— Значит, мы теперь друзья? — спросил он, не двигая головой и не открывая глаз.
Пораженная неожиданностью его слов и обескураженная тем, что он догадался о ее тайных мыслях, Шарлотта подскочила.
— Нет, — коротко ответила она и быстро отвернулась.
— Эй, Гай! — разнесся голос Кейт в жаркой и душной атмосфере, от звука которого в испуге вспорхнула стая птиц.
Гай — это тот, второй, подумала Шарлотта и осудила Кейт за то, что та, видимо, совсем лишилась рассудка, если так громко кричит, не отдавая отчета в том, что в кустах кто-то может прятаться.
— К столу подано… Где Морт?
В мягком и веселом галльском акценте едва слышалось неодобрение, и Морт вскочил на ноги с такой быстротой, какой Шарлотта не ожидала от такого большого мужчины.
— Пора идти, — сказал Морт, протягивая руку Шарлотте, чтобы помочь ей встать.
Рука осталась незамеченной. Она больше никогда не притронется к нему, — горячо поклялась себе Шарлотта. Но Морт перехватил инициативу, наклонился, подхватил ее и поставил так быстро на ноги, что она оступилась и упала на него.
От неловкости на ее щеках вспыхнул малиновый румянец, а руки оказались зажатыми между двумя телами. Она не могла поднять глаза и взглянуть на него.
— Иногда человеку нужен друг, — сказал Морт, не отпуская ее из объятий.
— Да… но я выбираю себе друзей осторожно, — сердито ответила она. Ее разбирала злость на то, что, по его мнению, она позволит ему стать ее другом, что только он даст ей силы, и она сможет выдержать его взгляд.
— Я тоже, — ответил Морт веселым голосом. — Я тоже, малышка Шарлотта.
Звук ее имени, слетевший с его губ вызвал дрожь во всем теле Шарлотты. Слово “малышка” скатилось с его языка подобно нежному признанию и помутило ее разум.
— Я не разрешала вам называть меня Шарлоттой, — взорвалась она, браня себя за глупость, бесхитростность которой лишь усложняла ее положение.
— М-м-м, — промычал Морт задумчиво.
Шарлотта знала, что он дразнит, но не осуждала его за это.
— В таком случае, — заключил он, — я буду называть тебя Шатти… Думается, что Шарлотта звучит несколько официально между друзьями.
Последнее слово он сопроводил легким толчком. Ноги сами понесли Шарлотту вокруг здания под защиту компании.
Глава 2
Ярко светило солнце, покрывая яркими пятнами картины, висевшие на иссушенных стенах госпиталя. Тонкий слой серой пыли покрывал полы, стены, окна. Даже растительность, окружающая медицинский центр, выглядела скорее серой, чем зеленой: люди затоптали все следы растительной жизни. В центре поляны все еще гордо стояло огненное дерево, его огромные флюоресцентные цветы свисали с искривленных ветвей словно языки пламени. Шарлотта всегда удивлялась тому, как на таких блеклых ветвях вырастали такие изумительные цветы.
Задумавшись над иронией жизни, Шарлотта вздохнула и склонилась к перилам веранды. Все выглядело точно так же… ничего не осталось. Все кончилось. Если они выберутся отсюда… в данном случае Шарлотта считалась с большим если… ее отправят на корабле прямо домой. Назад, к безопасности. Она криво усмехнулась, потупила взгляд, беспомощно устремив его в сухую землю и размышляя над безопасностью, от которой освободилась.
— Брайен.
Губы Шарлотты медленно произнесли это имя. Звук, сорвавшийся с уст был похож на шепот, задумчивые глаза затуманились воспоминаниями.
Брайен — счастливый, улыбающийся, стоящий на собственных ногах. Картинка сменилась. Вместо счастливой улыбки — запавшие щеки, бледная кожа, печальные с темными кругами глаза. Разбитый человек в инвалидном кресле!
Представила это четко, как будто Брайен был здесь, рядом и Шарлотта могла слышать его голос: требовательные выкрики, приказывающие ей сделать то, сделать это.
— Знаешь, все не так плохо. Мы выберемся отсюда.
Шарлотта обернулась, сердце испуганно дрогнуло, поскольку она думала, что находится тут одна. Она оказалась лицом к лицу с Мортом, который, прислонившись к косяку, видимо, уже некоторое время стоял в открытых дверях.
В Шарлотте начала закипать злость, поскольку он вторгся в ее интимный мир. Но Морт, казалось, не заметив этого, улыбнулся и направился к ней.
— Ты мне не веришь? — спросил он, склоняясь к перилам и занимая то же самое положение, что и Шарлотта. Шарлотта неподвижно уставилась в густые заросли джунглей, а Морт продолжал:
— Я бывал в переделках и похуже, чем эта, и выходил из них с улыбкой. Не надо волноваться, мы точно знаем, что делаем.
— Меня не беспокоит своя шея, — коротко отреагировала Шарлотта. Видимо, у него создалось впечатление, что она из пугливых.
— О!.. — воскликнул он, многозначительно растягивая этот звук. — Чья же шея тебя беспокоит? Моя?
— Не обольщайся, — фыркнула Шарлотта. Она не скажет ему, что думала о Брайене. Это не его дело. — Может, кто-то и считает тебя королем, но только не я, и я ни… — запнулась Шарлотта, не найдя подходящих слов. Почему ее беспокоит даже разговор с ним? Неважно, что он о ней думает. — О… в общем, это неважно, — поспешно добавила она.
— Хорошо, если ты не намерена припасть к моим ногам, как насчет того, чтобы оглядеться вокруг. Где ваши спальни?
— Что?! — вспыхнула Шарлотта. Ее наихудшие опасения начинали подтверждаться. Все это дружелюбие не что иное, как хитрая игра с целью насладиться приятной ночью в уютном госпитале, оборудованном с домашним комфортом, прежде чем утром избавиться от Кейт и от нее. “Мы все здесь равны!” — цинично подумала она о недавнем замечании Кейт… Потрясающее равенство!
Шарлотта сердито повернулась и направилась прочь. Но сильная рука удержала ее.
— Не надо бежать от меня, Шатти, — уверял Морт, притягивая ее к себе. — Ночью я буду дежурить, и сейчас хочу поспать. Кем бы я ни был, гориллой, королем или человеком, — процитировал он доставшиеся от нее титулы, — я все же нуждаюсь в отдыхе.
Шарлотта медленно окинула его взглядом, злость уступала место унижению и она начала осознавать, что вела себя, как ребенок.
— Пожалуйста, скажи, где бы я мог поспать? — настаивал Морт.
Шарлотта повернулась и молча повела Морта вдоль веранды, затем через дверь в коридор, где располагались четыре небольших спальни.
— Которая из них твоя? — спросил Морт. Затем, чтобы пресечь нежелательную реакцию с ее стороны, добавил: — Шатти! Почти неделю я не спал в кровати. У меня нет ни желания, ни сил, чтобы физически или психологически бороться с тобой. Сегодня ночью я хочу, чтобы Кейт спала с тобой, а Гай в соседней комнате. Таким образом, мы все будем близко друг к другу… А сейчас, пожалуйста, покажи свою комнату.
У Шарлотты вспыхнуло лицо и она показала на первую дверь.
— Вот эта, — сказала она, чувствуя себя абсолютной идиоткой.
— Тогда я оккупирую вот эту.
Открыв соседнюю дверь, Морт обнаружил там две койки с матрасами.
— О, — смущенно пробормотала Шарлотта, вспомнив, что ей следовало бы взять простыни, прежде чем заходить в комнату. — Я возьму постельное белье, — заявила она решительно, затем повернулась, не ожидая его ответа и не увидев улыбки, появившейся на лице Морта. Если бы она знала, в каких условиях ему приходилось спать последние пять ночей, то поняла бы, что голые матрасы — уже подарок судьбы.
Вернувшись с простынями, Шарлотта нерешительно остановилась в дверях. Морт сидел на одной из кроватей и расстегивал рубашку.
Он не заметил появления Шарлотты и мгновение она наблюдала за ним. Во всем его теле ощущалась страшная усталость и изможденность. Интересно, что он делал до того, как появился в госпитале. Он выглядел таким утомленным.
Морт поднял голову и выражение его лица мгновенно изменилось, уступив место улыбке, которая снова скрыла напряжение и усталость, только что виденные Шарлоттой.
— Если все это предназначено мне, то сначала на меня надо вылить не один ушат воды, — сказал он, с изумлением глядя на чистые простыни в руках Шарлотты.
— В конце коридора есть душ, — ответила Шарлотта, кивнув головой в направлении ванны. Затем поспешила вперед и бросила простыни на пустую койку.
— Душ? — приподнял брови Морт. — И даже вода? — закончил он с недоверием.
— Да, — кивнула Шарлотта, улыбаясь. — Мы обеспечили себя водой пару дней назад. Ох, да ведь она холодная. Они разбили генератор, — добавила она, вспомнив, что натворили здесь бандиты.
— Могу я одолжить полотенце? — попросил Морт.
— Разумеется, у нас их полно, — тепло улыбнулась она человеку, которого поклялась ненавидеть. Но теперь, после того, каким она увидела его на кровати и поняла, что он всего-навсего лишь человек, она испытала потребность проявлять заботу. Он действительно страшно устал, о чем и говорил ей, и кроме того, он тоже обеспокоен. Это было заметно по его хмурому взгляду, когда она тайно наблюдала за ним.
