Сиси Бристоль окончила Мак-Астерский колледж в шестидесятых. Будучи одним из наиболее привилегированных учебных заведений страны, колледж особенно славился своими достижениями в области музыки. В Оук-Кнолле жили как представители искусства, так и преподаватели. Именно это обстоятельство побудило Сиси вернуться в город, когда они с мужем стали обдумывать перспективу обзавестись собственным загородным домом.
Расположенный в часе езды вглубь материка от Санта-Барбары и в часе с половиной езды к востоку от Лос-Анджелеса, Оук-Кнолл привлекал к себе внимание ушедших на покой, хорошо образованных людей с отнюдь не маленьким доходом, а также молодых работников умственного труда из северных предместий, которые нуждались в тихом и безопасном для их семей местечке.
В результате экономика городка процветала, всюду витал дух предприимчивости, а школы и коммунальные службы были выше всяких похвал.
Даже продуктовые магазины отличались высоким качеством своих товаров. Лорен оставила машину на недавно заасфальтированной стоянке нового супермаркета «Павильон» с его каменными колоннами и затемненными окнами. Взявшись за ручку тележки, женщина вкатила ее внутрь, туда, где композиции флористов на шатких подставках приветствуют и искушают покупателей.
Разумный подход к маркетингу. Купи букет, бутылочку вина, накрой красивый стол… Зачем самой готовить пищу? Выбери что-нибудь из деликатесов в кулинарии.
Лорен без сопротивления поддалась искушению. Салат из орзо.[1] Сваренная на медленном огне лососина с укропом. Свежий фруктовый пирог прямо из пекарни.
Лия недавно решила стать вегетарианкой, но Лорен настояла на том, чтобы дочь оставила в своем рационе рыбу и яйца. Без белков никак нельзя. В ответ Лия взяла с матери обещание, что Лорен каждый вечер будет есть на ужин хлеб. Девочку очень волновало то, что ее мама сильно похудела в последнее время… В тележке оказался каравай ароматного хлеба.
Ужин был объявлен временем взаимного перемирия. Дочери уже почти шестнадцать. Лия отнюдь не горела желанием перебираться в Оук-Кнолл. Она сердилась на мать за то, что та разлучила ее с подругами, и обвиняла Лорен, что той наплевать на ее чувства. Последнее было неправдой.
Лорен считала, что в Санта-Барбаре ее дочь не оставят в покое. Для всех она будет всего лишь младшей сестрой похищенной девушки. Лия навечно останется выжившим ребенком в семействе, разрушенном страшной трагедией. Бедная девочка! Какая жалость! Привкус сострадания всегда будет присутствовать в ее жизни, что бы Лия ни делала, чего бы ни достигла.
Именно эти мысли не давали покоя Лорен. Именно эти доводы она приводила себе в оправдание, когда, сорвав дочь с насиженного места, перевезла ее в Оук-Кнолл. Но было и еще кое-что… В этом году Лии исполняется шестнадцать лет. Лесли тоже было шестнадцать, когда ее похитили. Эту мысль Лорен держала при себе.
Где-то она прочитала, что больные на голову люди приурочивают свои поступки к определенным датам, например к годовщине совершенного ими преступления. Шестнадцатилетие младшей сестры жертвы может быть достаточным поводом, чтобы похитивший Лесли преступник почувствовал нездоровое возбуждение…
Знает ли он, когда у Лии день рождения? Видел ли он девочку в новостях после того, как похитил ее старшую сестру? Тогда их семья оказалась в центре внимания средств массовой информации. О возрасте Лии писали в газетах. Журналисты посвящали подобного рода данным многочисленные колонки.
Постоянно проживающий в Санта-Барбаре архитектор Ланс Лоутон 39 лет… его супруга Лорен 38 лет… их младшая дочь 12 лет…
Конечно же, он следил за появляющимися в новостях сообщениями, читал газеты… Прошло уже четыре года с тех пор, как он похитил Лесли. Следит ли он за их судьбами? Лорен верила, что да, следит. Знает ли он, что они переехали в Оук-Кнолл? А если он сейчас здесь, в супермаркете?
Он следил за Лесли так скрытно, что никто не обратил на это внимания. Он похитил и скрылся с девочкой. Он следил за ее семьей после похищения. Никому не удалось вывести его на чистую воду. Почему бы ему не попробовать провернуть это еще раз?
Все знали, кто виновен в похищении. Полицейские… управление шерифа… Они на девяносто процентов были уверены, кто преступник. Лорен тоже знала. Она свято верила в это. Однако не было главного — доказательств. Ничего, кроме гипотез и предположений. Словно злой чародей похитил ее девочку, а затем по мановению волшебной палочки она растаяла в чистом воздухе. Преступник вышел сухим из воды, а Лорен, по ее ощущениям, превратилась в узницу.
Что будет, если он вернется? Что станет с Лией, если он захочет ее?
Страх мертвой хваткой сжал горло. Мурашки побежали по всему телу. Мерзкое чувство, что за ней наблюдают, заставило Лорен напрячься. Женщина быстро оглянулась.
Складской рабочий расставлял на полке упаковки с крекерами. Он посмотрел на покупательницу.
— Могу вам чем-нибудь помочь, мэм?
Лорен тяжело сглотнула и, обретя дар речи, ответила:
— Нет. Спасибо.
Переведя взгляд в конец прохода между стеллажами, Лорен успела заметить мужчину с черными волосами длиною до плеч. Он повернул в другой проход. У нее вновь перехватило дыхание. Сердце учащенно забилось в груди. Миллионы мыслей, словно пули, выпускаемые из пулемета, промелькнули в мозгу. Женщина свернула в следующий проход и, катя перед собой тележку, прошлась до конца.
Это он?
Как я поступлю?
Я закричу?
Прибегут ли на мой крик люди?
Что я им скажу?
Лорен свернула влево, еще раз влево и… врезалась своей тележкой прямо в его тележку.
Мужчина отскочил в сторону и крикнул:
— Что такое?!
Лорен молча смотрела на него.
Узкое лицо. Темные глаза под низко нависшими бровными дугами…
Нет. О нет!
Этот мужчина был среднего роста, коренастый… Латиноамериканская внешность, тяжелая нижняя челюсть, короткие волосы и усы на верхней губе.
— С вами все в порядке? — обходя тележку, поинтересовался незнакомец.
— Что случилось? — спросил еще кто-то.
Голоса, казалось, доносились с противоположного конца длинного туннеля.
— Извините. Извините, пожалуйста.
Ее собственный голос тоже звучал как будто издалека. Руки онемели, крепко сжимая ручку тележки. Ноги словно ступали по воде.
— С вами все в порядке, мэм?
Перед ней возникла фигура управляющего.
— Извините, — учащенно дыша, пробормотала Лорен. Ее бросало то в жар, то в холод. — Я не смотрела, куда иду. Извините. Где женский туалет?
— В службе работы с покупателями.
Прежде чем он успел сказать что-либо еще, Лорен схватила свою сумку, лежавшую в тележке, и заспешила мимо мужчины прочь. В туалете она прошла в кабинку, уселась на унитаз и, поставив на колени сумку, попыталась унять дрожь, охватившую все тело. Затем она быстро-быстро заморгала, отгоняя наворачивающиеся на глаза слезы. Женщина старалась дышать глубже, спокойнее. Сердце громко стучало в груди. Голова кружилась. Лорен боялась, что ее может стошнить.
И о чем она только думала?
Она его на самом деле видела или ей это только почудилось? Был ли он сейчас в супермаркете? Возможно, она не туда свернула?
Что бы она делала, если бы мужчина, на тележку которого она наехала, оказался тем самым похитителем ее дочери? Она бы кричала или нет? Набросилась бы на него с кулаками? Полиция стала бы вмешиваться или нет? Вполне возможно, что ее насильно вывели бы из супермаркета…
Ответы никак не приходили на ум. Женщина сидела на крышке унитаза, вслушиваясь в заезженную мелодию, долетающую снаружи.
Дверь туалета приоткрылась.
Женский голос произнес:
— Мэм! Меня послал управляющий. С вами все в порядке?
— Да. Все хорошо. Спасибо.
Она подождала, пока женщина закроет за собой дверь, вышла из кабинки и в спешке покинула супермаркет. Ее руки дрожали, пока она вытаскивала ключи из сумки. Лорен с трудом сдерживала себя, чтобы опрометью не кинуться к своей машине.
Женщина чувствовала себя полной дурочкой. Она и думать забыла об ужине. Усевшись за руль, Лорен завела мотор, включила кондиционер и позволила струе охлажденного воздуха остудить раскрасневшееся от волнения лицо.
А снаружи все шло своим чередом. Мимо спешили люди, заходя и выходя из дверей супермаркета. Они даже не смотрели в ее сторону. Они не знали, что Лорен совершила десять минут назад. Они не знали обо всем том, что она сделала за прошедшие четыре года… делала каждый день с тех пор, как… Им все равно. Ее жизнь никоим образом не пересекается с их жизнями.
Приди в себя, Лорен.
Она старалась изо всех сил. Обычный человек со стороны, глядя на нее, ни за что бы не догадался, что эта женщина живет на грани здравомыслия и безумия. Впрочем, обычный человек, глядя на своего соседа, вряд ли подумает о том, что в его больном мозгу копошатся темные мыслишки, а сам он смакует картины похищения, страшных пыток и убийств…
