«Но к чему бы это привело?» – наконец встал неизбежный вопрос. Между ней и Чарлзом не было никаких личных отношений. И никогда не будет. Брук Чандлер не во вкусе Чарлза Синклера. Брук не принадлежит к самым красивым, талантливым и обольстительным женщинам Нью-Йорка.
«Легче вернуться к своим планам о работе в офисе окружного прокурора», – решила для себя Брук. Легче вообще не видеть Чарлза.
Но сейчас Чарлз находился здесь, он смотрел на нее дружелюбным взглядом карих глаз, а Брук говорила ему, что найдет время для адвокатской работы на «Издательскую компанию Синклера».
– Это поможет мне оставаться морально уравновешенной. Замечательный, безупречный контракт по рекламным вопросам иногда может стать еще и хорошей компенсацией за расследование уголовных преступлений, – улыбнулась Брук и наклонила голову. – Разумеется, при условии, что я получу право на адвокатскую практику, – спокойно добавила она.
– Наверное, ты рекордсменка по проваленным экзаменам, – поддразнил ее Чарлз. Однажды, когда Джон Перкинс перечислял достоинства новой служащей – «восходящей звезды в юриспруденции», Чарлз узнал, что Брук с отличием окончила Гарвардский университет и была лучшей в группе, когда училась в юридической школе.
Брук пожала плечами. Какое-то мгновение ее голубые глаза выражали недовольство.
– Я из тех, кто всегда переживает, – призналась Брук неохотно, словно ее принуждали к исповеди.
– Поэтому-то, вероятно, ты так хороша, – заметил Чарлз. – Это комплимент, Брук, – добавил он, удивившись, что щеки Брук внезапно порозовели.
– Брук, ты уже вернулась из суда? Эндрю… – В кабинет влетела Джин Флетчер, студентка второго курса юридического факультета, подрабатывающая в офисе окружного прокурора. – О! Извините. Я, наверное, помешала…
Джин замолчала и с нескрываемым удивлением уставилась на Чарлза.
– Ты начала что-то говорить об Эндрю? – спросила Брук, представив Чарлза и Джин друг другу.
– Да. – Джин с трудом отвела взгляд от Чарлза. – Он хочет устроить собрание в два часа – насчет нашей стратегии по делу Норриса.
– Превосходно! Речь идет об Эндрю Паркере, заместителе окружного прокурора. Он блестящий обвинитель на судебных заседаниях, – объяснила Брук Чарлзу.
– Я слышал о нем.
– Кстати, Брук, чуть не забыла, – перебила Джин. – Я работала в твоем кабинете, пока ты была в суде, и ответила на звонок по твоей прямой телефонной линии. Звонила твоя сестра. Она просила передать тебе, что, в конце концов, ответила им «да».
– «Да»?
– Именно так она сказала. – Джин подождала немного, но Брук погрузилась в свои мысли. Тогда Джин пожала плеча ми, бросила последний оценивающий взгляд на Чарлза и ушла.
– У тебя есть сестра? – Чарлз, наконец, нарушил тишину, повисшую в кабинете Брук после ухода Джин.
– О да, – слегка нахмурилась Брук. «Это не просто сестра, Чарлз. Это мой близнец», – мысленно добавила Брук, но почему-то не сказала этого вслух. – Ее зовут Мелани. Она манекенщица. Надо полагать, сестра только что согласилась подписать контракт с «Модельным агентством Дрейка».
– Согласилась? Неужели она и в самом деле рассматривала возможность отказать им?
«Модельное агентство Дрейка» подписывало контракт только с моделями высшего класса, которых было немного.
– Я думала, что она должна была бы им отказать, – пробормотала Брук.
– Никто не говорит «нет» Адаму Дрейку, – уныло сказал Чарлз.
Чарлз хорошо знал Адама. Фотографии манекенщиц Дрейка часто появлялись на страницах всех трех журналов «Издательской компании Синклера», потому что модели Дрейка были самыми лучшими. Так же как и сами журналы – «Образы», «Мода», «Спинакер»[1] – были лучшими из лучших. Чарлз Синклер и Адам Дрейк имели немало сходства – оба красивые, могущественные и богатые. Оба привыкли говорить «нет». Но ни один из них не привык слышать «нет».
– Ты не знаешь Мелани, – тихо прошептала Брук.
«Но Чарлз узнает Мелани», – поняла она. Мелани сделает эффектные журналы Чарлза еще более популярными. Брук представляла в своем воображении, как на страницах «Моды» появятся высокопрофессиональные глянцевые фотографии Мелани, элегантной и обольстительной в нарядах от ведущих дизайнеров и в сверкающих драгоценностях. А пейзажные снимки – Мелани с развевающимися на ветру золотистыми волосами, с длинными загорелыми ногами, лежащая на полированной, гладкой палубе яхты, – превосходно подойдут для «Спинакера». Мягкие, романтические акварельные зарисовки усилят приятное впечатление от замечательных произведений, печатающихся на страницах «Образов».
Фотографии Мелани появятся в журналах Чарлза. И Мелани будет ослепительно блистать на знаменитых вечеринках, о которых читала Брук. Мелани будет вращаться среди могущественных и известных представителей мира моды, печати, искусства, театра. Среди таких людей, как Чарлз.
Мелани была во вкусе Чарлза. Мелани – она совсем такая же, как те красивые женщины, с которыми Чарлз заводил любовные романы.
За исключением только одного – Мелани намного красивее остальных. А еще Мелани была Мелани. Никто не говорил Мелани «нет».
– Она не была уверена, что захочет уехать из Калифорнии, – продолжила Брук, безуспешно пытаясь мысленно развести Чарлза и Мелани, которых успело соединить ее воображение.
– Тогда зачем она позвонила в агентство Дрейка? – спросил Чарлз. Он знал, как злился Адам Дрейк из-за перемен в настроении модели. И вообще Чарлз удивился, почему Адам просто не прекратил дальнейшие переговоры с этой манекенщицей, почувствовав первые признаки ее нерешительности.
– Она им не звонила. Это они связались с ней.
– О! – Чарлз попытался вспомнить, поступал ли так Адам когда-либо прежде. – Она твоя старшая или младшая сестра?
– Младшая, – осторожно ответила Брук. Еще одно признание. – Она моложе меня на двадцать минут. Мы близнецы… тоже.
– Я этого не знал, – рассеянно пробормотал Чарлз, слегка нахмурившись. – Вы похожи?
Брук молча уставилась на него, не веря своим ушам. Аристократ с безупречными манерами не стал бы задавать такого вопроса. Это хуже, чем безразличие, хуже, чем ледяная холодность. Это просто жестоко.
Голубые глаза Брук наполнились болью, потом злостью. В ответ Чарлз посмотрел на нее с удивлением и беспокойством.
«Он ведь не мог спросить такое совершенно серьезно?»
Мысли вихрем кружились в голове Брук, пока она смотрела в эти серьезные, озабоченные карие глаза.
– Нет, – наконец промолвила Брук. Конечно, нет. – У нее светлые волосы, как у Джейсона.
Золотоволосая, как твой брат-близнец.
