Отходит от меня, смело глядя вперёд. В будущее без меня.
А я готова осесть на пол и скулить, как раненая собака.
Больше этого мужчины у меня нет. Сердца нет. Души нет… С собой забрал.
Кричать хочется, но не поможет уже. Крушить, громить, но лучше не станет.
Не понимаю, как жить дальше.
Не понимаю, к чему идти.
Сломленная. Внутри пустота.
Моя семья разрушена. Я стою у груды обломков.
Просто потому, что он… так решил.
Глава 4
Когда вижу его имя на экране, меня сносит убойной волной. Руки трясутся, в душе рана ещё ноет и кровоточит. Но хотя бы не гниет.
В прихожей на комоде лежит свеженькое свидетельство о разводе. Лицевой стороной вверх. Даже касаться его снова противно. Чуть позже уберу в документы, а сейчас пусть цветная бумажка напоминает о том самом дне, когда официально рухнула моя семья…
Марат съехал с квартиры быстро. Он уже давно забрал с собой самые необходимые вещи. Все остальное лежит на полках в шкафу, под кроватью, в комоде.
Первым порывом было все это выбросить. Но потом я немного остыла: вспыльчивостью я не отличалась никогда, вещи мне ничем не мешают, часть из них я просто переложила, высвободив пространство, и убрала на балкон. Теперь смогу спокойно дождаться, пока бывший супруг заберёт все это и увезёт подальше. Раньше не смог: уезжал в командировку.
На звонок Марата я отвечаю в последний момент:
— Алло.
— Привет, Маш. Заеду за вещами сегодня?
— Заезжай.
— СМС скину, когда буду выезжать.
— Да, предупреди.
И про себя добавляю: «чтобы меня в этот момент дома не было».
Но супруг приехал уже вечером, а уйти вовремя я не сумела, потому что Марат не предупредил, как договаривались. Батарея у него села.
— Принесу тебе во временное пользование домашнюю зарядку. Будешь уходить — закроешь своим ключом.
— Спасибо, — летит почти равнодушное.
Какая-то часть меня, гордо вскинув подбородок, желает, наконец, удалиться. Другая же — все ещё ждёт от Марата проявления хоть каких-то чувств, эмоций, объяснений. Наперекор ей, бросаю отстранённо:
— Я переоденусь, и спальня в твоём полном распоряжении.
Согласно кивает.
— Ты планируешь сразу все вывезти? — уточняю.
— Надеюсь за сегодня все успеть.
— Жаль, ты в прошлом переезде мало участвовал. Оставил бы больше времени в запасе, — стараюсь улыбнуться. Пытаюсь делать вид, что мне не очень-то и больно.
Но внутри жжет. Даже сейчас. Как же тяжело находиться рядом с ним.
Марат не реагирует на мою глупую неуместную выходку.
— Уходишь? — летит в спину.
— Да, не буду тебе мешать.
— Ты мне не мешаешь, — несколько напряженно.
— И все же… — заставляю себя не оборачиваться. Не оборачиваться, не оборачиваться…
Поскорее прикусив язык запираюсь в спальне.
Прислоняюсь лбом к двери, прикрываю глаза.
Выбираю первое попавшееся платье в шкафу. Распускаю волосы, немного взъерошивая их у корней. Уверенной поступью направляюсь в коридор. Уже слишком поздно соображаю, что платье чересчур лёгкое для холодного времени года. Да что ж такое… Ладно, добегу до кафе, пережду там. Как раз поработаю немного, накидаю пункты к совещанию во вторник.
— Маша. На улице холодно, — догоняет настороженное замечание. Мне и возразить нечего, но теперь я точно не пойду переодеваться. Мне нужно поскорее уйти, потому что душевное равновесие уже начало шатать.
— Ничего. До машины пять шагов, — бросаю через плечо, намеренно смягчая интонацию.
— Во-первых, машина не у подъезда. Я посмотрел. Во-вторых, не пять шагов, а почти триста метров до стоянки, — голос приближается. — В-третьих, там реально холодно, ты можешь заболеть.
— Значит, это будет моя вина, — оборачиваюсь в дверях. — И тебе ведь уже не нужно меня лечить.
Аккуратное возражение Марат встречает настороженным взглядом. Тяжёлым, недовольным.
Лично я не могу, как он, — по щелчку пальцев взять и отстраниться. И я начинаю нехило нервничать.
Глядя в его внимательные глаза, стараюсь нащупать ручку за спиной.
Как только мне это удаётся, Марат делает два шага вперёд и выбрасывает руку, накрывая мои пальцы своей ладонью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его близость как удар. Мы прижимаемся друг к другу всего на секунду, но от этого рвёт крышу.
Оба замираем в беззвучном мгновении. Я вдыхаю его запах, меня ломает от желания к нему прикоснуться, провести рукой по непослушным вьющимся волосам. Внутри пылает и горит.
А мы все так и стоим… и смотрим друг на друга. Поглощающий взор Марата парализует. Гипнотизирует. Не отпускает. А супруг не отнимает руку от двери. И я стою почти что в любимых родных объятиях. И я утопаю от боли, не зная, стоит ли уже что-то обсуждать или нет. Он знает, что он моя жизнь. И если решил уйти, значит, это железобетонно. Марат никогда не совершает порывистых поступков. Даже движения его всегда вальяжные, неторопливые, уверенные.
И все же… я не могу удержаться.
С губ срывается комментарий, который я не в силах проглотить:
— У тебя зарядка была в машине. Всегда.
Его предусмотрительность обычно шагает впереди него. Что-то изменилось?
— Всегда была. А сегодня нет.
— И что с ней случилось?
Пожимает плечами. И в конце концов выдавливает ответ:
— Потерялась, должно быть.
— У тебя никогда ничего не теряется.
Пожирает меня глазами, убивая заново. Я не ощущаю его бывшим, не ощущаю чужим. Он же вот... мой Марат. Родной, любимый. Я не понимаю, что с нами произошло. Почему именно сейчас сломались. И могла ли я хоть что-то изменить.
Мне, возможно, не стоит бередить ещё не затянувшиеся раны, но…
Порывисто кладу руки ему на грудь. Неконтролируемо они скользят ниже, опоясывают мужчину. Прижимаюсь к мужу, чувствуя привычное тепло, защищённость. И так больно от этого, и ещё больнее оттого, что он не двигается ни на сантиметр. Я слабая с ним, знаю. Но сейчас не могу иначе. Даже несмотря на то, что он для меня уже бывший. У меня и документ есть, подтверждающий, что мы теперь друг другу никто.
Пусть я пронзаю себе сердце этим вопросом, но я не хочу молчать:
— Давно ты меня разлюбил?
Прижимаюсь теснее, задирая голову, ощущая, как напрягаются под пальцами его мышцы. Пытаюсь внушить себе мысль, что теперь все по-другому и я не чувствую к нему того, что раньше. Что наш развод и его решение уйти заставляют меня быть холоднее, строже, независимее. Но все это ложь. Себя не обмануть. Не получается.
Марат крепко сжимает челюсти, резко подаваясь вперёд, врезаясь в меня, не позволяя вздохнуть. За спиной прохладная дверь, и я влетаю в нее лопатками, задеваю слегка затылком. Марат не обнимает, но я все равно чувствую себя в его объятиях, зажатая между ним и дверью. Он выбрасывает вверх руку, кладёт ладонь над моей головой. Наклоняется.
Наши лица так близко друг к другу. И он вдыхает мой тихий вздох.
— Ответь мне, — шепчу ему в губы, а слёзы льются по щекам. Сколько должно пройти времени, чтобы я научилась жить без него?
Тёмный взгляд полосует, выворачивая наизнанку. Ответь же… минута затягивается, унося с собой мгновения такой странной близости.
— Я не хочу отвечать.
— Если у тебя уже есть другая — скажи. Я тогда пойму. А сейчас не понимаю. Скажи как есть, Марат.
Обнимаю со всей силой своих эмоций, прижимаюсь так, что невозможно ещё ближе.
— Маша, я не могу сказать то, что ты хочешь услышать, — голос его звенит напряжением, каждая мышца скована. Он приподнимает голову, желая отстраниться, но задевает щетиной мой висок и тут же с силой прижимается щекой. — Ты будешь счастливой с кем-то другим, — твёрдо проговаривает мне в ухо. — Не со мной.
— И это, по-твоему, честно?
— По-моему, да. Иди переоденься. Ты так замёрзнешь, — отстраняется. Разворачивается.
Эмоции захлёстывают. Бежать… Хватаю ключи от машины и квартиры, сумочку и снимаю пальто с крючка.
— Это уже не твои заботы.
