, Тристан не совсем рад видеть этого парня, кем бы он ни был. — Я не знал, что ты учишься в Борнстеде.
Парень — такой же блондин, как и девушка, и такой же высокий, как любой из моих парней, за исключением Зака, — слабо улыбается ему в ответ.
— Я просто полон сюрпризов, — вот как он реагирует, и это заставляет меня задуматься, насколько хорошо они оба знают друг друга. — Значит, похоже, что и ты тоже? — это вопрос, глаза парня опускаются на наши переплетённые пальцы.
Серые глаза Тристана сужаются, и я немного паникую. Этот взгляд я хорошо узнаю. В конце концов, на меня он обрушивался больше раз, чем я могу сосчитать или запомнить. Я отрываюсь от Зака и встаю между ними, одаривая их примирительной улыбкой.
Блондин отхлёбывает кофе, опуская на меня свой янтарный взгляд. Его улыбка становится немного красивее.
— Ну, привет.
— Подожди, подожди, подожди… — девушка выдыхает, согнувшись и уперев ладони в бёдра. Она внезапно поднимает взгляд, очки снова падают ей на лицо, а затем чертыхается. — Свиная задница — свинячьи дерьмовые очки…
Интересно.
Моя собственная улыбка становится немного шире, когда Зак занимает позицию слева от меня, а Зейд оборачивается, чтобы посмотреть, почему остальным так долго не удаётся его догнать.
— Ты знаешь этого парня? — спрашивает девушка, указывая на Тристана из-за Черча. Затем она закатывает глаза, когда я скрещиваю руки на груди своей розово-золотистой блузки. Как я могла надеть что-нибудь, кроме розового золота, в свой первый день? Это мой фирменный цвет. В конце концов, Виндзор Йорк однажды купил мне розово-золотой «Мазерати» с откидным верхом (который до сих пор у меня есть). — Он знает всех.
Девушка слегка колеблется, когда рыжеволосые близнецы возвращаются и принимают одинаковые позы позади неё. Пока она не смотрит, они своими руками делают заячьи ушки и букву «L».
Смех срывается с моих губ, и я зажимаю рот рукой.
Честно говоря, я не могу поверить, что смеюсь прямо сейчас. Всего несколько секунд назад я думала, что сейчас заплачу.
— Марни Рид, — я протягиваю руку, и девушка секунду смотрит на неё, прежде чем протянуть руку, чтобы пожать.
— Шарлотта Карсон. Но вы можете называть меня Чак или даже Чарли. Я не возражаю против любого из вариантов.
Чарли.
При звуке имени моего отца у меня сжимается горло, но я заставляю себя проглотить комок.
— Моего отца звали Чарли, — шепчу я, мой голос звучит хрипло и печально. Брови Шарлотты поднимаются, когда она нервно проводит ладонями по своему свитеру спереди.
— Мне так жаль, — нервно произносит она, хотя ей не следовало этого делать. Даже несмотря на то, что она, вероятно, удивляется, почему у меня такой вид, будто я вот-вот заплачу. Я смахиваю слёзы и заставляю себя снова улыбнуться.
— Не стоит, — я качаю головой и бросаю взгляд на Тристана. Его глаза всё ещё прищурены, но, по крайней мере, не похоже, что он собирается затевать вражду с блондинчиком. — Откуда вы двое знаете друг друга?
— Ну и дела, спасибо, что подождали, — огрызается другой парень, подбегая к группе с хмурым выражением лица, его бирюзовые глаза сверкают от раздражения. Он сосредотачивает своё раздражение на близнецах, которые оба поднимают брови, глядя на него. — Когда я сказал, да, идите вперёд и подождите снаружи, я не имел в виду, пройдите три квартала и оставьте меня в отеле с Рейнджером. Вы знаете, что сегодня он встал рано утром и испёк маффины со своим торчащим членом у всех на виду?
У меня отвисает челюсть, и я чувствую всех пятерых своих… парней? Я не уверена, что мне нравится это слово. Это звучит слишком буднично для всего, через что мы прошли, но как ещё мне это сформулировать? Мои пятеро… любовников? Слишком личное. Мои пятеро… партнёров? Слишком клинично. Я решаю, что парень — наименее оскорбительный выбор.
Во всяком случае,
