Обращение он начал берущими за душу словами:
«Товарищи! Граждане!
Братья и сестры!
Бойцы нашей армии и флота!
К вам обращаюсь я, друзья мои!»
Уже сами эти, казалось бы, простые слова вызвали невиданный энтузиазм у советских людей самых различных возрастов, национальности, политических и религиозных взглядов, будь то на фронте, будь то в тылу. И все это олицетворяло нерушимое единство партии и народа, непререкаемый авторитет И. В. Сталина в народе, армии. И слово Сталина заставило все подчинить нуждам фронта, делу победы над фашизмом.
Речь И. В. Сталина определила программу деятельности партии и народа на весь период Отечественной войны. Больше того — провидчески осветила дальнейший ход и исход Великой Отечественной войны Советского Союза и тем самым Второй мировой войны.
Сталин указал, что войну с фашистской Германией нельзя считать обычной войной между двумя армиями. Это война всего многонационального советского народа против немецко-фашистских войск. Он назвал войну всенародной Отечественной и показал, что во всенародной Отечественной войне решается вопрос о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов Советского Союза, быть им свободными или впасть в порабощение немецких князей и баронов.
Сталин призвал советских людей понять всю серьезность опасности, нависшей над нашей страной, отрешиться от настроения мирного времени, не впадать в панику и бесстрашно бороться с коварным и сильным врагом. Не может быть сомнения, говорил И. В. Сталин, что непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого развернутся решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией.
Сталин уверенно заявил, что всенародная Отечественная война Советского Союза — это и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне, говорил И. В. Сталин, Советский Союз не будет одиноким: советский народ будет иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе и в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами.
В речи-призыве И. В. Сталина 3 июля 1941 г., как назвал ее воевавший против СССР немецкий генерал К. Типпельскирх в своей «Истории Второй мировой войны», немцы увидели «по существу программу действий» Советского Союза, призыв, который «нашел отклик в сердцах людей. Они откликались на него тем охотнее, чем дольше затягивалась война, чем больше тускнел ореол непобедимости Германии…».
А наши демократы вслед за А. Солженицыным твердят, что Сталин выступал «полуплачущий».
В течение июля и начала августа 1941 г. И. В. Сталин был назначен на все руководящие посты в Вооруженных Силах воюющего Советского Союза. С 10 июля он возглавил Ставку Верховного Командования, с 19 июля назначен народным комиссаром обороны СССР, с 8 августа — Верховным Главнокомандующим и в связи с преобразованием Ставки Верховного Командования — Председателем Ставки Верховного Главнокомандования. Символично историческое совпадение: 8 августа 1812 г. М. И. Кутузов был назначен Главнокомандующим русской армией, разгромившей армию Наполеона в ходе Отечественной войны.
Назначение И. В. Сталина высшим руководителем Вооруженных Сил Советского Союза имело историческое значение. Маршал Г. К. Жуков отмечал: «С образованием Государственного Комитета Обороны и созданием Ставки Верховного Главнокомандования, во главе которых находилось одно и то же лицо — Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров, было завершено создание структуры государственного и военного руководства войной. Центральный Комитет партии обеспечивал единство действий всех партийных, государственных, военных и хозяйственных органов.
…С назначением И. В. Сталина Председателем Государственного Комитета Обороны, Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны в Генштабе, центральных управлениях Наркомата обороны, Госплане СССР и в других органах правительства и народного хозяйства сразу же почувствовалась его твердая рука» [76, т. 2, с. 72, 72].
Маршал А. М. Василевский писал, что его служебное положение в годы войны, его постоянная, чуть ли не повседневная связь с И. В. Сталиным и, наконец, участие в заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны, на которых рассматривались те или иные принципиальные вопросы вооруженной борьбы, дают ему право сказать: буквально оправданно было то, что Сталин возглавил Верховное Главнокомандование, хотя и не был профессиональным военным деятелем. И заключал: «В тот предельно трудный период наилучшим решением, учитывая величайший ленинский опыт периода Гражданской войны, явилось объединение в одном лице функции партийного, государственного, экономического и военного руководства. У нас была только одна возможность: немедленно превратить страну в военный лагерь, сделать тыл и фронт единым целым, подчинить все наши силы задаче разгрома немецко-фашистских захватчиков. И когда Сталин, как Генеральный секретарь, Председатель Совета Народных Комиссаров, Председатель ГКО, стал еще и Верховным Главнокомандующим, Наркомом обороны, открылись более благоприятные возможности для успешной борьбы за победу.
Такое объединение в лице И. В. Сталина функции партийного, государственного и военного руководства не означало, что он в годы войны единолично решал все вопросы…» [19, с. 540–541].
Иногда пишут: ГКО — это Сталин. Верно, заседания ГКО проходили в кремлевском кабинете или на Ближней даче И. В. Сталина. Государственный Комитет Обороны — это прежде всего, и главным образом, коллегиальный орган углубленной разработки стратегических целей войны и неограниченной власти в стране. В его состав входили: заместителем Председателя — В. М. Молотов, членами — К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия; впоследствии — А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, Л. М. Каганович и Н. А. Булганин (вместо К. Е. Ворошилова). Каждому члену ГКО к тому же поручалось ведение определенного круга вопросов, связанных с укреплением и снабжением Советских Вооруженных Сил всем необходимым, бесперебойной работой тыла. Председатель ГКО требовал глубокого осмысления военно-политических задач и четкого исполнения коллективно выработанных ответственных заданий. Государственный Комитет Обороны имел уполномоченных на местах.
И. В. Сталин приглашал на заседания ГКО тех партийных, советских, военных работников и специалистов, которые нужны были для выработки и обеспечения реализации неотложных задач. «Очень часто на заседаниях ГКО, — вспоминал Г. К. Жуков, — вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Сталин обычно расхаживал около стола, внимательно слушая спорящих. Сам он был немногословен и многословия других не любил, часто останавливал говорящих репликами: «Короче!», «Яснее!». Заседание открывал без вводно-вступительных слов. Говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно.
Если на заседании ГКО к единому мнению не приходили, тут же создавалась комиссия из представителей крайних сторон, которой и поручалось доложить согласованные предложения. Так было, если у И. В. Сталина еще не было своего твердого мнения. Если же Сталин приходил на заседание с готовым решением, то споры либо не возникали, либо быстро затухали, когда он присоединялся к одной стороне» [76, т. 1, с. 71–72].
За годы Отечественной войны Государственным Комитетом Обороны было принято 9971 постановление, не считая многочисленных телеграмм, резолюций на документах, устных распоряжений. Все постановления о назначении на руководящие должности, по вопросам общественно-экономического и военного строительства, создания боевой техники подписывал Председатель ГКО И. В. Сталин. При этом он лично написал почти 2256 постановлений, касающихся Вооруженных Сил СССР.
Необходимо подчеркнуть, что на посту Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталину приходилось решать иные задачи, иметь дело с другими руководящими лицами, учеными и конструкторами, осуществлять обязанности, не похожие на те, что стояли перед ним как Председателем Совнаркома СССР и Секретарем ЦК ВКП(б), а равно впоследствии — перед Председателем Ставки Верховного Главнокомандования, Верховным Главнокомандующим и Наркомом обороны СССР. Разумеется, при этом вся его деятельность не может быть разорвана, ибо подчинялась одному — разгрому немецко-фашистского агрессора и победе Советского Союза в Великой освободительной Отечественной войне.
Распорядок работы Ставки был круглосуточным — определялся, прежде всего, рабочим временем самого И. В. Сталина. Для выработки того или иного оперативно-стратегического решения или для рассмотрения других важных проблем вооруженной борьбы в Ставку вызывались ответственные работники, имевшие непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу. А. М. Василевский рассказывал: «Тут могли быть члены и не члены Ставки, но обязательно члены Политбюро, руководители промышленности, вызванные с фронта командующие. Все, что вырабатывалось тут при взаимных консультациях и обсуждениях, немедленно оформлялось в директивы Ставки фронтам. Такая форма работы была эффективной» [108].
