— Ава, проходи, нечего проход занимать. Разговор есть.
— Так, может быть, я подожду, пока вы закончите с группой? — предложила я.
Директор посмотрел на меня так, словно я последние мозги растеряла. Хотя, может, так и было.
— Садись, говорю, — тоном, не терпящим возражений, повторил он.
Вот так, значит. При других сотрудниках я «мисс Нельсон», а при этих сопляках — просто «Ава» и «садись». И пофигу, что большая часть этих самых «сопляков» была либо одного со мной возраста, либо старше. Можно же было показать хоть какой-то авторитет, что я тут не последнее лицо, знаете ли. После меня ещё уборщик есть.
В очередной раз обойдя стол, я присела с самого краю, глядя только на директора, и гадая, какого чёрта происходило. Очень хотелось натянуть на голову капюшон своей толстовки, но я понимала, что это выглядело немного по-детски. Глупая попытка спрятаться, но как я в ней нуждалась.
Заняв своё место, мистер Адамс повернулся к парням:
— Знаю, мы должны были обсудить съёмки клипа и начать планирование тура, но сперва нужно решить кое-какие технические моменты.
Крис тут же нахмурился:
— Что-то случилось?
— Случилось, — кивнул мужчина, — Тони, ваш звукарь, сломал ногу. Причём — очень неудачно, так что потребовалась операция. Он не сможет работать несколько месяцев.
Нет. Только не это. Слышите звуки тревожной сирены? Я вот тоже. Потому что, несмотря на светлые волосы, мне хватало мозгов понять, куда ветер дул. И почему меня попросили остаться.
Но может всё же…
— Поэтому, пока с вами будет работать Ава Нельсон. Временно или постоянно — покажет время.
А, нет. Не всё же.
Теперь взгляд всех присутствующих точно были прикованы ко мне. Я чувствовала, как к щекам прилила краска и ненавидела это свойство своего организма — тут же выдавать все эмоции притоком крови.
Сглотнув и по-прежнему не глядя на парней, я всё же попыталась как-то спасти себя от незавидной участи:
— Мистер Адамс, вы уверены? Я всё же только стажёр.
— Уже нет. Забыла? Я взял тебя в штат.
— Но…это же мой первый день. Группа такого уровня…Что, если я не потяну?
Мистер Адамс поморщился:
— Вот только не надо набивать себе цену, Ава. Я прекрасно знаю, на что ты способна. Тем более — Крис в любую щель без мыла влезет и, вероятнее всего, большую часть времени не даст тебе работать и будет делать всё сам. Но во время съёмок и гастролей он не может и работать, и следить за звуком. Нашей лучшей группе нужен тот, на кого они смогут положиться. Все бы хотели оказаться на этом месте, но я выбрал тебя.
Ох, в этот момент я, что, должна была испытать прилив гордости? Или броситься на шею мужчине, благодаря за такую возможность? Ага, держите карман шире! Я бы с радостью поменялась местами даже с тем же Дастином, лишь бы не видеть нашу радость и гордость, наши юные самородки и дарования.
Но, он всё же был прав. И я не должна была вести себя так, словно мне с милой улыбкой предлагали хлебнуть яду. Хотя, ощущения были именно такими. Ладно, нужно было просто сыграть свою роль.
Улыбнувшись и надеясь, что улыбка не была похожа на оскал, я кивнула:
— Почту за честь и не подведу вас.
— Вот, это уже другой разговор, — улыбнулся мистер Адамс, — Раз мы всё решили — можешь идти. Если будут вопросы — думаю, вы с парнями всё решите без меня.
Ещё раз дёрнув головой, изображая покорность судьбе и желание работать, я встала — и пулей выскочила из кабинета, чувствуя, как в груди бешено колотилось сердце.
Помните, я говорила, как мне нравилось, что наш директор всегда фонтанирует идеями. Так вот — Я ПЕРЕДУМАЛА.
Боже, дай мне сил не совершить убийство.
Глава 2
Крис
— Вам не показалось, что она какая-то странная?
Ноа, который в этот момент разминался, глядя на себя в зеркало, чуть скосил глаза, чтобы видеть меня:
— Кто?
— Наш новый звукарь. Ава, — пояснил я, тоже вставая, чтобы размяться.
— Если честно, я даже не запомнил, как она выглядит, — хмыкнул Ноа, — Значит, ничего особенного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зря ты так, — подключился к нашему разговору Вуди, — Она хорошенькая. Мне понравилась.
— Друг мой, — снисходительно улыбнулся ему наш танцор, — Для тебя хорошенькая — любая, у кого есть две ноги, грудь и ва…
— Так, хватит, — перебил я Ноа, пока он опять не ляпнул что-то, — Не надо так.
— Я не виноват, что у нашего Вудстока все мысли крутятся вокруг женщин. Видимо, четыре года воздержания, когда тебе самому всего двадцать три, сказываются.
Я только покачал головой, слушая возмущённое сопение Вуди. Иногда мне казалось, что я руковожу не поп-группой, а детским садом. Очень озабоченным детским садом.
Когда мы подписали контракт с компанией, одним из главных условий было — никаких отношений. Не навсегда, разумеется, а лишь первые четыре года. Это время, как нам объяснили, нужно было посвятить лишь музыке и покорению музыкального Олимпа. Девушки бы только отвлекали. Мы все настолько жаждали этого — стать настоящей группой и петь на большой сцене, а не в гараже, что заплатили эту цену, даже не задумываясь. В конце концов, не такими мы были и святыми, и в монахи никто из нас не постригался. Официально нам действительно было запрещено ходить на свидания и строить отношения — нарушение этого пункта грозило разрывом контракта и нехилым штрафом.
Но ведь не пойман — не вор, верно? И я точно знал, кто соблюдал этот пункт, а кто любил рисковать. Ведь мы все жили вместе и было крайне сложно скрыть что-то с такими тонкими стенами. Но мы были братьями — не по крови, но по духу — и уж точно не собирались закладывать своих.
Так что Ноа, конечно, преувеличивал, говоря о проблемах Вуди с воздержанием. Но в одном он был прав — наш рэпер слишком сильно любил женщин. В нём жило слишком много энергии. Которой нужно было дать выход.
Дальнейшему диалогу помешал звук, который бывает, когда чьё-то тело падает на паркет, а следом — приглушённый мат.
— Твою мать! — лично я громкость не сдерживал, бросаясь к упавшему Алану, — Какого чёрта, чувак?
— Хотел попробовать новый элемент, — ответил тот хмуро, потирая локоть.
— Я сколько раз говорил, чтобы сперва ты всё отрабатывал на мате? Убиться хочешь?
— Мне было лень его доставать, — последовал великолепный ответ.
Нет, они ей богу как дети! Один вообще ни о чём не думает, второй думает не о том, третий просто живёт в каком-то своём мире. И только малыш Майки…кстати, где он?
— Кто спрятал мой второй кроссовок в душевой⁈ Я его еле нашёл!
С такими воплями в зал ворвался наш младшенький. Ноа и Вуди сдавленно захихикали, так что я сразу понял, что очередной пранк — их рук дело. Боженька, если ты меня слышишь — молю тебя, дай мне терпения!
— Так, мы сегодня тренироваться будем, или нет⁈ — рявкнул я на весь зал.
Вуди и Ноа тут же притихли и, опустив головы, кивнули. В тишине я отчётливо услышал бормотание нашего рэпера:
— И чего он сразу кричать то начинает. Это просто невинная шутка.
— Собрались. Некогда расслабляться. Алан, ты как? — я перевёл взгляд на танцора и тот кивнул:
— Порядок.
— Странно, я думал, все принцы — хрупкие и изнеженные создания, — хмыкнул Ноа.
Алан, которому, как все мы знали, это сравнение, никогда особо не нравилось, но он мирился с ним ради фанатов, молча показал другу средний палец. Ноа на это только усмехнулся. Парень намеренно пытался его задеть, чтобы отвлечь от неудачного падения — он всегда так делал, потому что знал, как Ал переживал неудачи. Он был чертовски требователен к себе и за малейшую ошибку мог сожрать себя с потрохами.
— Ладно, давайте уже возьмём себя в руки. Майк нашёл кроссовок, Алан не сломал себе ни одну из конечностей, у Вуди всё ещё нет секса, а Ноа по-прежнему ведёт себя, как говнюк. Всё, как обычно.
— Всё у меня есть, — снова пробубнил рэпер, но послушно подошёл к нам.
