В задумчивости все побрели обратно в селение. Когда все было готово к дороге, Арах подпалил сначала костер с шурусами, а потом с варданами. Пламя охватило хворост. Языки огня лизнули сухие дрова и вскоре, костер полыхал вовсю, разгоняя последние ночные тени и освещая путь душам павших. Женщины и дети плакали украдкой. Прощаясь с близкими. Мужчины стояли молча, но казалось, что даже сквозь треск костра слышен скрип зубов. Мужчины плачут сердцем, но упрямые слезы застилали глаза. Макс, Олег и Андрей почти никого не знали, но их сердца обливались кровью, каково же было варданам, которые жили с погибшими бок о бок, делили с ними и труд, и радости. Вчера еще они с ними веселились, в шутку бранились, а сегодня смерть укрыла их своим покрывалом. Только тот кто прошел через это, поймет состояние оставшихся в живых.
Вардане не стали дожидаться, когда прогорит костер и отправились в путь. Все могли передвигаться своими силами. Девушка, которую Арах принес на руках, пришла в себя. Рана на голове оказалась не серьезной. Вадар так же, несмотря на раны, шел сам, опираясь на копье, и даже саблю повесил на пояс. Рядом с ним хромал раненный в ногу селянин. Женщины с детьми шли в середине отряда, а замыкали его мужчина с подростком. Парни шли вместе с Арахом и его отцом во главе отряда. Вернее вел вардан Луд, опираясь на свой посох, Олег с Арахом несли оружие, сложенное на импровизированные носилки, а Макс с Андреем тащили запасы еды и питья, рассчитанные хотя бы на один привал, и кое-что из утвари.
Селяне перешли в брод Рожку и теперь продолжали путь по неширокой лесной тропе. Уже рассвело и ласковое солнце проглядывало сквозь кроны деревьев. День обещал быть жарким.
— А далеко идти до соседей? — поинтересовался Олег у Араха.
— Нет, верст десять, не больше. — ответил тот. — К полудню придем, а может и раньше.
— Послушайте, Луд, а часто шурусы нападают? — обратился к старейшине вардан Макс.
— Когда как, ведь они этим и живут. То на путника нападут, то на торговых людей. А вот чтобы таким числом, да на весь — такое редко бывает. Последний раз пятнадцать лет назад они к нам наведывались.
Старик замолчал, видно вспомнил те дни, а потом продолжил: — Тогда тоже страшная сеча была, очень много наших полегло. В том бою я и потерял свою семью: и жену, и детей старших. Только Арах с Лунгой уцелели, маленькие они были тогда, смогли спрятаться.
— И что, некому этих уродов вышибить отсюда? — удивленно-негодующе спросил Андрей. — Собрались бы все вместе и прочистили им мозги!
— Некому. — тяжело вздохнул Луд. — Веси раскиданы в десяти, а то и двадцати верстах друг от друга. Да и охотники мы, а не воины, только людей губить. Вот многие веси, как и соседняя, встали под руку князя, а толку… Границы княжества вольные, незащищенные. Пока гонец до ближайшей заставы добежит, пока с отрядом вернется, шурусов и след простыл. Сами видели, бой короткий. Опять только на себя и надейся.
— Так не ждать надо, когда они нападут, а пойти с дружиной в их земли, разгромить к ядреной фене, в следующий раз побояться лезть.
— Может быть и так, токмо нет у них своей земли, рыщут они по степи яко шакалы. Вот и ищи иголку в стоге сена.
Возразить было нечего. «Похоже «печенеги» и здесь всех достали», — усмехнулся горько Олег. Но Андрей не унимался:
— Тогда объединяться надо, селиться поближе друг к другу.
— Может оно конечно и так, — вновь повторил старик, — только испокон веков жил каждый на земле своих предков и не след ее покидать. Да и не было бы если этой напасти, размножались бы и расширялись, и было бы до соседних весей не как сейчас, а по две-три версты всего лишь. Лес добрый, еды всем хватит. Хотя есть правда в твоих словах, воин.
Часа через полтора сделали привал, раненным и детям был необходим отдых. Быстренько расстелили для них взятые с собой шкуры, а остальные сели кто на чем. Разложили вяленое мясо, ягоды, лепешки. Разводить костер не стали, да и есть особо ни кому не хотелось. Гораздо приятнее было просто развалиться на траве, вытянувшись во весь рост. Лес уже давно проснулся, весело щебеча на все голоса. Где-то рядышком постукивал дятел, не обращая на людей ни малейшего внимания. Вон белка прыгает с ветки на ветку, резко рванула вниз — наверное, уронила орешек, а может наоборот, увидела что-нибудь вкусненькое. Выбеги сейчас заяц, никто даже не удивился бы. Лес завораживал своей первозданностью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Андрюх, не спи, а то замерзнешь. — бросил Олег.
— Отвали, дай покемарить.
Усталость и пережитое этой ночью давали о себе знать. Уж больно сурово встретил друзей этот мир, впору было подумать о любимом диванчике. И только мысль о том, что они смогли пригодиться, оказать помощь селянам и услышали в ответ спасибо (что в милиции слышишь крайне редко), согревала душу и разгоняла мрачные думы. Ведь об этом когда-то они и мечтали.
— Подымаемся, пора идти, у Черака отдохнем. — вернул к насущному Луд. Он уже стоял, опираясь на посох, и готов был идти. Минуты через три все заняли свои места в цепочке.
Второго привала вардáне делать не стали и к обеду уже подходили к веси Дрога Смелого. Первым, кого они встретили, были охотники. Увидев соседей, те приветливо замахали руками, и лишь подойдя поближе, догадались обо всем без объяснений.
— Видно, дорогую цену заплатили шурусы за свое вероломство. — произнес один из охотников, глядя на носилки с оружием.
— Да только и нам эта встреча дорого стоила.
— Вижу. — вздохнул тот же охотник. — Эй, Сáрва, беги в весь, обскажи все Чераку, пусть встречают. — приказал он одному из своих. — А это кто с тобой, Луд? — показывая на новеньких, спросил он же.
— Эти доблестные воины — мои дети! — с чувством произнес старик. А уж своих детей он в обиду никому не даст.
Охотник ошарашено посмотрел на луда, растеряно кивнул головой и, повернувшись к своим, пробормотал: — Возьмите у них ношу, видите, люди устали.
Расправив затекшие плечи, парни пошли вслед за охотниками, с немалым удивлением посматривая в сторону Луда.
Минут через пятнадцать отряд уже подходил к частоколу, где арожичей ждали сбежавшиеся отовсюду братья вардане. Впереди всех стоял худощавый седой старец с посохом. Вот только взгляд у него, в отличие от Луда, был тяжелый: острый, пронзительный. Такой умеет себе подчинять. Хотя эмоции все же читались. Видно было, что он по настоящему сопереживает постигшей соседей беде и готов принять их как самый радушный хозяин.
— Рад вас видеть, арожичи, и тебя, дорогой Луд. Наш дом — ваш дом. Места всем хватит.
— Спасибо на добром слове, Черак.
Старики обнялись, как старые друзья. Да и остальной народ повалил обниматься, расспрашивать про битву; кое-кого уже утащили к себе в землянку. Вардане обоих селений часто общались между собой: встречались на охоте, иногда кое-чем обменивались. Вскоре на своеобразной «площади», которая являлась центром селения, осталось только семейство Луда, включая Андрея, Макса и Олега. Да еще семнадцатилетний Вадар растерянно слушал приглашения селян, явно собирался что-то сказать, но не решался.
— Ты чего, Вадар? Растерялся? — улыбнувшись, спросил Олег.
— Я… я…, а можно мне с вами? — испуганно пробормотал тот и, словно предчувствуя отказ, скороговоркой добавил: — Сейчас тепло, я могу и под небом спать, мне лавки не надо.
Все немного опешили и растерянно переглядывались. Олег смущенно пожал плечами. Ему нравился этот паренек, но он сам был, как и его друзья, в гостях. А на лавку и они не претендовали. Стоящая рядом с Вадаром Агура, смеясь, положила руку ему на плечо.
— Ну вот, всех пристроили, а про главного героя забыли. — весело проговорил Черак. — Мне сказали, у тебя, Луд, теперь четверо сыновей? Вижу, набрехали, их пятеро оказывается. Не иначе как твои павшие дети вернулись. А может, поделишься, а то сам знаешь, мне Корс такого богатства не дал, один мучаюсь?
— Все отдам, с себя последнее сниму, а вот детей даже после смерти своей никому не отдам. — вытирая влажные глаза ответил Луд.
