Быстрым потоком неслись воспоминания ее юности, болезненной яркостью бередя старые раны.
Сколько слез они пролили с матерью, когда Эндри предпочла остаться в Ланкастере, чтобы закончить школу с подругами и одноклассниками!
Затем настал тот день, когда она переехала к сестре матери, Ирен. Сколько тоски по дому она изведала, несмотря на всю доброту и заботу тети!
А память набирала ход, и Эндри снова переживала волнение, которое ощутила, когда за ней стал ухаживать молодой, красивый и весьма преуспевающий бизнесмен. Началось это в загородном танцклубе весной ее последнего школьного года.
Стремясь отогнать неприятное, унизительное воспоминание, Эндри замотала головой. Так не хотелось воскрешать свое полное наивности и простодушия прошлое, но память не давала ей поблажки.
Его имя было Зак, уменьшительное от Закхея, библейского имени, означавшего «чистый и праведный», но он не был ни тем, ни другим. Без колебаний, не принимая во внимание ее молодость и неопытность, он взял ее приступом. Еще до окончания школы Эндри уже влюбилась. Позднее, гораздо позднее, поняла она, что Зак обманывал ее. И сама процедура соблазнения была лишена всякой романтики: превращение Эндри в женщину сопровождалось болью и унижением. Она винила себя без вины, а Зак самодовольно потворствовал ее самобичеванию.
Игрушка в его руках, Эндри принимала его насмешки как должное. Она, быть может, навсегда приняла бы правила его игры, если бы он сам не выдал себя.
Убеждая Эндри переехать к нему, Зак обещал любить и оберегать ее вечно; правда, он забыл упомянуть, кто же будет оберегать ее от него самого.
Эндри прожила с ним почти год. Вечером работала, днем посещала занятия в колледже.
Так все и продолжалось, пока наконец в один прекрасный день, вернувшись раньше времени с работы в их маленькую квартирку, она не застала его в недвусмысленном положении с другой, еще более юной девицей.
В сцене, последовавшей за выдворением девицы из помещения, которое Эндри уже считала своим домом, Зак проявил все свои истинные качества. Впервые за время их отношений он впал в неистовство – сначала ударил Эндри. а затем силой овладел ею. Впрочем, сделал он это в первый и последний раз – об этом Эндри позаботилась. Она прекратила отношения с ним без малейшего сожаления и с резкостью, удивительной для ее юного возраста.
И все же Зак посмеялся последним, и последний удар нанес также он – во всяком случае, в фигуральном смысле. Он покинул Ланкастер в поисках более благодатной почвы и прихватил с собой все наследство, доставшееся Эндри от покойного отца.
Оставшись без денег, которые она собиралась потратить на учебу, Эндри была вынуждена оставить колледж. И хотя Селия предложила ей материальную поддержку, Эндри вежливо, но твердо отказалась, поскольку в свое время не послушалась совета Селии, решившись на сожительство с Заком. Начиная с этого момента Эндри стала сама зарабатывать себе на жизнь.
Ей было двадцать четыре, когда она наконец собрала достаточно средств, чтобы вернуться в колледж и завершить свое образование. Предыдущие годы она работала в двух местах и жила, ограничивая себя во всем, иногда даже в самом необходимом.
При воспоминании о тяжелой постылой работе и добровольном одиночестве тех лет глаза Эндри затянула пелена слез. Узоры света и теней на стене расплылись, потом стали четкими и расплылись снова. Боясь закрыть глаза, Эндри смотрела в полумрак сквозь завесу слез и молила небеса позволить ей забыть то трудное время.
Благодаря вмешательству свыше или ее собственной воле водоворот тяжких воспоминаний постепенно успокоился, отзвук злорадного смеха Зака смолк, и на смену им пришли лица и голоса двух девушек, с которыми Эндри делила квартиру на протяжении четырех лет пребывания в колледже. Глубоко и облегченно вздохнув, Эндри улыбнулась сквозь слезы и, благодарная, целиком отдалась во власть воспоминаний о подругах.
На первый взгляд они совершенно не подходили друг другу. Эндри улыбнулась, мысленно представив себе эту столь разномастную троицу.
Вот Алисия Хэллорен, урожденная Мэтлок, вечно уткнувшаяся носом в книгу по истории, со взглядом, навсегда устремленным в прошлое.
Вот Карла Джэновиц, педантично подсчитывавшая расходы на хозяйство, вся в сегодняшнем дне – и мыслями, и делами.
А вот и она сама, Эндри Трэск, мечтательница с туманным взором, с душой, живущей надеждами на будущее.
Очень разные? Возможно. Но не общие интересы, а стечение обстоятельств свело их вместе.
Память продолжала листать страницы прошлого, и Эндри забыла свои страхи. Веки ее отяжелели и медленно опустились.
Время повернулось вспять, и память вернула ее На четыре года назад.
– Ты одна?
Заслышав вопрошающий нежный голос, Эндри оторвала взгляд от местной газеты, где изучала рубрику о сдаче квартир. Перед ней стояла симпатичная девушка, и в добрых глазах ее светилась надежда.
– Да, – ответила Эндри. – Хочешь присоединиться? – спросила она.
Общежитское кафе было набито до отказа. Отштукатуренные стены отражали смех и гул разговоров. И ни одного свободного места нигде – за исключением кабины, занятой Эндри.
Девушка громко вздохнула.
– А я не помешаю? – не решаясь сразу сесть, спросила она.
– Будь моей гостьей, – улыбнувшись, сказала Эндри и приглашающим жестом указала на место напротив.
Издав очередной вздох, темноволосая девушка с явным облегчением опустилась на скамью.
– Привет, – сказала она, протягивая руку через стол. – Меня зовут Алисия Мэтлок, . и я просто умираю от желания выпить чашечку кофе!
Эндри понимающе усмехнулась и сжала протянутую руку.
– Привет. А я – Эндри... – только и успела она произнести, когда вмешался еще один женский голос:
– Здесь кто-нибудь сидит?
Вздрогнув от прямоты и холодной официальности вопроса, Эндри с Алисией расцепили руки и разом взглянули на незнакомку. Девушка, стоявшая рядом с кабинкой, была одного с ними возраста, красивая и в тот момент, очевидно, теряла всякое терпение. Эндри повторила пригласительный жест.
– Только мы двое, – сообщила она. – И ты вполне можешь довести наше число до трех. – О, усмехнувшись, добавила: – Я – Портос.
– Я – Атос, – подхватила Алисия.
– А я чертовски устала.
Пока девушки в упор рассматривали друг друга, они хранили молчание. Затем одновременно расхохотались.
– Прошу прощения, если была немного невежлива, – сказала третья девушка, когда смех понемногу утих. – Карла Джэновиц, – продолжила она и пожала руки Эндри и Алисии, когда они по очереди представились. – И я действительно изнемогаю от голода... до отчаяния.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
