— Что я знаю. Я какое-то время воспитывался в конюшне, — раньше его отец любил убивать людей на его глазах, и все это во имя мести.
— Я не хочу об этом говорить. Каковы условия этой сделки?
— Их нет.
— Разве я не могу договориться?
— Ты обещала быть моей. Теперь ты принадлежишь мне, в моем полном распоряжении.
— Какую работу ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила она.
Он засмеялся.
— Ничего. Ты умная девочка.
— Секс.
— Это одно из них. Ты предложила быть моей игрушкой, и мне очень нравится идея иметь женщину, которая не может сказать «нет». Твое тело, каждая дырочка не являются для меня запретными. Я буду владеть ими всеми.
Он увидел, как покраснели ее щеки.
— Ты девственница, Эйвери?
— Нет.
— Тогда ты будешь готова ко всему, что я собираюсь с тобой сделать. Еще меньше, и твоему отцу будет больно. Если хочешь, я могу продолжать повторяться.
— Нет, тебе не нужно продолжать это делать.
— Хорошо.
— Куда ты меня везешь?
— К моему дому. Это недалеко от города, и это безопасно. Ты не сможешь уйти, если не будешь со мной. Все, что ты сделаешь, будет по моему приказу. Ты будешь спать, когда я тебе скажу, трахаться, когда я тебе скажу, и развлекать меня по моей прихоти, — он уставился на нее. — Любые вопросы?
— Никаких.
— Хорошо. Предлагаю тебе насладиться поездкой. Ты будешь очень занятой девушкой.
Он наблюдал за ней, пока она начала обдумывать его слова. Эйвери старалась сохранить выражение лица пустым, но ее было так легко прочитать. Она боялась, и ему это нравилось.
Испуганные люди делали глупости.
Он видел, как поднималась и опускалась ее грудь. Ее соски превратились в твердые бусины, поскольку в машине было немного прохладно. Его это более чем устраивало.
Для некоторых мужчин Эйвери не была призом, но для Джино он собирался насладиться ею.
Глава 2
Как только они вошли в дом Джино, Эйвери провели в одну из спален. Они поднялись на столько этажей, и она знала, что спасения не будет. Ее затолкали в комнату, сняли с нее путы по рукам и ногам и оставили там.
Они также заперли дверь.
Один взгляд на комнату, и что ж, это было не подземелье.
Комната была большая, изысканная, предназначенная для богатых людей. Не женщине, которая только что продала свое тело, чтобы ее отцу больше не приходилось испытывать боль.
Она поднялась на ноги и потянулась, чтобы коснуться кровати. Простыни были такими мягкими на кончиках ее пальцев.
Подойдя к окну, она попыталась открыть его, но оно было заперто. Глядя на сады внизу, она поняла, что находится на верхнем этаже.
Как будто Джино, зверь, запер ее в чертовой башне.
Она была так зла. Когда он заключил с ней сделку, она не подумала о последствиях того, что именно это означает.
Быть игрушкой Джино было ей не по силам. Не существует никакого способа, которым она когда-либо сможет привлечь его внимание, а тем более удержать его. Но пока он был у нее, ее отец был в безопасности.
Отойдя от окна, она осмотрела комнату. Там была полная гардеробная, огромная и пустая. Она закрыла дверь, прежде чем найти ванную. Шампуней и бритв не было. Каждая поверхность была пуста, не было ничего, что могло бы помочь ей умыться или привести себя в порядок.
Полотенец тоже нет.
Она вернулась к кровати и села на край. Меньше всего ей хотелось испачкать постель. Она работала весь день и с нетерпением ждала приятного, расслабляющего душа.
Это было совсем не так.
Скрестив руки, она попыталась придумать план, как поступить с Джино. Ничего не пришло в голову. Она не была какой-то самодовольной девственницей, но и продавать свое тело ей не хотелось. Однако в рамках сделки, которую она заключила, она сделала именно это.
Усталость охватила ее, и вместо того, чтобы больше бороться, она вернулась в ванную и набрала её. Даже если бы она не могла использовать мочалку или мыло, она могла бы, по крайней мере, позволить теплой воде впитываться в течение всего дня.
Ей хотелось очистить свой разум от того, что произошло за последний час, но это было невозможно.
Набрав ванну, она закрыла дверь и сняла с себя одежду. Она осторожно складывала их в аккуратную стопку.
Ей придется надеть их обратно, но, по крайней мере, она будет чистой. Войдя в воду, она откинулась назад и попыталась сдержать стон удовольствия, разлившийся по ее телу. Ванна была невероятной. Лучше, чем она могла себе представить. Вода покрыла ее тело, и она окунула голову под воду, купаясь в охватившем ее ощущении невесомости.
Подняв голову из воды, она провела руками по лицу и ахнула.
Джино был за дверью.
— Я рад видеть, что ты не пытаешься повеситься или перерезать себе вены.
— Я не собираюсь убивать себя. Кроме того, здесь нечего использовать.
— Ты смотрела?
Она скрестила руки на груди, пытаясь проявить скромность.
— Только чтобы посмотреть, есть ли чем умыться.
— Поднимайся!
— Прошу прощения?
— Нужно ли нам продолжать эту борьбу за власть? У меня есть все. У тебя ничего нет.
Она стиснула зубы.
Взявшись за край ванны, она встала. Держа руки по бокам, она ждала. Когда она посмотрела ему в глаза, Джино ухмыльнулся, и его взгляд скользнул вниз по ее телу, прежде чем снова вернуться к ее лицу.
— Ты бы сделала это.
Он положил полотенце. К ее большому удивлению, он начал раздеваться.
— Что ты делаешь?
— Эта ванна выглядит слишком хорошо, чтобы отказаться от нее.
Куртки не было, и внутри она увидела пистолет. Затем его обувь исчезла.
Он быстро раздевался, а она не могла нормально думать.
— Я скоро закончу.
— И я хочу присоединиться к тебе.
Она опустилась в воду, пытаясь придумать, что сказать, чтобы помешать ему присоединиться к ней. Ничего не вышло. Ее разум был совершенно пуст. Говорить было нечего, и когда он снял боксеры, она не могла поверить в его размер.
Единственный опыт, который у нее был, был один любовник. Вот и все.
Ночь, когда она потеряла девственность, была единственной. Одно это не подготовило ее к этому. Джино не был маленьким человеком. Он был весь мужчина и даже больше.
Это было так далеко за пределами ее зоны комфорта.
Он забрался в ванну, и она прижала ноги к груди, стараясь держать между ними как можно большее расстояние. Джино, похоже, это не волновало. Он раздвинул ноги по обе стороны от нее, его ступни коснулись ее.
Она смотрела поверх его плеча, пытаясь думать о миллионе других вещей, кроме того, что происходило в этот момент.
— Ты можешь игнорировать меня сколько хочешь.
— Смогу ли я вернуться домой? Захватить что-нибудь из своих вещей?
— Нет. Жизнь, которая у тебя была раньше, ушла. Ты не получишь её обратно. Я попрошу принести тебе кое-что.
— Я останусь здесь взаперти?
— Ты останешься здесь до тех пор, пока меня это развлекает. Ты моя игрушка и считай эту комнату своей полкой.
Ей хотелось выцарапать ему глаза. Однако она не верила в насилие и оставалась совершенно неподвижной.
— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — сказал он.
— Сделка?
— Ты можешь получить определенные привилегии.
— Я не ребенок.
Он ничего не сказал.
— Как я могу их заработать? — спросила девушка. Она даже не могла поверить, что думает об этом. Ей это было смешно. Она была взрослой женщиной. Ей ни в коем случае не следует развлекать этого мужчину. Из всех людей, к которым мог обратиться ее отец, Джино Мацца должен был быть последним.
Она не собиралась плакать, хотя ее слезы были так близки к тому, чтобы пролиться. Единственный способ пережить это — поступать так, как хотел этот человек, и не плакать.
Она не была слабой и не была такой уже какое-то время. Ее отец всегда говорил, что она сильная женщина и только правильный мужчина сможет быть для нее достаточно хорош. Этот мужчина был не тот, и то, что он застал ее врасплох, не означало, что он обладал здесь всей властью.
