— Ну же, успокойся, — подбодрила Кейт, когда Шарлотта отступила назад. — Подойди… Пожалуйста, познакомься с ними.
— Мы уже знакомы, — холодно ответила Шарлотта. — Мое согласие пойти с ними вовсе не значит, что я должна стать членом их дружеского союза.
Ее голос прозвучал холодно и решительно, при этом Шарлотта подчеркнуто взглянула на державшую ее руку Кейт. Кейт разжала пальцы и молча осталась на месте, в то время как Шарлотта пошла в другую сторону.
Прогуливаясь за деревянным госпитальным зданием, Шарлотта думала о том, что пройдет немало времени… если вообще такое случится… когда она сможет подойти к этому мужчине и заговорить с ним. Найдя местечко в тени, она уселась на твердую глинистую почву, испытывая страстное желание побыть в одиночестве.
Что будет с ними? Смогут ли они выбраться отсюда? Нервы Шарлотты были издерганы и натянуты до предела, и она с тревожным беспокойством признавала, что даже с этими двумя вооруженными мужчинами они не в состоянии противостоять большой группе бандитов, такой, как та, что совершила налет на госпиталь.
Подтянув ноги, она положила подбородок на колени. “Бедный Дон”, — прошептала она, вспомнив его улыбку и игривые приставания. На мгновение ее обуяла такая злость, что она была готова взорваться.
Запустив пальцы в волосы, она тревожно вздохнула. Нельзя, чтобы эмоции брали верх, подумала она. В создавшейся ситуации — причем неважно, вооружены мужчины или нет — ей потребуется вся изворотливость ума, поскольку она все еще не была окончательно убеждена в том, что сама не нуждается в спасении от этих вооруженных людей.
— Могу ли я присоединиться к вам?
Застигнутая врасплох бесшумным появлением человека, она быстро повернула голову. Не ожидая ответа, он сел рядом и так же, как она, подтянул свои длинные ноги.
От его близости на затылке Шарлотты поднялись волосы. Она хотела сказать, чтобы он убирался прочь. Но вместо этого молча прикусила губу, прислушиваясь к бурному биению сердца. Почему он пришел, подумала она. Ей не хотелось, чтобы он находился там. Не хотелось также, чтобы его присутствие здесь пленило ее с той же легкостью, как недавно это сделали его руки. Но ей не хватало сил подняться и уйти. Трепетная слабость охватила все тело.
— В такой ситуации, как эта, вы должны продемонстрировать свои цвета, — нежно сказал он.
Не зная что отвечать, Шарлотта уставилась в непроницаемую листву джунглей.
— Почему вы так одеты? — спросил он. Шарлотта, наконец, поняла, что он имеет в виду ее шерстяной свитер. — Вам не будет холодно, — мягко настаивал он. — Разве у вас нет блузки?
— Под свитером, — коротко ответила она. Ей не хотелось говорить ему о том, что она так тепло оделась холодной ночью, а после того ужаса с Доном, ей так и не представился случай снять свитер.
— Тогда снимите этот свитер, и позвольте всем увидеть, какая вы есть на самом деле.
— Зачем? — взорвалась она. — Чтобы эмблема могла спасти меня так же, как она спасла Дона? Эти монстры знали, что Дон был доктором, они видели опознавательный знак Красного Креста и все же убили его… Это не спасло его, — добавила она угасающим в печали голосом.
— Это может спасти от ошибок, вроде той, что произошла сегодня утром, — сухо произнес он. — Неужели вы не понимаете, что могло произойти, если бы не появилась Кейт? Вы были похожи на партизанку. Мы знали, что здесь была стрельба и не ожидали найти кого-либо в живых. Что вынуждает вас занимать такую нелепую и опасную позицию?
— О, да, — язвительно усмехнулась Шарлотта. — Я догадалась о ваших намерениях. Вы их подтвердили.
В его глазах вспыхнула злость. Он схватил Шарлотту за руку, принуждая ее взглянуть на него.
— Нечего валить с больной головы на здоровую. Вы напоминаете солдата в самовольной отлучке и не хотите считаться с последствиями. Но перед уходом отсюда вы наденете униформу.
— Да?.. А кто сказал, что мы собираемся куда-то с вами? — горячо отреагировала Шарлотта, чувствуя, как его злость словно нечто материальное обжигает ее, когда она мятежно встречает его свирепый взгляд, не желая удовлетворить его своей покорностью.
— Потому что я не собираюсь оставлять вас здесь. Нравится вам это или нет, но вы в нас нуждаетесь, и если я вас заберу, вы будете… на вас будет униформа Красного Креста, — добавил он более спокойным тоном.
Шарлотта не стала спрашивать, кто оденет ее в униформу, если она сама откажется это сделать. Ей не нужно было спрашивать. Ответ был достаточно ясен… У нее не было никаких иллюзий относительно того, что для него такая работа оказалась бы не слишком деликатной.
— В следующий раз дайте знать, на чьей вы стороне, — сказал он более мягким и не таким командирским тоном. Позволяя Шарлотте уйти, он со вздохом откинулся назад и прислонился к стене.
— А на чьей стороне вы, мистер?..
Она вопросительно смотрела на него в ожидании ответа.
— На вашей, — буркнул он. — А зовут меня Морт.
— Мистер Морт! — отреагировала Шарлотта с сарказмом.
— Просто Морт! — ответил он, удивленно улыбнувшись.
Эта улыбка на мгновение разрушила его защитную оболочку, лицо стало теплым, без тени враждебности, глаза загорелись другим светом, лучи которого проникли в душу Шарлотты. Она быстро отвернулась, стараясь сбросить с себя это неожиданное волнительное ощущение.
— А на чьей я стороне, по вашему мнению?
— Откуда мне знать, — раздраженно ответила Шарлотта, уверенная в том, что его взгляд по-прежнему прикован к ее лицу. Замешательство вновь начало охватывать ее теплой волной. — Вы… вы, — она спотыкалась в своих словах, руки неопределенно двигались в воздухе, словно пытались поймать в нем те слова, которые ей были нужны. Ее самообладание рушилось под напором поднимающегося изнутри нового осознания действительности, причиной которого стал человек на ее стороне, — вы просто появились из джунглей подобно Кинг Конгу и его тени…
Он рассмеялся.
— Думаю, мне следует попытаться влезть в шкуру этой большой гориллы.
Осознав, что их ссора с Кейт могла быть услышанной, Шарлотта повернулась к нему, изобразив на лице кривую улыбку замешательства. Она пыталась вспомнить, не называла ли его в пылу ссоры еще какими-то словами… словами не для его ушей.
Его лицо светилось, глаза сияли удовольствием. Шарлотта быстро отвернулась, не желая смотреть и видеть то, что хотели бы и были готовы видеть ее глаза. На его голове сейчас не было красного берета. Густые каштановые волосы стелились по стене деревянного здания, словно искали незатененный укромный уголок, и отсвечивали подобно сверкающей на солнце меди. Отсутствовал широкий кожаный ремень с развешанными на нем бесценными железками, не было смертоносного ружья. Не было солдата, вместо него был человек. Человек, чье присутствие, хотя она и не хотела в этом признаваться, возбуждало в Шарлотте что-то глубокое.
— Зачем все это? — быстро спросила она, пытаясь отделаться от беспокойных мыслей, которые навязчиво лезли ей в голову. Следует объясниться с ним более ясно, пока у него не создалось впечатление, что она полнейшая идиотка. — Морт… Что это символизирует?
— Просто Морт.
Отбросив назад голову и прислонив ее к стене, он замолчал.
Шарлотта ответила тем же, хотя и не могла расслабиться. Он не сказал ей своего полного имени, а она уже разрешила ему сидеть рядом, и он всего лишь через несколько минут начал испытывать на ней свои чары. Он наемник, напомнила она себе. Он продал себя, чтобы убивать.
Между Шарлоттой и непрошеным визитером повисло молчание. Она тяжело дышала. Морт был как камень. Его присутствие завораживало, лишало присутствия духа, это было все равно, что сидеть рядом с коброй. Она не могла понять этого. Был ли это страх, вызванный тем, каким образом он предстал перед ней, задавалась она вопросом. Но странно то, что она уже его не боялась. Хотя его присутствие ставило ее в такое щекотливое положение, при котором она не была уверена в своих поступках.
После бесконечного покусывания губ, разгибания и сгибания ног, ломания пальцев Шарлотта, не выдержав, повернулась к нему, проклиная себя за капитуляцию.
Голова Морта покоилась на деревянной стене здания и, хотя его глаза были закрыты, Шарлотта ясно представила себе их темно-коричневую радужную оболочку с черными, как уголь, кружочками в центре. Она внимательно изучала его черты, увидела темные тени под глазами, проступающие сквозь загорелую кожу серые тона, свидетельствующие о скрытой усталости. Чем он занимался? — размышляла она. — Где жил, чтобы стать таким грязным? Она забыла о своем собственном положении неопределенности, позволив своим глазам путешествовать по его лицу в поисках любого признака, раскрывающего его личность.
— Значит, мы теперь друзья? — спросил он, не двигая головой и не открывая глаз.
