Опустив голову, я в унынии вернулась в кафе. На пороге меня ожидал лысый, прищурив близорукие глаза и протирая стекла очков нервными движениями рук.
— Ну и промокла же ты, моя девочка, — пожалел он меня. — Говорил тебе, что не стоит.
— Глупости… И, пожалуйста, не волнуйтесь, я хорошо запомнила того человека.
— Ты очень любезна. — Лысый надел очки. — Думаю все же, что это просто недоразумение, а тот человек, как только поймет ошибку, отнесет шляпу в кафе.
— И я так думаю. В конце концов, какое это имеет значение? Шляпы ведь совершенно одинаковые.
— Откуда ты знаешь?
— У меня наметанный глаз, уверена даже, что шляпы одного размера. Примерьте, пожалуйста.
Недоверчиво взглянув на меня, лысый медленным движением накрыл голову шляпой.
— Точь-в-точь, — удивился он. — У тебя в самом деле острый взгляд.
— Ну, — усмехнулась я заговорщически, — знали бы вы, с кем имеете дело, не стали бы так удивляться.
— Очень интересно, — прищурился лысый.
— Главарь гангстерской банды, — шепотом продолжила я.
Лысый будто окаменел и лишь немного спустя ни с того ни с сего засмеялся.
— Можете смеяться над собой, — посоветовала я. — Вам подменили шляпу, и вы не заметили, кто и когда это сделал. А за вам наблюдать должна я.
— Прекрасно, что ты главарь банды. — Разговаривая, лысый потирал пухлые, покрытые рыжеватыми волосками руки. — Поможешь найти мне шляпу.
— Но ведь и эта сидит как влитая!
Лысый снял шляпу и, поворачивая ее в руках так и сяк, внимательно к ней приглядывался.
— Да-а, — задумчиво протянул он, — и эта сидит как влитая, но я никогда бы не отдал ту.
— Не понимаю, почему вы…
— Не стоит над этим задумываться, — прервал он меня. — Надеюсь, тот человек принесет мою шляпу в кафе, а эту я оставлю пока у официантки. Будь здорова, главарь банды! Сердечное тебе спасибо. Ты действительно была очень мила и любезна. А если случайно встретишь того человека, скажи ему, что его шляпа в «Янтаре».
Может быть, в «Янтаре» был ваш дух?
Чудак! Шляпа лежит на его лысине как влитая, а он говорит, что «никогда бы не поменялся». И еще смеется надо мной! Интересно, что бы он сказал, увидев восьмерых моих гангстеров с Саской Кемпы? Наверно, разинул бы рот от удивления.
Да какое мне дело до его шляпы!
Я съела две вафельные трубочки с кремом. Объедение! После них весь мир выглядит совсем иначе. Даже прекращается дождь, а из-за туч выглядывает солнце.
Я посмотрела на часы: было двенадцать. В «Укромном уголке» обед начинается только в два. У меня в запасе оставалось два часа, и я решила обозреть окрестности.
В Небоже лучше всего любоваться природой с высокого берега, круто поднимающегося вверх сразу же за палаточными домиками туристского лагеря. Оттуда открывается великолепный вид на море, покрытое пенными бурунами вплоть до подернутого дымкой горизонта.
Я медленно брела улицей Яна из Колна, улицей старых вилл и уединенных домиков. Здесь повсюду, куда ни глянь, старательно ухоженные сады, множество цветов, деревьев, декоративных кустарников. Откуда-то доносился беспрерывный птичий гомон. Было приятно идти среди умытых дождем садов, вдыхая напоенный ароматами цветов воздух и вслушиваясь в пение птиц.
Миновав местный стадиончик, на футбольном поле которого паслась бородатая белая коза с двумя пестрыми козлятами, я заметила на заборе табличку с названием улицы — «Шутка», и мне снова стало смешно. Видно, название это придумал очень остроумный человек. Узкая улочка, посыпанная чистым гравием, выглядела как туннель, выдолбленный в зелени деревьев и кустарников. С левой стороны тянулась невысокая кирпичная ограда, а в глубине двора теснились хозяйственные постройки. Между ними и домом размещался сад. Несколько карликовых яблонь, кусты одичавшего крыжовника. Заросшие клумбы и грядки тонули в джунглях сорняков.
Мне очень нравились такие маленькие улочки и запущенные сады, немного печальные и таинственные. Здесь было хорошо играть в индейцев или в гангстеров. Я свернула на улицу Шутка с предчувствием, что вот-вот случится что-то удивительное.
И тут на тропинке, ведущей от дома к калитке, я различила знакомую фигуру. Тот же элегантный костюм, та же безупречная сорочка, тот же галстук и даже прежняя утрированная изысканность движений, а во рту короткая английская трубочка. Одним словом, Франт из «Янтаря» собственной персоной. Его посылало мне само небо. Феноменальный тип, по желанию умеет исчезать и появляться в самый неожиданный момент. «Подожди, сейчас я спрошу тебя о той шляпе».
Тем временем Франт, как ни в чем не бывало, подошел к калитке. Он держался высокомерно, словно английский лорд. В одной руке у него был сложенный зонт, в другой новехонькая поплиновая шляпа, а зубы сжимали погасшую трубку. Наверно, мода такая. Мне показалось, я вижу это в кино или во сне. Но когда Франт, толкнув калитку, вышел на улицу, я поняла, что это — счастливый случай.
Едва он поравнялся со мной, я обратилась к нему с самым серьезным видом:
— Извините, мне кажется, что, будучи в кафе, вы по ошибке заменили шляпу.
Франт остановился как вкопанный. Взглянув на меня, а затем на шляпу, он удивленно пробормотал:
— Я?.. В кафе?.. Шляпу?..
— В кафе «Янтарь» полчаса назад.
— В «Янтаре»? — переспросил он с уморительным видом.
— Но вы ведь были в «Янтаре» и по ошибке забрали с вешалки чужую шляпу.
— Ты ошибаешься, моя дорогая.
— Прошу прощения, но человек, чью шляпу вы забрали, просил меня сообщить вам об этом.
— Это просто смешно, — весьма нелюбезно отозвался он. — Во-первых, я не был в «Янтаре», в во-вторых, ни у кого не забирал шляпу. И очень тебя прошу прекратить эти пошлые шутки.
Меня как громом поразила столь беспардонная ложь.
— Тере, фере! — закричала я. — Это вы насмехаетесь надо мной. Я же все видела собственными глазами. Вы не знаете, с кем имеете дело!
Видно я его здорово озадачила, ибо, кисло улыбнувшись, он вынул изо рта трубку. Это был явный признак нервозности.
— Деточка, — язвительно проговорил он, — что тебе, собственно говоря, от меня надо?
Я не могла больше сдерживаться и, заметив, что в трубке отсутствует табак, прыснула вдруг со смеху.
— Отнесите, пожалуйста, шляпу в «Янтарь» и отдайте официантке. Владельцу очень нужна его шляпа.
Я ожидала, что он побледнеет, начнет выкручиваться, а он просто поднес шляпу к моим глазам.
— Смешно. Это же моя собственная шляпа. Вот, пожалуйста. — Перевернув ее тульей вниз, он показал на кожаный отворот. — Видишь инициалы?
От сильного волнения у меня на мгновение потемнело в глазах, но потом на кожаном отвороте шляпы я разглядела выписанные черной тушью инициалы ВК.
— Курам на смех! — фыркнула я. — Это ведь могут быть инициалы того человека.
— В таком случае, — нетерпеливо прошипел франт, — скажи, как его зовут?
— К сожалению, не знаю.
— Тогда не морочь мне голову. — Он со злостью хлопнул шляпой по колену и снова стиснул зубами трубку, прекращая тем самым дискуссию.
— Разве что в «Янтаре» были не вы, а ваш дух, — сказала я.
Молча пожав плечами, Франт повернулся и упругим шагом двинулся по улице Яна из Колна.
Я стояла, оторопев, в голове был настоящий сумбур, в ушах все еще звучали его слова: «Во-первых, я не был в „Янтаре“, а во-вторых, ни у кого не забирал шляпу…» Если бы это происходило на Соловьиной, я бы еще могла поверить, но на улице Шутка? О нет, мой милый! Шутить можешь с кем хочешь, но не с Девяткой. У Девятки голова на плечах и зоркий взгляд. Либо Франт изображает собственного духа, либо просто бессовестно от всего отпирается.
Преодолев минутную растерянность, я очнулась и решила за ним проследить. Однако, добежав до угла, не увидела уже ни серого костюма, ни поплиновой шляпы.
Удивительная история! Выходя утром из дому, я была главарем банды с Саской Кемпы, а возвращаюсь домой уже детективом.
Простите, как вас зовут?
После полудня снова пошел дождь. Мама играла в бридж в клубной комнате, папа читал газету, Яцек же ничего не делал, а только зевал. Зато я размышляла о шляпе.
Дело было необычайно трудным. Существовало несколько возможностей: либо Франт подменил шляпу и, заметая следы, надписал потом инициалы; либо Франт не подменял шляпы, а лысому очкарику почему-то захотелось заставить остальных поверить, что подменял; либо… Этих «либо» могло быть и больше, жалко тратить на них время. Сначала нужно выяснить, что случилось с подмененной шляпой.
Я вышла из дому с самым обычным видом. Первая заповедь детектива — всем своим поведением создавать впечатление, что не происходит ничего необычного. Плотно запахнув плащ и прикрыв лицо надвинутым на глаза капюшоном, я отправилась на улицу Яна из Колна. Притворяясь, что вслушиваюсь в музыку дождя, восхищаюсь красотами природы и архитектурой домов, что витаю в облаках, я кружила по улицам Шутка, Солнечная, Пляжная и Яна из Колна. Во мне тлела надежда, что преступник явится на место преступления, а наибольшие мои ожидания были связаны с кафе «Янтарь».
