Пока она будет держать себя в руках и развлекать его, с ее отцом все будет в порядке. Она должна была в это поверить.
Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Медленно она опустила ноги и откинулась назад. Ей хотелось прикрыть грудь от его взгляда, но это не сработало.
Это был риск. Что Джино искал в игрушке?
Ей приходилось проигрывать каждое взаимодействие с ним, чтобы захватить и удержать его внимание. Были женщины опытнее, красивее, всего больше. В любом случае, она не собиралась менять то, кем она была.
Он улыбнулся.
— Хорошее поведение, оргазмы, удовольствие и даже боль дадут тебе необходимые пассы. Тебе никогда не позволят свободно бродить по моему дому. Я буду твоим проводником.
— Ты будешь морить голодом? — спросила она.
— Еду тебе принесут.
Она кивнула.
— Можно мне книги или телевизор? — Эйвери надеялась на это, иначе ее охватила бы скука.
— Да, для обоих. Опять же, в зависимости от твоего поведения ты можешь хранить их постоянно или потерять.
Она всю жизнь была хорошей ученицей. Она знала, что от нее требуется, и была готова сделать все возможное, чтобы сделать эту часть своей жизни терпимой. Она не могла не справиться с этой задачей.
От этого зависела жизнь ее отца и ее собственная.
— У тебя есть еще вопросы? — задал он вопрос. — С таким же успехом ты можешь убрать их с дороги.
— Я не хочу забеременеть, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы все, что мы делаем, было безопасным.
— Ты будешь принимать таблетки. Когда я играю со своей игрушкой, я не хочу, чтобы что-то вставало между нами. У меня здесь будет врач, который возьмет у тебя анализ крови.
— А ты? Я не хочу никаких болезней, — впилась зубами в губу, ненавидя то, что продолжает говорить. Этот человек может убить ее, и тогда ее отец останется один.
Выбирай сражения с умом.
Перестань пытаться заставить его наброситься.
Он может причинить тебе вред, убить тебя.
Безрассудно.
— Иди сюда, — сказал он. Она не могла спорить. Был ли он зол?
С трясущейся головой она двинулась к нему.
* * *
Джино не мог решить, желала ли Эйвери смерти или просто была глупая. Один взгляд на нее, и он понял, что она не в себе и напугана. Она говорила всякую чушь не для того, чтобы разозлить его. Они просто выпалили из ее рта, ни секунды не контролируя себя. Было довольно приятно иметь женщину, которая говорила ясно, не беспокоясь о каждом слове или действии.
Он не имел никаких заболеваний и серьезно относился к своему здоровью. Его член всегда был обернут, и только когда он был уверен, что Эйвери чиста, он пользовался без презерватива. Ни одной другой женщине никогда не предоставлялась возможность взять его без защиты. Женщины, которых он трахал, знали цену и брали все, что он мог им дать.
С Эйвери все казалось по-другому.
Она подошла к нему, стоя на коленях в ванне. Ее грудь дрожала от тяжелого дыхания, и она выглядела такой нервной. Это было мучительно видеть. Ему нравилось делать ее такой.
Протянув руку, он провел пальцем по пухлой груди, дразня кончик ее соска. У нее были красивые, большие соски с красными кончиками. Они были созданы для того, чтобы их сосали.
Проведя пальцами по ее телу, он коснулся ее бедра. На долю секунды он представил ее с ребенком, и эта мысль не оттолкнула его. Он отодвинул это в сторону, сосредоточившись на ее теле.
Взяв ее за оба бедра, он переместил ее на себя так, что ее ноги оказались по обе стороны, оседлав его.
Таким образом, она была открыта для него, открыта и уязвима.
Глядя ей в лицо, он улыбнулся. Она не ожидала, что он это сделает. Он заставил ее нервничать, но она не отпрянула. Ее сила была зависимостью.
— Ты знаешь, что оскорбляешь меня, — сказал он.
— Прошу тебя предоставить мне те же документы, которые ты от меня ожидаешь.
— Я не знаю, чиста ли ты.
— У меня был один сексуальный партнер, и мы пользовались презервативом. Я чиста. Могу ли я сказать то же самое о тебе?
Ее признание шокировало его.
— Только один?
— Да.
— Как очень… девственно.
— Я не девственница.
— Нет. У тебя есть опыт, Эйвери? Ты взорвешь мне мозг? Этот человек, он показал тебе, как сосать мужской член, брать его глубоко в рот, чтобы ты его проглотила?
Он обвил пальцами ее шею, так же, как в магазине ее отца.
— Он научил тебя глотать его сперму? Выжать из него каждую каплю? Набить рот, показать ему?
Ее лицо покраснело. Он переместил руки вниз к ее сиськам, сжимая их вместе.
— А как насчет твоих сисек? Он трахал тебя между ними? Покажи, что ты хочешь, чтобы настоящий мужчина поступил с женщиной?
Нет ответа. Подойдя к ее заднице, он широко раздвинул ее ягодицы.
— Как насчет того, чтобы заполнить эту задницу спермой? Или твою киска? Он заставил тебя потом ему отсасывать?
— Ты будешь очень расстроен.
— Почему?
— Я не делала ничего из этого, — сказала она.
В глазах мелькнула искорка. Ей было интересно. Его маленькая игрушка была возбуждена.
— Один раз у меня был секс, и это был единственный раз, когда я потеряла девственность.
— Один раз?
— Да.
Он откинулся назад.
Эйвери была как чистый холст. Никто не испортил ее плоть и тело своими прихотями или желаниями. Она была поистине красавицей.
Он мог бы ее обучить. Покажи ей все, что ей нужно было знать. Взорви ей мозг всевозможными удовольствиями и болью.
— Я пройду обследование, — сказал он.
— Ты пройдешь?
— Я держу свое слово.
— Мой отец не пострадает?
Он обхватил ее киску, заставив ее остановиться.
— Я обещал тебе, что пока ты будешь меня развлекать, твой отец не пострадает.
Он провел пальцем между ее складками и обнаружил, что она мокрая. Ему это понравилось.
Скользнув глубоко в ее киску, он почувствовал, насколько она тугая. Добавив второй палец, он начал двигаться в своем темпе.
— Смотри на меня, — сказал он. — Следи за моей рукой.
Он убрал руку.
— Ты такая мокрая. Тебе нужен красивый, твердый член, не так ли?
Она не ответила, когда он засунул два пальца обратно в ее влагалище.
Он услышал ее вздох и не остановился, работая пальцами, поднимая их вверх, чтобы поиграть с ее клитором, и снова опуская, чтобы трахнуть ее.
Джино хотелось трахнуть ее киску, и вскоре он это сделал. Сначала он хотел с ней поиграть. К тому времени, как он погрузил свой член в ее тугую пизду, она уже собиралась умолять его взять ее.
Он убрал пальцы от ее киски и встал.
Взяв ее за руку, он помог ей выйти из ванной. Эта комната располагалась на самой высокой точке его дома. Он сделал это намеренно. Она не могла уйти, так как единственный выход был через окно. У нее не было шансов когда-либо обрести свободу, если бы он ее не предоставил, и он не собирался этого делать.
Когда они сели на край кровати, прямо напротив них стояло зеркало.
— Иди сюда.
Ему нравилось, как она хотела сопротивляться его указаниям, но если бы она это сделала, это повлекло бы за собой наказание. Часть его надеялась, что она проверила его. Меньше всего ему хотелось иметь пустую игрушку. Он хотел, чтобы она давила, боролась, чтобы показать ему, что он не совершил гребаной ошибки.
Она подошла к нему, и он взял ее за руку, развернул и усадил на край кровати, положив ее ноги по обе стороны от своих и раздвинув ее.
— Посмотри на себя, — сказал он.
Он схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть на них двоих. Она не могла отвести взгляд, пока он держал ее.
Губы ее киски были открыты, и он увидел ее набухший клитор. Она была так готова, чтобы ее трахнули.
Эта женщина его удивила. Ему это нравилось, поскольку он мог помочь контролировать все это.
— Это похоже на киску, которая хочет мой член, Эйвери.
Она застонала, когда он погладил ее нежную плоть. Ее возбуждение удивило и взволновало его. Он глубоко всунул два пальца и добавил третий, вводя и выталкивая.
