Так, похоже, Эристов воображает себя узурпатором, размышлял я про себя, принимая во внимание его небольшой рост и бета-качества. Человек, который просит о чем-то, созывая собрания, никогда не станет королем. Он недостаточно силен.
— Я люблю Константина так же сильно, как и любого другого мужчину здесь, — сказал Анатолий. — Но факты невозможно отрицать. Он наш лидер, но он сдает позиции. Мы нуждаемся в лидере, Артем. И если ты не желаешь принять эстафету...
— У тебя в планах государственный переворот? — я спросил. — Если нет, то сядь.
Когда Анатолий сел, это только подтвердило мою теорию о том, что он никогда не будет достаточно сильным для руководительства. Но его разум уловил приказ в последнюю секунду, и он немедленно выпрямил согнутые колени.
— Мы нуждаемся в лидере, — настаивал он. — Если никто больше не вызовется добровольцем, я был бы рад...
Роман шагнул вперед, оскалив зубы.
— Что ты собираешься сделать, а? Убить Костю? Ты никогда не станешь королем, Анатолий. Ты слишком большой трус.
Дмитрий кивнул и только сказал:
— Я согласен.
Я поднял руку к ним обоим, безмолвно приказывая успокоиться. Роман не послушался, но замолчал, его взгляд остановился на Данике, которая сигнализировала ему расслабиться с другой стороны комнаты.
Анатолий шагнул вперед, прежде чем я успел что-либо сказать. В комнате несколько раз перехватило дыхание, но не было произнесено ни слова.
— Управление по борьбе с наркотиками дышит нам в затылок, Татьяна все еще там, а федералы с пеной у рта при мысли, чтобы поймать нас на чем-то. Нам нужен кто-то, кто защитит нас, кто-то, кто поведет нас.
Он высказал несколько достойных замечаний. Точки зрения идиота, но, тем не менее, достойные точки зрения. УПБСН присматривалось к нашей организации — благодаря безрассудству Константина, избавившегося от конкурирующих наркобаронов. Он был прав и насчет Татьяны: она оставалась неуловимой и находчивой. Федералы больше не были такой большой проблемой. Мы только что восстановились, после проблем с крысой: с слабым человеком, продавшим секреты мафии за чистую монету и немного наличных.
Константин убедился, что сожалеет о своем решении.
— И ты сделаешь так, что эти проблемы исчезнут, Анатолий? — поинтересовался я.
Он поджал губы.
— Кто-то должен это сделать. Мы не можем так дальше продолжать. Нам потребовалось слишком много времени, чтобы подняться до той позиции, где мы находимся, чтобы все это было упущено.
— Я полностью согласен.
Фраза пронеслась по комнате.
Только один человек мог управлять целой комнатой с помощью нескольких слогов. Я обернулся и увидел своего Пахана и брата, стоящих в дверях. Он сменил пропитанный кровью костюм на свежий, чистый, но не принял душ. Кровь оставалась в его волосах и на коже. Это возымело желаемый эффект; мужчины в комнате вздрогнули про себя, внезапно вспомнив, кому они служат.
Анатолий понял это в то же время, что и его товарищ Вор.
— Пожалуйста, — сказал Константин, медленно улыбаясь, — Не позволяй мне перебивать. — он махнул рукой в сторону Анатолия, почти насмешливым жестом приказывая продолжать. — Давай, Анатолий. Я хотел услышать твою речь.
Бригадир сглотнул.
— Сэр, я... — он замолчал, когда улыбка Константина потемнела.
Я давно знал Константина. Мы были неразлучны с детства, проводили вместе каждое мгновение бодрствования и были связаны тем фактом, что оба были слишком амбициозны, чтобы смириться с обычной обыденной жизнью. Я видел его в лучшем и в худшем проявлениях, но, глядя на него сейчас, видя его сейчас, иногда я не узнавал человека передо мной.
Была только одна причина для этой перемены в нем.
Елена.
В последнее время ее имя не произносили вслух — особенно при Константине. Но она оставалась в этих залах. Ее пустой стул стоял за завтраком, Антон спал с ее подушкой, а библиотека осталась нетронутой — будто мы боялись, что она вернется и рассердится, что мы испортили ее систему расстановки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все привело к ее уходу.
Поначалу Константин казался замкнутым, даже печальным. Предательство Татьяны могло быть виновато в том, что я не уловил этого раньше, потому что постепенно Константин становился все жестче. Его наказания никогда не были добрыми, но теперь они граничили с ужасом. Сейчас он предпочитал сам разбираться с делами, даже допрашивая низших соратников, а эти допросы часто приводили к кровопролитию.
Когда Олежка нашел крысу из ФБР, человека, работавшего в офисе нашего адвоката и тайно делившийся нашей юридической информацией с федералами, он позвонил мне, прежде чем доставить его. Он беспокоился о Константине, но я проигнорировал его.
Даника сначала допросила его, но как только Константин пронюхал о нашем маленьком трюке, он сразу же исчез. Не знаю, что он сказал Данике или что она увидела в выражении его лица, но она сразу же удалилась.
Какая-то часть меня жалела, что я не последовал за ней.
Константин занял место среди мужчин. Не во главе стола, а между двумя Бригадирами. Оба они посмотрели вниз при его появлении, добыча съежилась перед хищником.
— Нечего сказать, Анатолий? — осведомился он. — Если ты собираешься всех беспокоить, тебе должно быть что сказать. Это хорошие манеры.
Анатолий громко сглотнул.
— Если ты закончил... — Константин махнул рукой в его сторону.
Бригадир мгновенно сел, стул застонал от того, как быстро он погрузился в него.
Мы с Федором переглянулись.
— Кто-нибудь еще хочет добровольно занять мое место? — спросил Константин у комнаты. — Кто-нибудь думает, что они могли бы стать лучшим Паханом?
Было слышно, как упала булавка, в комнате было так тихо.
— Нет? — задумчиво произнес он, сверкая глазами.
Не с юмором... но с чем-то гораздо более темным. Инстинктивно я перевел взгляд на Роксану, оценивая, что с ней все в порядке.
Ее внимание было приковано к Константину, на лице не было ничего, кроме беспокойства и озабоченности.
Мы уже не беспокоимся, я боялся. Теперь пришло время насторожиться.
— Если с этим уже разобрались, то позвольте мне в полной мере воспользоваться этой встречей и посвятить вас всех в один маленький секрет. — Константин поправил манжеты. — Те, кто просит власти, никогда не накапливают ее.
Я услышал выстрел до того, как увидел пистолет.
С такой же точностью, как укус змеи, Константин выстрелил из своего оружия и послал пулю прямо в голову Анатолию.
Мой босс прав. Ты не просишь власти, ты берешь ее.
Мой телефон зазвонил в тот же самый момент, и осторожный взгляд позволил мне увидеть, кто со мной связывался.
Меня встретило только одно неопределенное сообщение.
Я нашел ее.
1
Константин Тарханов
Она стояла в саду.
Я выглянул в окно, ожидая увидеть только разросшиеся кусты и полевые цветы, но мой взгляд привлекла одинокая фигура. Под лунным светом, неподвижная, как статуя, но расслабленная, стояла моя любовь.
На самом деле это не она, сказал далекий голос, достаточно слабый, чтобы это мог быть ветер.
Я не обратил на это внимания.
Она посмотрела на меня, встретившись со мной глазами через оконное стекло. Выйди на улицу, выражение ее лица, казалось, манило. Выйди и встань со мной под звездами.
Я никогда не отказывал ей и принял ее призыв, пройдя через свое тихое поместье в ночной сад.
— Lyubimaya? — Любимая. — я позвал. — Зайди внутрь. Ты замерзнешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она не двигалась.
Я попытался приблизиться к ней, но она отодвинулась еще дальше — или, может, мои ноги перестали идти. Расстояние, между нами, внезапно оказалось непреодолимым.
Я позвал ее по имени, но она не ответила.
— Зайди внутрь, — повторил я. — Вернись в тепло.
