Сейчас, думая и вспоминая все это, я задалась вопросом, на который сразу же дала себе ответ. «Неужели, люди, даже очень близкие, не способны быть более трепетными и честными по отношению друг к другу, тем более к тому, кто слабее, тем более когда весь современный мир вроде как выступает за добро (номинально) и стремится к духовности и торжеству морали?» – Нет, не могут. Это не в их власти. Мораль действует только там, где это выгодно человеку, обремененному этой самой моралью, в момент когда человек остается перед выбором, — он зачастую создает новую форму морали, оправдывая себя и экстренно подтягивая союзников. Мой брат, когда я ему говорила в слезах, что он поступил бесчестно и неправильно, влезая в чужие вещи и мысли, ответил: «Ты там такое понаписала! Ты же психически ненормальная! И ты, признайся, сама хотела, чтобы мы это когда-нибудь нашли и помогли тебе! Хотя бы хорошенько дав по шее.»
Нет, не хотела. Нет, желала. Даже не думала. Верила. Зря. Я ненавижу мораль, в том чистом и незамутненном виде, в котором нам ее подают, особенно в нынешнее время. Ничего не уничтожило больше людей, чем погоня за справедливостью, добром, правильностью и прочей моральной, а ныне просто гуманистической хренью.
Мы, общество/правительство/людские массы, так любим изменять и модифицировать, а самое главное создавать нормы и понятия добро/зло, что сами уже в этом запутались и испытываем жуткое чувство дискомфорта, страдая от все большего количества надетых на голову «траблов» и «пичалек». Мы так сильно заморочены на правильности наших поступков, что зачастую творим ужасные вещи, не отдавая себе в этом отчета, а главное мы всегда себя оправдаем. Оправдание — жуткое слово! Правда — субъективна. Жизнь — коротка. Но, мы… Мы стремимся наполнить ее смыслом и прожить правильно. А что правильно? То, что сказал какой-нибудь умный дядька? То, что говорят вокруг? Или ты сам должен решить? Самостоятельное решение самое сложное и, зачастую, обманчивое и наполненное максимализмом или жутким отторжением действительности. Брр… Видела таких людей, пугают. Затасканные я конечно вещи пишу, но я ведь пишу для себя, верно?
Записалась я что-то. Все-таки вернусь к тому с чего начала. Меня зовут Люсия, мне 33 года. Я замужем. По образованию я психолог-педагог. Я натуральная блондинка и я давно уже не толстая девочка. Свой урок из детства я вынесла и больше никогда не писала дневники, но я хочу свой дневник, поэтому я здесь. Ведь здесь меня никто не знает и никогда не узнает. А мои мысли все равно никому не будут так интересны, как мне. А если кто-то все-таки прочтет, то знай, человек, я тебя поддерживаю. Я веду свой дневник, и в моем дневнике я веду себя как хочу. Пишу я без корректировки и не перечитываю после написания. Знаете, я считаю, что когда человек начинает себя редактировать, он теряет огромный смысл своих первозданных мыслей. Он подгоняет себя под формат. Литературный, медийный и прочее. К черту пунктуацию! Я не хочу искажения своего потока мыслей, кои пускай и таким, но все же сукцессивным образом вываливаются из меня.
О чем я хочу здесь писать, дневник? Обо всем, что вижу, чувствую и считаю нужным. Я уверена в своих образах, а значит я больше не боюсь ни старшего брата, ни критики, ни отзывов и т. д. Мне плевать.
Итак завершаю.
Меня зовут Люсия, мне 33 года. Я замужем. По образованию я психолог-педагог. Я натуральная блондинка и я давно уже не толстая девочка. Я временно домохозяйка, потому что уволилась со старой работы и сейчас ищу новую, а главное интересную для меня занятость. Я жду сейчас мужа с работы, и жду когда же мы с ним поедем в отпуск, потому что пока мы не уедем, я не смогу принять предложение о новой работе. А от отпуска я не откажусь ни за какую работу, потому что, я очень хочу поехать заграницу, а мы с ним собираемся ехать именно туда, где я никогда не была. В принципе вся Заграница — место, где я никогда не была. Я материально обеспечена. Я бесплодна. Я бисексуальной ориентации.
Я счастлива!
Политические игры, самообман и Икеа
Иногда очень трудно себе признаться в некоторых вещах. В том, что ты ленивая, толстая, невезучая или излишне самовлюбленная, с завышенной планкой и раздутой до невероятных размеров самооценкой. Особенно трудно в этом признаться, когда у тебя идет комплексный обед из всех этих потрясающих качеств.
После написания своей первой записи прошло не так много времени, но этого было достаточно, чтобы я уже успела увериться в своей собственной охренительности и том, что меня ждет огромное, словно мои окорока, будущее писательницы. И если кто-то решится задаться вопросом, а с какого собственно игрушечного члена я так решила, то мне будет совсем несложно ответить. Просто я кинула ссылку своей близкой подруге Ларе и попросила ее прочитать мой дневник, с целью дачи мне описательной и такой беспристрастной обратной связи.
Связь эта от Ларисона была жестока и беспощадна. Она признавалась мне у меня на балконе, попивая мое вино, что ей было крайне сложно прочитать этот наивный, бабий моноблок, но концовка была шикарная, а значит, я могу уже сейчас все бросать и бежать к своему шкафу за выбором платья для своей будущей литературной карьеры. Ведь не может же быть порядочная женщина знаменитой, богатой, но в старых джинсах? Конечно же, нет. Она имеет право быть исключительно роскошной, обязательно элегантной и с легким флером приебнутости, присущей каждой деве богемы.
Она говорила мне про то, что своим текстом я буквально возвращаю и тыкаю носом читательскую аудиторию в первородные и простые тексты. Я уничтожаю культуру редакторской политики и выхолощенных текстов. Она еще много чего говорила, на что я важно качала головой, мол, да, да, так и есть! Пора, пора. В пекло эту жопу. Настала моя эра. Эра Люсии Карамель и верной работы со своими мыслями. И уже к концу нашего разговора я сама начала искренне верить в собственную нереальность и художественность, позабыв, что вообще-то я просто писать не умею и обделена литературным талантом. Но ведь это тоже искусство, разве нет? Мы видим кучи интеллектуального шлака, а вот истинных тупых дур осталось все меньше. Да нас в красную книгу пора заносить! И создавать отдельные заповедники, где мы будем ходить в дебрях девственных лесов, в попытках то ли похудеть, то ли съесть углеводов на ночь, а может и рассуждать о творчестве Кафки, начитавшись Википедии, естественно. Ведь кому нужен этот чертов первоисточник, когда времени так мало, а мейнстрим столь изменчив?
Спустя еще час купания всех известных нам обеим людей в чашах нашей желчи и яда, мы в срочном порядке решили уже завтра вечером поехать в Мегу, где Ларе нужны были новые туфли, а мне не нужно было ничего кроме потрясающего журнального стола.
Господи! Да что за хрень я тут написала?! Переписать надо и не забыть стереть.
Икеа, Политика, Замуж
Спустя несколько дней после написания своей первой записи, получения одобрительного комментария от своей близкой подруги Ларисы, сообщившей мне, что сама запись – это хуйня та еще, но вот концовка – шедевр, ради которого стоило промучиться две страницы печатного текста, я поехала в ИКЕА.
Не могу сказать, что там мне прямо было что-то очень нужно, но вот небольшой журнальный столик изо всех сил просился в мою квартиру, выражая желание обеспечивать собой мою ежевечернюю потребность в просмотре кинофильмов и установке тарелки с мороженым, не на пол, где не всегда бывает чисто, а на столик. Красивый, черный, покрытый лаком.
Я даже зашла на сайт, приценилась и узнала про наличие. Выделила деньги на покупку, попросила знакомого таксиста и по совместительству любовника на пару раз забрать меня из этого царства шопоголизма и моих спонтанных покупок. Более того, я даже согласилась, что после этого он зайдет ко мне и соберет этот стол. Он видимо ждал секса, я же не хотела возиться с отверткой и ждала новой серии «Дурнушки Бетти» в записи.
Он сказал, что готов забежать и остаться после на часик-другой. Больше нельзя. У него жена, Армения в крови, и желание быть для всех хорошим, а я не могу его выдержать за пределами постели больше 5 минут.
Ведь, как мы все знаем, ИКЕА – это не только дешевая мебель, но еще и старый советский конструктор, с винтиками, болтиками и возможность из шкафа собрать кровать, тумбу, гроб. А женатые армяне – это не только ценители блондинистых особ за тридцать без мужа и регулярного секса, но и зачастую донельзя скучные собеседники, привыкшие все вокруг сводить к себе любимым. А это, в моем случае, нехорошо. Ведь такой привычкой обладаю я сама и мне неприятно, когда приходится свой рот ладонью закрывать, чтобы не перебить кого-нибудь с его скучным монологом, и уже скорее поведать, как меня несчастную жизнь потрепала.
