С Богом в душе и опираясь на главные христианские истины православия, поэт успешно решает самую главную задачу человека – сознательно творит себя, как личность, жертвуя ради этого, порой, даже успешным самопроявлением вовне. Православное христианское мировоззрение дает Т. Травнiку внутреннюю свободу и глубокое понимание того, что максимальное развитие и проявление художником во внешнем мире всех своих способностей, возможностей и талантов, но без Бога в душе ведет к непременной гибели.
Соединение двух веков ХХ-го и ХХI-го для России время уникальное – это время возрождения Духа. «Духовный голод», накопившийся за семьдесят лет безбожия в стране, вылился в потребность поиска ответа на вопросы, касающиеся таких понятий, как Истина, Бог, Смысл жизни человеческой, предназначение человека. Душа человека потянулась к книгам психологической, религиозной, философской направленности о Духе и духовном. Становится все более актуальной для современного общества логотерапия Виктора Франкла (1905—1997) – австрийского психиатра, психолога и невролога, узника нацистского концентрационного лагеря, которая напоминает человеку, что «у него есть Дух, и он Духовное существо». Главным принципом логотерапии является утверждение, что человек живёт не для получения удовольствия и избегания боли, а для того чтобы понять и реализовать смысл своей жизни – это первый путь. Второй – смысл может быть найден путём поиска и осуществлении духовно направленных действий, путём переживания глубинной сущности другого человека, его ценности в любви к нему. И третий путь – самый трудный. Это понимание, нахождение смысла собственного страдания в ситуации, которую ты не можешь изменить. Какая поэзия может помочь человеку на его жизненном пути? Это – духовная поэзия, поэзия духовного опыта, та самая «высокая поэзия», о которой писала Марина Цветаева (1892—1941) – русская поэтесса, прозаик, переводчик, один из крупнейших русских поэтов XX века, в своей классификации поэтов. Безусловно, поэзия Т. Травнiка является сильнейшим средством пробуждения духовности в человеке. По мере своего прохождения через духовные испытания на протяжении всей жизни, «то – героем, то… изгоем пропащим», сам поэт обрёл бесценный духовный опыт, описав его в своем творчестве «принимая всё сердцем горящим, за дары – жизнью благодарю», «в настоящем я стал – НАСТОЯЩИМ: я дышу, я живу, я – люблю». Осознанное отношение к событиям собственной жизни – его вера и любовь, встреча со смертью, так называемая экзистенциальная боль, связанная с потерей самого дорогого, поиска смысла своего существования и деятельное отношении к жизни, дало колоссальный духовный рост его личности. Обращаясь к своему читателю, Т. Травнiкъ говорит:
…я не поэт, а духослов.я жгу стихи, чтоб сдвинуть мысли,Раздвинуть в них крепленья строк,Наполнить их сердечным смыслом…
Вам удивляться предстоит —И радость в этом, не беда,Что скромность ваш меняет видЗаменой ложного стыда
И вы, читая то, что яВсе эти годы рифмовал,Откроете в себе – себя,Своё начало для начал
В двух финальных строках этого стихотворения сокрыта цель всего поэтического творчества Т. Травнiка. Этой благородной цели – помочь своему читателю открыть «в себе себя, своё начало для начал» поэт и видит своё служение. И начало стихотворения – тоже, необычно и в то же время символично и характерно для автора: местоимение «я» – Т. Травнiкъ пишет с маленькой буквы. Этим сознательным ходом, поэт подчёркивает, что он – всего лишь посредник, доносящий и передающий, через поэтическое слово, совсем иное, сакральное, великое и вечное Слово, божественные истины и откровения. «Господь открыл мне силу Слова и кровь в чернила обратил» – так начинается одно из ранних стихотворений поэта. Может именно поэтому автор называет себя «духословом», тем, кто исследует и открывает для души нашей иное звучание сказанного, прочитанного, духословным сказителем, а не просто поэтом, умеющим изящно и талантливо рифмовать. Этим намеренным ходом: маленькой прописной буквой «я», особенно, в начале строки или строфы, поэт пользуется часто, чтобы, не дай Бог, «возгордиться за слова льющегося дар». Таким образом, автор оттачивает свое произведение не только в содержании, но и в визуально-графическом исполнении. Именно здесь и проявляется его живописный дар художника слова, а Травнiкъ – художник. Многие годы поэт не расстается с палитрой и мольбертом.
И, действительно, поэзия Т. Травнiка, как будто соткана не только из глубины, но и из множества удивительных колористических граней реальности. Каждая строка, фраза – имеют свои подпланы и ответвления. Многократно перечитываю его строки и строфы. Меня завораживает эта многоплановость и расширяет мое понимание и жизни, и смерти, вернее перехода от жизни к смерти. За многие годы, занимаясь серьезно психологией творчества, а именно литературного творчества, мне не часто доводилось встречать такие стихотворения, мало кто затрагивает в стихах эти глубины, о которых так часто говорит поэт Травнiкъ. Я думаю не каждому берущемуся за творческое слово, дано право приоткрывать эти глубины для нас, читателей. Такое ощущение, что Травнiкъ действительно слышит шепот этой запредельности и передаёт эти сообщения нам, через свое поэтическое слово, через свой удивительный дар.
Я впечатленьями пишу…
«Стихи случаются от строчки…» – зазвучали слова поэта в душе. Да-да, именно, от строчки! В сюжете стиха она разворачивается в неповторимые образы и картины мира, которые затрагивают всё твое существо – ты слышишь, ярко видишь, ощущаешь запахи, как наяву: и «аромат заманихи», и видишь как «опутанный плетень от плюща слегка прогнулся», и чувствуешь дуновение ветерка, и тепло солнечного луча, и прохладу лесных ручьев. Именно первая строка задает ритм и движение следующей строке, из которой складывается мелодия новорожденного стиха. Откуда берутся эти первоначальные строки? Ответ на этот вопрос мы находим, читая стихи поэта. Строки приходят разными путями. Иногда вместе с болью:
Стихи пришли одновременно с болью,На плаче сердца строчка потекла…
Но бывают особые состояния поэта, когда строки появляются, как откровение, из «молчания», из того, что сам поэт называет «ничто». Не каждому, кто умеет рифмовать, а только зрелому поэту дано слышать сердцем эту тончайшую вибрацию «паузы» между словами и суметь донести до сердец своих читателей сокровенные знания «начала начал Творца»:
Стихи, как Небеса развёрзлись.Я слушал Небо и писалС его Ничто – Его безмерность —Начало всех Его начал
Не слово мной руководило,А пауза – межсловье, я жЛишь выводил в строфе незримо:Аз буки веди: Отче наш!…
Случается, что поэтические строки рождаются из повседневности нашей жизни: «Из повседневности куются подковы будущей строфе» – делится с нами Травнiкъ. Поэт обладает уникальным даром мгновенно подмечать и замечать все неуловимые нюансы нашей жизни: «Я не пишу стихов, а просто жизнь рифмую». Травнiкъ же, какие бы состояния души и события в жизни не переживал – всё вдохновенно запечатлевает в поэтических строках своих произведений: «И до всего, поверьте, дело есть у меня в стихах моих».
Одни строки побуждают читателя восхищаться красотой окружающего мира, другие – воспринимаются как уроки, которые даёт сама жизнь, а в-третьих – узнаёшь поэтические зарисовки обыденности нашей жизни:
Я впечатленьями пишу,Мазкую вдохновенно строки.Стихи – стихами ублажу,Стихами выучу уроки…
Из дневника поэта:
«Трудно ли писать? Как-то спросили меня в одном из столичных колледжей. Размышляю… Трудно ли доверить себя чистому, девственному листу? Себя… непростого, замутненного, уставшего, искаженного, неуверенного, но ищущего, надеющегося, просящего, стучащего доверить исповеди, исповеди обыкновенному чистому листу. А так ли это, и лист ли – этот простой чистый лист? Может это иное, может в этом и есть разговор со своей совестью, с самим собой, обозначенный границами самого обыкновенного белого листа – чистого листа. С первой точки, поставленной на нем, все становится по-другому, и мир узнает иное о тебе, ты открываешься ему, ты становишься видимым, а значит доступным. Теперь многое, что ты скрывал, будет открыто и понятно. Твой слог, твой ритм, твои образы станут доступны и для обсуждения, и для осуждения. С этого начинается храбрость. Сделать шаг на белый лист, это как наступить в снег… Наследить? Или оставить след?»