что Айви откуда-то узнала о ее занятиях с репетитором. Было странно, ведь об этом знала только лучшая подруга Моники – Нала.
– Неужели это она рассказала Айви про мои занятия с Мишелем? – размышляла Моника по дороге в университет, – Но зачем? И что хотела сказать Айви своим сообщением?
На многочисленные вопросы, возникающие в голове, к сожалению, пока не было никаких ответов.
– Так что там за «дело» было у Айви? – спросила Нала у подруги, когда они стояли в очереди в буфете за любимыми пончиками.
– Да так, ничего особенного, – ответила ей Моника, – Просила помочь с рефератом по экономике.
– А ты что?
– Отказалась. Я ведь ничего в ней не понимаю, – сказала девушка.
Она подумала, что лучше не будет рассказывать подруге про необычное сообщение от Айви, да и не хотела вновь заводить тему про репетитора. Тем более Моника не желала бы, чтобы все думали про господина Бёртманна плохо.
Вечером того же дня Моника собралась на занятия по философии. Репетитор сказал, что она может приходить к нему в 19:30.
– Я пошла, – крикнула с порога Моника.
Из глубины шале вышли мама с братом ее провожать.
– Ну смотри, чтобы все было хорошо. Будь аккуратнее, доченька, не задерживайся сильно долго, ладно? – взволнованно проговорила женщина.
– Да, Монь, я буду тебя ждать, – добавил мальчик.
– Хорошо, не переживайте за меня, – сказала Моника, отправив им воздушный поцелуй, и вышла.
На улице уже потемнело. Центральные тротуары были освещены маленькими фонариками, которые как светлячки сопровождали спешащих людей домой, указывая им дорогу. Моника совсем забыла про тревожные мысли по поводу своего репетитора. Она шла с хорошим настроением, мечтая о своем будущем: как она устроится на работу, купит автомобиль и будет путешествовать по разным странам, как встретит будущего мужа, который внешностью будет похож на господина Бёртманна. Ну, что поделать, девушка мечтала не только о любящем, но и красивом. А репетитор как раз был ей по вкусу. Разумеется, она собиралась искать себе молодого человека помладше.
Моника, погрузившись в приятные мечтания, и не заметила, как подошла к шале репетитора. Мужчина, по всей видимости, увидев издалека ее в окне, уже встречал девушку. Моника сразу обратила внимание на парадный наряд репетитора, что было впервые. Она привыкла его видеть в спортивной одежде, а сейчас перед ней он стоял в отглаженном костюме и лакированных туфлях. Девушка удивилась, но про себя отметила, что ему очень идет.
– Привет, как дошла? – спросил он ее, пропуская внутрь своего дома.
– Здравствуйте, господин Бёртманн! Дошла хорошо, спасибо.
– Не заблудилась? – усмехнувшись, поинтересовался тот.
– Нет, – ответила Моника и улыбнулась.
Глаза Бёртманна с минуту скользили по ученице, вскоре он сказал:
– Очень хорошо выглядишь.
Она ему, действительно, ни капли не уступала в красоте и элегантности: на ней была чуть выше колен черная юбка, кофта с длинными кружевными рукавами, кардиган черного цвета и серебряная сумочка, которая отлично сочеталась с бархатными туфлями.
– Спасибо, вы тоже, – смутившись и опустив глаза, ответила Моника.
Возможно, ответный комплимент девушки вовсе был не обязателен, даже ни к месту, но она была очень хорошо воспитана и просто не могла из вежливости не похвалить наряд репетитора в ответ.
В этот день Бёртманн почему-то давал так много материала, что Моника окончательно запуталась, тем самым вызвав у него недовольство.
Ее взгляд упал на часы, на которых было уже девять вечера.
– Господин Бёртманн, извините, но мне уже пора идти, – сказала Моника.
– Но ведь ты совсем не усвоила сегодняшнюю тему, – строго заметил он.
– Можно я дома еще позанимаюсь? Или мы с вами на следующей встрече разберем материал? – спросила девушка.
Бёртманн медленно перевел взгляд на наручные часы, затем на Монику и сказал:
– Я никуда не тороплюсь.
Моника обратила внимание на то, что от ее прежнего дружелюбного и улыбчивого учителя по философии ничего не осталось. Перед ней теперь сидел грозный узурпатор, властный недвижимый взгляд которого приковался к ней – виновнице его плохого настроения. Ей было не понятно, что конкретно вызвало такое негодование, граничащее с еле уловимым скрытым гневом, у господина Бёртманна. Но от его стального взгляда Моника поежилась.
– Простите, но я маме обещала прийти вовремя, – пролепетала девушка.
Ответом ей было гробовое молчание. Она подумала, что может идти и, встав со стула, нерешительно направилась к двери. Не успела она ступить за порог кабинета Бёртманна, как тот, резко встав из-за стола, перегородил ей выход, опершись рукой о дверной проем.
Моника в страхе замерла на месте, совсем не ожидав такой агрессивной реакции от мужчины. Отныне, в его красивых глазах, полных глубины и жизни раннее, застыл нездоровый блеск.
Мысли не приходили в голову, из-за чего вопрос «Что делать?», будто молотком бил в ее сознании.
– Ты куда? Я тебе не разрешал уходить, – сказал он спокойно, но настойчиво, растягивая каждое слово.
Девушка поняла, что находится в опасности. Как назло, ей вдруг вспомнилось тревожное лицо мамы, провожающей ее сегодня к репетитору, и ее слова: «Будь аккуратнее, доченька…» Ее мозг, однако, вовсе отказывался что-либо предпринимать, так как тело Моники словно парализовало. Девушка попыталась метнуться в сторону, но Бёртманн крепко ухватил ее за руку.
Было не понятно, почему мужчина ее не пускал, и каковы его дальнейшие будут действия, но было ясно, что ей не спастись от когда-то казавшегося Монике симпатичного репетитора.
Но что же осталось от того вежливого и порядочного мужчины?
Глава 5
– Госпожа Кларк, разрешите мы вам зададим пару вопросов? – спросил следователь.
– Да, конечно, – ответила женщина.
С ее лица исчез жизненный румянец, а в глазах вовсе стояла пустота.
– Куда ваша дочь уходила вечером десятого числа?
– К репетитору по философии. Она ушла где-то в семь, – ответила госпожа Кларк.
Следователь записывал информацию на листок, иногда поглядывая на женщину.
– Скажите, кто-то мог видеть ее из ваших соседей, может быть, как она шла к репетитору? – вновь задал вопрос мужчина.
– Возможно, кто-нибудь из семьи Шуберов видел.
– Хорошо, мы узнаем. Как появится какая-то еще информация, я вам передам, – сказал следователь и ушел.
В это время почти во всех газетах Веттингена было сообщение об исчезновении Моники Кларк. Прошло всего лишь два дня после ее пропажи, из-за чего следствие только начало вести работу. Из того, что удалось выяснить было лишь то, что никакой репетитор по имени Мишель Бёртманн вовсе не проживал в этой местности.
Очень тяжело пришлось не только матери исчезнувшей, но и ее брату Саймону, который до последнего верил, что Моника вернется. Но, видя, что полиция работает не так оперативно, он решил самостоятельно
