– Справедливость такая же ложная социальная установка, как и мир во всем мире, – говорю я, беру рюкзак и ключи.
«Ого, где ты такой гадости набралась? И почему злишься?»
– Потому, что я ненавижу, когда мне лишний раз напоминают, что я несчастна! Я достаточно долго прожила одна, чтобы не путать эти понятия. Истинное одиночество это вовсе не внешняя пустота, обусловленная отсутствием близких людей, а свобода от чужих стандартов и ожиданий, свобода быть самой собой. Но со временем понимаешь, что такая свобода хуже рабства, так как предназначение человека в том, чтобы отдавать свои знания и открытия другим людям, а не копить их, раскладывая по полочкам в своей голове, иногда стирая с них пыль, или вовсе забывая, положив в самый дальний ящик. И когда тебе не с кем разделить печаль или радость, ты превращаешься в сухое сморщенное существо, ни человек, ни животное, ни растение, просто отвратительное нечто, поедающее само себя.
«Ты сейчас описала Голлума из «Властелина колец», – смеясь, говорит Майк.
– Моя прелесть, – передразниваю я, выхожу из квартиры, захлопываю дверь. – Как думаешь, почему он сошел с ума? Именно. От одиночества.
«Передергиваешь. Колечко было волшебное, вот и помутило светлый разум доброго и милого хоббита».
– Как обычно, ищем причины во враждебном окружающем мире, а не в самих себе.
«Так поступают все люди, – Майк равнодушно пожимает плечами. – Проще обвинить во всем „сложные жизненные обстоятельства“, а не собственную неспособность принимать ответственность за совершенные поступки или отсутствие оных».
– Я все это понимаю, как и то, что одиночество само по себе полезное явление. Не оно делает меня несчастной, а собственная неспособность быть счастливой или точнее не знание того, что сделало бы меня счастливой. Иногда я думаю, что ты, а потом понимаю, что любовь это всего лишь начинка для пирога. А вот что есть сам пирог? Это остается для меня загадкой. Все, молчи.
Я запечатываю уши наушниками. Улыбаюсь соседке с первого этажа, смотрящей на меня глазами, выпученными от крайнего удивления. Уж, простите дамочка, не всем быть нормальными и довольными жизнью, некоторым для счастья нужны воображаемые друзья. Напевая Burning Desire Lana’s Del Rey иду на остановку. Любуюсь серым весенним пейзажем из окна маршрутки. После покупки билета, возвращаюсь в гипермаркет побаловать себя сухариками и соком. Под аккуратный хруст и красивую музыку погружаюсь в фантастическое «Забвение» Джозефа Косински.
Через два часа я медленно выхожу из полутемного зала, в голове все еще вертится бесчисленное множество Джеков Харперов и Викторий, звучит красивый саундтрек в исполнении М83. Поглощенная размышлениями о фильме, я сажусь за столик одного из кафе в холле кинотеатра.
Как часто людям кажется, что они живут не своей жизнью, что они не те, кто есть на самом деле? Конечно, все мы притворяемся, надеваем маски и играем чужие роли по собственному выбору; не по принуждению, а из страха быть не принятыми другими людьми. Отказываемся от своей истинной сути, чтобы провести оставшиеся годы с ощущением того, что проживаем чужую жизнь и в ожидании, что однажды в наш серый мир ворвется тот самый человек, разбудит память и вернет настоящую жизнь. Но, к сожалению, мы не герои фантастических фильмов, которым суждено спасти планету от вселенского зла, а самые обычные люди, не способные спасти самих себя, найти свое собственное «я».
Знакомый голос возвращает меня к реальности. Я поднимаю взгляд и вижу красивую пару за одним из соседних столиков. Симпатичный блондин и красивая брюнетка с улыбкой Джулии Робертс. В одинаковых джинсах, кроссовках и спортивных куртках. Они смеются, когда кусочек пирожного, которым девушка пытается накормить Женю, падает на стол. У нее потрясающий красивый смех. Он смотрит на нее с восторгом и любовью. На меня он так никогда не смотрел.
«К счастью для меня» – усмехается Майк.
Я наблюдаю за ними из-под ресниц, стараясь не привлекать к себе внимания. Стоит ли подойти, заговорить? Или это будет неприлично? Сомнения разрешаются сами собой. Почувствовав мой взгляд, Женя оборачивается, с улыбкой машет рукой, затем встает и идет ко мне.
– Привет. Рад тебя видеть. – Наклоняется, целует в щеку, растапливая теплым дружеским прикосновением ощущение скованности и неловкости.
– Привет. Я тоже. – На самом деле. – Твоя новая девушка?
– Да. Леночка, – говорит с гордостью. – Мы вместе уже четыре месяца. А ты с кем-нибудь встречаешься?
– Пока нет.
– Все ждешь своего единственного?
– Да.
– Надеюсь, ты встретишь его, – Женя ласково сжимает мои руки, лежащие на столе, и серьезно добавляет: – Спасибо. – Я замечаю, что он сильно изменился. Выглядит старше, но не за счет первых морщинок и чуть заметных складок усталости вокруг тонкого рта, другим стало выражение голубых глаз, из которых ушла былая беспечность, сменившись некоторой жесткостью и решительностью.
– За что? – делаю вид, что не понимаю, пряча улыбку.
– За то, что бросила тогда, – в глазах Жени на мгновение мелькает грусть, и я впервые осознаю, что ему наш разрыв принес намного больше боли, чем мне.
– Говорила же, что скажешь «спасибо», – пытаюсь отшутиться я.
– Нет, не говорила, – Женя снова серьезен. – Знаешь, я очень долго злился, не мог понять сказанных тобою слов.
– Пока не встретил ее?
– Да… Благодаря Лене я сильно изменился. Стал лучше. И мне это нравится. Мне нравится, каким я стал с ней. Теперь не могу поверить, что до нее было иначе. А до нее была ты… Прости меня.
– Мне не за что тебя прощать, – широко улыбаюсь. – Думаю, теперь и тебе тоже. Только благодарить. Даже знаю, как. – Я подмигиваю. – Сделаешь подружкой жениха?
– А такая должность существует? – смеется он одними глазами.
– Какая разница? Ради такого случая можно и придумать.
– Тогда мы ее придумаем. Обещаю.
– Я запомню.
– Окей. Пойдем знакомиться с невестой? Мы с Леной угощаем.
Одновременно смотрим на Лену, все это время наблюдавшую за нами. Она кивает, призывно машет руками, присоединяясь к Жениному приглашению. Странно, но нет ощущения неловкости, мне интересно и приятно общаться с Леной и Женей, как будто встретила старых друзей, которых не видела несколько лет.
4
«Сохранила портреты всех своих мужчин. Удивительно. – Смеется Майк, и, встав за моей спиной, властно обнимает за плечи, словно не желая, чтобы я подходила к расставленным у стены картинам ближе, чем на метр. – Ну… Они честно демонстрируют твой рост, как художницы. На первом ты такая неуклюжая… словно, кисточку держать не умеешь или боишься. Сколько тебе лет? Шестнадцать?»
– Нет, девятнадцать. – Я улыбаюсь, вспоминая нескладного рыжего парня, напоминавшего мне добродушного пса породы спаниель. Может из-за добрых глаз и открытой улыбки, а, может, из-за того, как он радостно бежал ко мне при встрече. – Он был очень милым. Мы все время смеялись, ни разу не поругались… Точно, я не помню, чтобы мы ссорились.
«Тогда почему вы расстались?»
– Именно поэтому. Мы встречались, если считать с начала знакомства, восемь месяцев. Нам было вместе весело и только. Мы не выясняли отношений, так как нам было наплевать на чувства, мысли и мечты друг друга. И, когда умер его отец, мне тоже было наплевать. Вместо того чтобы поддержать его, помочь, я все время злилась из-за того, что он стал скучным, неинтересным. Мы даже не расставались по-настоящему, просто перестали общаться и все.
«Ты была юной и глупой, – с притворным ободрением говорит Майк, похлопав по плечу. – А этот? Почти красавчик. Но глаза. В них есть что-то, мерзкое и грязное, что ли? Как ты могла с таким встречаться? Или… Может это твой самый неудачный рисунок?»
– Да уж, пришлось помучиться, – вздыхаю я, с грустью глядя на портрет красивого темноволосого мужчины. Я пыталась изобразить его задумчивым, каким увидела впервые, но он получился отстраненным, с застывшим в зеленых глазах злым выражением. – Ты верно подметил. Я рисовала глаза миллион раз, по фотографиям и в живую, но их выражение было так трудно уловить. Наверное, потому что я очень плохо знала этого человека. Мне было двадцать два, он на десять лет старше. Дважды разведен. От первого брака двое детей. Мое глупое сердце было покорено красивыми словами и дорогими жестами. Первые пять месяцев я жила словно в сказке, а следующие шесть, словно в аду. Он ограничил мою жизнь только до самого себя, я не видела ни подруг, ни родных. Я убегала пять раз, но он все равно меня находил и возвращал, со скандалами или с силой. Он постоянно унижал меня, стараясь раздавить, как женщину и как личность. И если в начале знакомства мое сердце таяло от его комплиментов, то после того, как мы начали жить вместе, оно переворачивалось от его едких и мерзких замечаний, которые касались всего: и моей внешности, и моих взглядов, и моих друзей. А в какой-то момент я почти поверила, что заслуживаю такого парня, как он, что я плохая, а он хороший. Меня спас Сергей – муж Кати, моей старшей сестры. Когда я сбежала в шестой раз, а он нашел меня в кафе и на глазах у всех, крича, хватая за руки, попытался увезти, Сергей его избил до полусмерти, потом поехал и привез мои вещи. Вот так.
