Зала была небольшой и в отличие от предыдущих не круглой, а вытянутой формы. Свод потолка был также ниже, а в остальном почти то же самое. Стены и потолок в грязных подтеках, хотя кое-где узоры больше напоминали творения человека, чем природы. Олег с Максом остановились около одного из рисунков, а Андрей прошел в дальний конец залы, который был самым узким.
— Вон, смотрите, тут вам поинтереснее «привет» оставили. И не лень было возиться.
Олег с Максом тут же подошли к Андрею, который с интересом рассматривал выступ из стены в виде маленького пристенного столика. Толи это природа позабавилась, толи на самом деле кто-то поработал над выступающим камнем, но самое интересное было даже не это. На «столике» располагался не вырезанный, что было бы гораздо проще сделать, а выступающий знак. То, что он является одним целым с выступом, было видно сразу. Андрей даже стык поскреб на всякий случай, но ни о каком клее не могло быть и речи.
— Что за умник возился? Это же сколько времени надо! — задумчиво произнес он, сам любивший на досуге повозиться с кропотливой работой, правда, редко доводя ее до конца.
— Значит, кому-то это было нужно. А вот кому, и что это обозначает, вопрос. — в том же духе отозвался Макс.
Знак и в самом деле был интересным. Он представлял собой круг около десяти сантиметров в диаметре, от которого в разные стороны отходило восемь лучей-стрел. От поверхности «стола» рисунок выступал сантиметра на три. В центре круга была вырезана молния.
— Еще бы череп с мослами и надпись «Не входи, убьет». Здесь нигде электрощита нет? — поинтересовался Андрей.
Олег аккуратно стер пыль с изображения и погладил его. — Смотрите, почти отшлифованный.
Парни одновременно стали гладить знак. Вдруг на улице сверкнула молния, и раздались раскаты грома. То, что сверкнуло снаружи, это точно, но парни готовы были поклясться в том, что отсветы молнии достигли залы и осветили ее.
— Я же говорил, что надписи не хватает. — растерянно пробормотал Андрей.
— Вроде на улице никаких туч не было, а мы здесь всего-то не больше часа. — Олег удивленно посмотрел на часы.
— Надо выбираться отсюда, а то если пойдет дождь, все рюкзаки намочит. Мы их ведь у входа побросали. — сказал Макс, направляясь к проходу в стене. На этот раз первым полез сам Макс, потом Олег и Андрей. Вскоре они уже были около своих рюкзаков. На улице по-прежнему светило солнце, даже еще жарче, пели птицы, стрекотали кузнечики. Грозы, казалось, ничто не предвещало.
— Странно. Ничего не понимаю. Какая-то залетная молния. — недоуменно произнес Олег.
— Да уж. Но лучше двинуться обратно на станцию. Попасть в грозу в поле у меня нет никакого желания. — предложил Андрей.
— Пожалуй ты прав. Здесь делать больше нечего, а дорога длинная. Гроза может запросто вернуться. — подтвердил Макс и, оглянувшись на пещеру, тихо добавил: — Если она конечно была.
Олег с Андреем тоже оглянулись на пещеру, но ничего не сказали. Молча все двинулись в обратную дорогу и вскоре, преодолев спуск, они выбрались на тропу.
— Ну и видок у нас. — после долгого взаимного молчания сказал Андрей. — Слушай, Макс, ты ведь эти места знаешь. Здесь есть где-нибудь озеро или речка? Помыться бы.
— Если идти по дороге, то ничего не будет. А если через километра два свернуть вправо и пройти еще километра три, то будет небольшое озеро, и довольно чистое. Там-то и можно искупаться.
— Решено, идем к озеру. Время позволяет, а появимся в таком виде на станции — не поймут. — подвел итог Олег.
Вид у ребят и в самом деле был непрезентабельный. Все трое были в камуфляжах и спецназовских берцах на ногах, но еще больше на них было глины. Ну прямо «зеленые береты» во Вьетнаме. А измазанные лица дополняли боевую раскраску.
Через час с небольшим они подошли к озеру, которое расположилось не далеко от лесочка. С одной стороны озеро огибал луг, и берег в этом месте был песчано-глинистым с отмелью. Вот здесь парни и устроились. Вода оказалась необычайно теплой. Видно озеро было неглубоким, да и размерами больше походило на пруд. Вволю накупавшись, они занялись одеждой. Глина не успела еще въесться и поэтому довольно легко отстиралась. Развесив одежду на ближайших кустах, парни принялись за еду. Время давно перевалило за полдень, и чувство голода давало о себе знать, аппетит нагулялся отменный. Довольно быстро управившись с едой, друзья развалились на берегу — можно было позагорать. Уже вечером, ближе к шести часам, искупавшись еще раз, чтобы от дремоты не осталось и следа, парни отправились в обратный путь. Они быстро шагали по дороге, прислушиваясь к голосам природы и наслаждаясь чистым воздухом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Часов в восемь ребята уже были на станции. До электрички оставалось еще минут двадцать, и они расположились на платформе, свесив вниз ноги.
Стоит наверное объяснить, что на этом направлении электрички ходили реже всего. Две туда и две обратно. Причем, одна в обед, другая в девятом часу вечера, так что больно не покатаешься.
Первые нехорошие предчувствия стали возникать, когда парни заметили, что кроме них никто покидать столь «гостеприимные» места не собирается. А вот когда в назначенное время электричка не соизволила показаться, все трое встревожились не на шутку. Бросившись к маленькому деревянному зданию, больше напоминающему будку при переездах (у местных это именовалось гордым словом «вокзал»), они обнаружили отсутствие каких-либо признаков живой души. Вот тут чувство тревоги заменилось чувством негодования, а в гневе мы все страшны. Первым человеком, кто им попался, оказалась неспешно плетущаяся бабка.
— Бабуль, а где можно найти вашего станционного смотрителя? — спросил Олег, причем последние слова произнес сквозь зубы. Бабка опешила: чего от нее хотят эти по пояс раздетые «внучата» (черт бы их побрал!).
— Начальник станции где, спрашиваю? — с начинающим расти раздражением, спросил он еще раз.
— А-а…, да вон же он, милай, на окраине коров пасет. Куда же ему, старому, деться.
Теперь настала их очередь стоять с открытыми ртами. Чего-чего, но такого никто из них не ожидал. Пройдя метров сто в указанном направлении, ребята смогли убедиться в правоте бабки. Немного впереди них, с хворостиной в руке стоял пожилой человек, чья профессия не вызывала сомнения (или наоборот?). Одет он был в форму железнодорожника, и даже фуражка с кокардой была на голове.
— Послушайте, уважаемый, а не подскажете нам, куда девалась девятичасовая электричка до города?
Испугавшись неожиданного оклика, тот, растерянно уставясь на невесть откуда взявшихся заезжих, ответил запинаясь:
— Так это… она же того, ну это, отменили же ее.
Теперь все трое не просто обалдели, казалось, что они потеряли даже способность соображать.
— Как отменили? Да ты чё, офонарел что-ли?! — первым обрел дар речи Андрюха. — Где объявление? Ты пастух или начальник станции?! Ты чё, нам тут ночевать прикажешь что-ли?
— Так это ж… родимый, до завтрашнего обеда больше ничего не будет. — совсем упавшим голосом ответил горе-начальник.
Парни застыли на месте, чуть подавшись в сторону съежившегося начальника станции, в глазах читалась жажда «мокрухи». Был такой монумент: в рывке вперед застыли рабочий, солдат и крестьянин, символизируя класс пролетариев. Так вот, наша троица своими голыми торсами производила полный эффект диктатуры пролетариата (или бойцов народно-освободительной армии Никарагуа), а бедный начальник станции был для них вместо ненавистной буржуазии. Ну чем не историческое полотно?
Но до кровопролития дело не дошло. Парни поняли, что добиться от него чего-либо путного не удастся и понуро побрели в обратную сторону. Они прекрасно понимали, что никто на работе им не поверит и без серьезной взбучки не обойтись. Однако что-то надо было делать. Но что? Никаких идей ни у кого не было. Так прошло минут двадцать гробовой, и нарушил ее неожиданно раздавшийся гудок локомотива. Все трое мгновенно повернули радостно головы (дурной сон закончился, это шла запоздавшая электричка, пусть и на час, в конце концов нам не привыкать), но тут же понуро их опустили — это шел товарняк. Вдруг состав сбавил обороты и на маленькой скорости двинулся вдоль платформы, но останавливаться не собирался. Решение было мгновенным и единодушным. Схватив рюкзаки, парни бросились к ближайшему вагону. Он был трапециевидной формы и, как и все остальные, предназначался для перевозки сыпучих веществ. В начале и конце каждого вагона имелась маленькая платформа с поручнями, вот туда-то парни и забрались. И вовремя. Состав, пройдя станцию, стал набирать скорость. Закрепив понадежней рюкзаки, они прижались к поручням. Жизнь продолжалась. Вскоре скорость стала такой, что их вжало в вагон. В таком состоянии, с трудом открывая рот чтобы переброситься парой слов, они проскакивали станцию за станцией. Начинало темнеть и ехать еще предстояло часа два. Впереди показался тоннель. Как только они въехали в него, стало темно как ночью. Вдруг состав неожиданно так тряхануло, как будто кто-то сорвал стоп-кран. Парни не удержались и попадали кто куда…
