— Петровна! Петровна! — позвала из другой комнаты мама. — Что же вы там так копаетесь?
— Сейчас, сейчас, барыня! — ответила Петровна и уже собралась уходить, как вдруг Юлечка бросилась к двери.
— Мамочка! Родная! Дай только Петровне кончить сказочку о льне…
— Ну вот… — ответила мама, — мало ли ты ее слышала?..
— Мамочка, — просила девочка, — ведь она такая красивая!
— Ну так кончайте скорей сказку, мне Петровна нужна.
— Мигом, мигом кончу, барыня! — ответила Петровна, которую Юлечка от радости обхватила за шею, и продолжала:
— Король послал гонцов во все концы света искать купца. Он хотел казнить его за обман.
Ищут, ищут всюду купца — нигде его нет!
Король опять стал печален, как и прежде. Часто ходил он один без свиты и думал тяжкую думу, как бы облегчить свой народ. Идет он раз по берегу реки, смотрит — камни навалены, а под ними что-то торчит!
Позвал он слугу, велел ему лезть в воду и ждет.
Вышел слуга из воды и говорит:
«Царь-государь! Да это то зелье, которое должно было золото родить и которое вырвали в поле».
А король закричал:
«Как? Это подлое зелье до сих пор торчит у меня перед глазами? И напоминает мне о моем позоре? Возьми его сейчас и неси прочь, чтоб я его больше не встречал».
Пошел слуга за другим слугой, отвалили они камни, достали из воды пучки перегнивших стеблей, унесли далеко в лес, бросили и ушли.
— Ну, а что же с купцом случилось?
— Да что же… Искали купца по всему царству, как король велел…
— А король?
— Король все печалился, ездил по своему королевству, то сюда, то туда, а чуть взглянет на свой бедный народ, у которого даже рубашки на плечах не было, так чуть не зальется слезами. Такое у него доброе сердце было.
Видят вельможи, что король все грустит да грустит, и порешили они на совете устроить большую охоту.
Съехались разные князья, вельможи, сановные гости, привезли с собой псов, коней, егерей, псарей, привезли луки, всякие оружия; охота такая, что по всему королевству молва идет!
Обрадовался король этому зрелищу, повеселел, забыл немного о своих печалях, приказал чистить разное оружие, привести своры псов, седлать коней, запрягать возы под убитого зверя. Трубачи грянули в лосиные рога, залаяли псы, бичи то и дело хлопали в воздухе… Тут соколы кричат во все горло, там писк, крик, суматоха, как на ярмарке. Наконец сам король сел на коня, по обеим сторонам его князья и вельможи. Поехали.
Идут, едут, приехали в лес. Диву гости даются: чаща перед ними густая-густая, зверей в ней, верно, полным-полно, псы так и рвутся, кони так и храпят!
Взглянул король невзначай в сторону, а там на поляне лежат пучки стеблей, которые слуги из воды вытащили, — сухие, почерневшие.
Король вспыхнул от гнева, вся веселость его мигом пропала, повернул он коня, просит прощенья у гостей и едет назад в замок.
— Как? Разве они не поехали на охоту?
— Нет! Король так рассердился, что едва дух переводил, велел ловчему возвращаться с конями, возами и псарней, а слугам своим крикнул:
«Гей, вы! заберите это проклятое зелье и колотите палками до тех пор, пока в труху его не исколотите!»
И злой-презлой вернулся король домой, а с ним и гости.
А слуги схватили пучки этих стеблей, стали палками колотить до тех пор, пока в труху не исколотили.
Наколотили они трухи видимо-невидимо, а стебли только побелели, когда с них шелуха спала.
— А куда же слуги бросили их?
— На распутье, барышня золотая, на распутье, чтобы солнце их жгло и ветер бы их по миру разнес.
Лежали, лежали стебли, жгло их солнце, ветер спутал их, но не мог разнести: слишком их много было.
— А что же случилось с купцом?
— Искали его, барышня, искали и нигде не могли найти.
— А король?
— Король забыл уж немного о своих печалях и собрался со своей свитой в дорогу. Ехал он на белой лошади, а за ним рыцари, и свита, и слуги, и челядь.
Едут, едут они, подъезжают к распутью и тут конь, что под королем шел, встал на дыбы. Король потянул поводья раз, другой, конь перескочил через дорогу, в сторону и, запутавшись неведомо как, упал на землю. Вскочил король, сбросил стремя с ноги и страшно испугался. Сейчас же подскочили к нему рыцари и слуги, смотрят, как это королевский конь запутался. И видят вдруг те стебли, которые слуги бросили на распутье. Король, побледневший сначала от страха, сразу покраснел от гнева, созвал свою челядь и велел с этого зелья семь шкур содрать палками, а потом бросить в огонь.
Слуги мигом схватили палки, семь шкур со стеблей содрали, так что остались только тоненькие волокна, белые, как серебро, и стали сносить все в кучу, чтобы зажечь.
Смотрел на все это король вместе со своими придворными, а когда слуги должны были подложить раскаленную головню под эти волокна, прибежал слуга и крикнул.
«Государь! Нашли мы того купца, которого ты велел искать!»
И стража тут же подвела старика-купца к разгневанному королю.
Король наморщил чело и так строго взглянул на пойманного, что весь двор струсил и стоял, чуть дыша. Но старик не испугался и, спокойно подойдя к королю, сказал:
«Ты велел меня, король, искать по всему твоему царству, как преступника, вот я и пришел. Я сам шел к тебе, узнавши, что нужен тебе. Раньше я был в далеком краю, а стража схватила меня у ворот твоего города. Прикажи им отойти от меня, чтоб я мог с тобой поговорить».
Так говорил старик, а король крикнул грозно:
«Я брошу тебя в темницу! Ты обманул меня, своего короля! То зерно, которое должно было родить золото, родило лишь подлое зелье, которое остается только сжечь! Смотри! Вот целая куча твоего золота», прибавил он, подбочениваясь от гнева.
Старец взглянул и сказал:
«Государь! Если на то твоя воля, пусть меня посадят в темницу; но не приказывай сжигать этих стеблей, а позволь мне взять их с собой в тюрьму! А через два месяца ты услышишь обо мне».
Король позволил, и в ту же минуту старца бросили в подземную тюрьму вместе с кучей этих стеблей.
Старик наверное умер бы там от голода, но ему приносила есть дочь смотрителя, красивая и трудолюбивая девушка.
— А как ее звали, нянечка?
— Звали ее Рузей! Рузя каждый день приходила в темницу со своей прялкой, на которой она пряла шелк для богатой дамы, и сидела там, пока старик ел. Однажды старик уговорил ее взять его волокна, намотать на прялку и прясть. Она и взяла в шутку, так как думала, что ничего из них не выйдет.
Смотрит она, а ровненькая ниточка прядется и прядется, веретено так и ворчит! Удивилась она, и так как шелку у нее не хватало, стала она прясть эти волокна.
Когда она напряла много ниток, старик сказал ей:
«Иди домой и тки из этих ниток, как ткешь шелк».
Рузя послушалась старика. Натянула нитки на станок, стала ткать и соткала… полотно.
Когда полотно было готово, пришел королевский сановник заглянуть, жив ли еще старик. Удивился он, что старик бодр по-прежнему, и говорит ему:
«Проси какой хочешь милости! Сегодня королевская дочь замуж выходит!»
Тогда старик сказал:
«Хорошо. Я хотел бы королевне сделать свадебный подарок и потому прошу, чтобы меня провели к королю».
Сановник выпустил его из темницы под стражей и привел к королю.
Смотрит старик, а тут целая толпа вельмож и дам, — королевна, словно лилия, жених ее — словно солнце, музыка играет, так и пахнет калачами, слуги цветами дорогу устилают.
![]()
Король наморщил брови, увидев старика; но так как не мог сердиться в такой праздник, то спросил:
«Зачем ты пришел?»
«Подарок принес королевне», сказал старик и развернул перед королем полотно, которое Рузя по совету старца выбелила на росе и на солнце.
«Что это такое?» спросил король с любопытством.
«Государь! Это и есть золото, которое должно было вырасти из тех семян, что я тебе дал. Это был лен, богатство бедного люда и хотел я, чтобы он рос в твоей земле. Ты велел его топить? И хорошо сделал — его стебли должны размякнуть в воде. Ты велел его вынуть из воды и бросить? И хорошо сделал — его надо сушить. Ты велел колотить палками, пока от него одна труха останется? — И хорошо сделал — со льна нужно семь шкур драть, чтобы до волокна добраться. Ты велел меня посадить в темницу? И это ты хорошо сделал. Там кормила меня одна добрая девушка, которую я научил, как прядут льняные волокна и как из них ткут полотно.
