я что сказал?! Пусть её Длиннопалый проверит, — повысил голос «шипящий», добавив в интонацию металлические приказные нотки. Послышалась какая-то возня.
По каменному полу раздался стук приближающихся деревянных башмаков, а затем какой-то шорох. Мейрин почувствовала, как её шеи коснулись твёрдые, едва тёплые пальцы. С большим усилием разлепив веки, она попыталась сфокусировать взгляд. Размытая картинка никак не хотела становиться чётче, расплываясь в разные стороны. Когда зрение всё-таки соизволило прийти в норму, и туман перед глазами рассеялся, в приглушённом свете, исходящим от зажжённых на стене светильников, она разглядела странное существо, стоящее перед ней на коленях. Даже в таком положении он казался значительно выше самого рослого инквизитора. Чуть вытянутый череп без единого признака растительности был обтянут пергаментного цвета кожей. Глаза… А вот глаз не было совсем. Как и век. Лишь в глубине чёрных провалов глазниц светились потусторонним светом два голубых огонька. И не поймёшь так с ходу к какому виду магических существ оно принадлежало. Вроде не умертвие. Они тёплыми не бывают…
Тем временем существо аккуратно ощупывало тело девушки своими неестественно длинными, гибкими пальцами, больше похожими на паучьи лапы.
— Так вот ты какой, Длиннопалый… — промелькнуло в голове у Мейрин. Состояние было странное: она вроде всё слышала и видела, но создавалось впечатление, словно сознание существует отдельно от тела. Сил не было даже на то, чтобы шевельнуть пальцами.
Закончив осмотр или досмотр (девушка так и не поняла, что именно это было) Длиннопалый прислушался к рваному дыханию с явным усилием доносящемся из груди, внимательно растёр между подушечками пальцев красноватые капли и принялся быстро расстёгивать на Мейрин промокший насквозь то ли от дождя, то ли от крови, жилет, обеспокоенно бросив через плечо:
— Похоже, что она серьёзно ранена. И сейчас настолько близка к Грани, что нужно поторопиться.
Позади непонятного существа кто-то шумно втянул в себя воздух и, прокричав «в сторону», отбросил его прочь от девушки. Длиннопалый с грохотом приземлился на пол, но тут же поднялся и отошёл на пару метров назад, с совершенно невозмутимым видом отряхивая от пыли и песка свою бежевую холщовую куртку. Словно ничего особенного не произошло. Одно смазанное движение и над Мейрин склонился темноволосый молодой мужчина с длинными клыками, выглядывавшими из-под верхней губы.
Клыками? Длинными? Вампир?! Красная радужка глаз не оставила ни единого сомнения в расовой принадлежности мужчины. Вот теперь у Мейрин точно возникли большие проблемы: из-за того, что ренегаты чаще всего проводили свои эксперименты над вампирами, пытаясь заполучить себе их скорость перемещения, инквизиторы ошибочно перебили немало кланов. И теперь каждый член Ордена априори считался врагом.
Согнутым указательным пальцем вампир быстро провёл по центру блузки, легко вырывая пуговицы с корнем. Раздвинув в разные стороны полы, он уставился на набрякшие от дождя и крови «бинты».
— На-а-а-адо же! К нам пожаловала сама госпожа инквизитор… — низко прошипел вампир, переводя взгляд на висящий на шее девушки золотой медальон с эмблемой в виде трёх перекрещенных мечей, парящих над пламенем, указывающий на её принадлежность к Ордену.
Если перспектива умереть совершенно не пугала Мейрин, то вот стать новообращённой вампиршей абсолютно не входило в её планы. Магам нельзя становиться вампирами, а инквизиторам — тем более. Новообращённые вампиры и так имеют огромные проблемы с самоконтролем, ведь первое время их постоянно мучает неутолимая жажда, а любой маг, ставший вампиром, под воздействием собственной магии моментально превращался в неуправляемое чудовище, алчущее крови, сродни Изменённым, остановить которое не представлялось возможным иначе как просто-напросто убив. Только сперва поймать нужно было. С инквизитором в аналогичной ситуации дела обстояли гораздо хуже. Особенно такого уровня, как Мейрин. Подобной участи она не желала ни себе, ни мирным гражданам, до которых она всенепременно добралась бы, чтобы утолить первородный голод и восполнить энергию, пожираемую бурлящей в теле магией. Глядя на удлиняющиеся, прямо на глазах, клыки, девушка зачерпнула из начавшего восстанавливаться резерва всю доступную магию и из последних сил, превозмогая сильную слабость, выставила перед собой ладони. Мейрин выпустила «инквизиторское пламя» в то самое мгновение, как на её шее сомкнулась вампирская челюсть, пробивая острыми клыками тонкую кожу в районе сонной артерии, а на спину мужчины прыгнула какая-то фигурка в тёмном балконе, звонко завизжав:
— Кайл, прошу тебя, не надо! Не надо! Не трогай её!!!
Руки Мейрин безвольно упали обратно на колени. Чувствуя, как сознание уплывает под действием анестетика, содержащегося в слюне каждого взрослого вампира, девушка поняла, что на доли секунды всё-таки опоздала с атакой.
Всё. Теперь ей точно конец…
Глава 4. Расставить все точки над "i"
— Тарка, я тебе последний раз тебе повторяю, слезь с кровати! Пока она не владеет собой, она опасна. И если Длиннопалого я ещё успею выдернуть из-под удара, то насчёт тебя не уверен.
— Но она хорошая. Ей просто очень плохо было… — грустно оправдывалась не видимая Тарка.
— Эта «хорошая» чуть тебе плечо не испепелила, а в нижнем зале теперь красуется во-о-от такая дыра в стене. Кто её заделывать будет, а? Ты? Раздалось обиженное сопение.
— Плечо уже зажило!
— Угу. Длиннопалого поблагодарить, надеюсь, не забыла? Ты зачем на меня прыгнула?
— Ну я подумала, что ты её убить хочешь… — оправдывалась, вздыхая, Тарка, шурша одеждой.
— Это я тебя убить до сих пор хочу. Тебе сколько веков? А до сих пор ведёшь себя, как ребёнок. Зачем мне её убивать? Нам она на тот момент ничего плохого не сделала. А нападать на беззащитного человека, пусть даже и мага из числа инквизиторов, не в моих правилах. Сама подумай: если её впустил замок, значит, для нас она не представляла никакой угрозы. И даже тот факт, что она попыталась атаковать, говорит лишь о попытке защититься. И не более того. Если бы хотела уничтожить, то ударила бы гораздо раньше, как только увидела Длиннопалого. И лежали бы теперь в нижнем зале пять кучек пепла.
— Ну я решила, что замок открыл ей дверь, потому что она умирала, а значит, находилась максимально близко к нам по состоянию… Не живая, но и не мёртвая…
— Балда! — коротко резюмировал Кайл. — Так, болтуны-шептальники, хватит уже бубнить, а то разбудите. Ей ещё сил набираться и набираться, — цыкнул на разошедшихся спорщиков Длиннопалый.
— А она уже и так не спит.
— И всё-то ты у нас знаешь… — съязвила Тарка.
Кайл возмущённо фыркнул:
— Осмелюсь напомнить, что у меня очень тонкий слух. И отличить сердцебиение спящего человека от бодрствующего — не составляет
