— Кристина, прости, но современную музыку слушать невозможно. Кристина, ты, конечно, извини, но ваше поколение никуда не годится. Кристина, не принимай на свой счет, но…
Я не принимаю, но в такие моменты особенно сильно скучаю по своим подругам, которых почти потеряла за годы брака. Ситуация обостряется, когда кто-то заказывает нам с Маликой бутылку шампанского. Мы вдвоем ходили потанцевать, и ребята за соседним столиком сделали комплимент.
Малика смеется и шлет им воздушные поцелуи, я же себе такую вольность позволить не могу: Светлана сканирует вдоль и поперек. Иногда мне даже кажется, что она ведет онлайн-трансляцию Василисе, докладывая бывшей Марка о каждом моем жесте. Что они меня обсуждают, ни для кого не секрет, и по большей части мне нет до этого никакого дела. Мы с мужем любим друг друга и знаем, зачем вместе.
Обычно. Сегодня я чувствую себя уязвимой. Выдала утром, что если решу загулять, то он не узнает. Я достаточно умна для этого. Тут же пожалела о своих словах — Марк покраснел и ушел, хлопнув дверью. Как я ненавижу ссориться! Боже, ну что мне сделать, чтобы он меня услышал!
Светлана сверлит взглядом, и я демонстративно отставляю от себя бокал с игристым. Это так глупо! Мы пять лет с Марком вместе, а я все еще доказываю его окружению, что люблю мужа по-настоящему, а не за деньги. Казало бы, зачем мне чужое одобрение? Но тяга к признанию вшита словно на клеточном уровне. Раньше я искала одобрение во взгляде отца, потом мужа, теперь — всех.
Включаю «противозачаточное лицо» и жду первой возможности свалить в свой отель. А когда она все же появляется, меня ожидает новое потрясение: первым, кого я вижу, заходя в просторный холл, оказывается Баженов.
Демьян еще не успел переодеться во что-то менее официальное и явно торопится. Идет к выходу, а я как раз в дверях. Его брови летят вверх, а сам он замедляет шаг и останавливается, давая понять, что… короткими вежливыми фразами мы не ограничимся.
Глава 3
— Что смешного? — выдаю я внезапно, да еще и таким тоном, словно мы вчера с Демьяном в кино ходили!
Баженов улыбается шире. Мы только что неуклюже клюнули друг друга в щеки и отстранились.
— Что-то не так?
Поправляю волосы, беспокоясь, не размазалась ли помада. Проверяю его щеку — есть розовый след, который я поспешно стираю. У него щетина, ого, раньше так не было.
Делаю шаг назад и оглядываюсь в надежде увидеть отражающую поверхность.
— Хах. Не знаю, Крис. Ты даришь мне… дикую радость, — говорит Демьян, продолжая улыбаться, пусть и чуть сдержаннее.
— А-а-а, — тяну я, тоже рассмеявшись. И наконец расслабляюсь.
Молчу. Что тут еще добавить? Ему удалось двумя словами выразить все то, что я и сама чувствую. Дикая радость от встречи, от тех эмоций, детских, приятных, сбивших с ног волной. Они возникают далеко не при каждом столкновении с прошлым, но с Демьяном именно так вышло.
— Ты одна? — разрушает он момент.
— Нет, конечно. Марк должен скоро вернуться. А где Яна?
— В номере. Мне нужно отъехать, она решила отдохнуть.
Мне нравится его спокойный голос. Кажется, по голосу я тоже соскучилась.
— По работе?
— Да, но я ненадолго. Ты ужинала?
— Я не голодна, а что? Хочешь пригласить? — Склоняю голову набок.
Мы вновь улыбаемся, внаглую рассматривая друг друга. Интересно ведь, как изменились. Не то слово, как интересно.
— Мы еще ничего не ели. Янка столик застолбила на девять, я как раз спешу, чтобы успеть. Пошли с нами?
— Да ну, ты что! Я не собираюсь мешать. Вы такая пара красивая, а тут романтика. Черные ночи, море, — говорю запросто, как есть. Без масок и уловок.
Мы можем себе позволить быть честными. Как-то раз Дем спас мне жизнь, когда сбегал за тампонами, пока я пряталась в туалете спортзала. Я думала, умру от стыда. Как видите, живая. Пережить можно и не такое, оказывается.
— Ты не помешаешь, — отвечает он спокойно, уютно. Тоже запросто. — Мы ужинаем каждый день уже почти год, а еще завтракаем и иногда обедаем. Будем рады компании. Заодно расскажешь о себе, мама упоминала, что ты стала художницей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, стала. Приятно, что ты интересовался.
— А как же. Встречаемся здесь, внизу, в половине девятого. Завтра я весь день работаю, а вечером мы улетаем в Екатеринбург.
— Надолго?
— Как пойдет, но вообще да.
— Спасибо за предложение, но, наверное, я все же пас. Ужасно болит голова.
— У Яны есть таблетки от всех видов головной боли, она меня щедро ими кормит. Поднимись, номер 602. Соглашайся, Крис. Яна внесла огромный депозит, мы столько не съедим.
— А ты настойчивый. Но увы. Прости, в другой раз обязательно.
— Птенец, — бросает Демьян с шутливым укором старшего брата.
Дурацкое прозвище, которое он мне присвоил давным-давно. И которое не забыл.
— В другой раз я покажу тебе все сто тысяч своих иллюстраций, это будет самый долгий ужин в твоей жизни, Баженов, — многозначительно обнадеживаю.
Он усмехается, глаза закатывает, смотрит на время. Занятые мужчины — это море, в котором я барахтаюсь с рождения, поэтому понимаю. Ему пора. У него дела, работа, Екатеринбург.
Еще раз, напоследок, рассматриваю его лицо, родинку на щеке, улыбаюсь. У меня почти такая же, почти в том же месте.
Мы как-то одновременно тянемся друг к другу, крепко обнимаемся и расходимся. Демьян очень спешит. Надеюсь, всё под контролем.
Я же направляюсь к лифту в приподнятом настроении.
Составить компанию Баженову и его девушке — большой соблазн, но у меня есть Марк. Мы слишком преуспели в мести друг другу, чтобы обострять и без того дурную ситуацию. Я просила мужа приехать пораньше, и будет подло переиграть планы. Надеюсь, именно Марк сводит меня на ужин, именно он составит компанию. Я по нам скучаю. Так скучаю, что словами не описать. Наши поступки напрямую зависят от приоритетов, и мои — очевидны. Кроме того, мы давно не занимались любовью, и хотелось бы, чтобы это случилось здесь, на юге, в этом красивом отеле.
Первым делом я скидываю туфли и закрываю глаза от удовольствия. Затем раздеваюсь до белья, наливаю воду в стакан и замираю перед зеркалом. Разглядываю себя под разными углами, собираю волосы, распускаю. И жду. Жду стука в дверь, жду мужа.
Освежаюсь под душем, заваливаюсь в кровать и от скуки открываю соцсети. Время тянется, от Марка ничего. Наконец, пишу ему:
«Родной, я проголодалась, ты скоро?»
Тишина. Проходит пятнадцать мучительных минут, после которых я звоню мужу. Он отвечает почти сразу и, судя по голосу, веселый, значит, никаких потрясений на работе. За годы брака я узнала его настолько хорошо, что по банальному «да» могу определить степень усталости и озабоченности.
В первую секунду я радуюсь, но затем настроение портится. Марк сообщает, что его пригласили продолжить вечер на яхте, и предлагает заказать еду в номер.
Они уже… отплыли.
В шок впадаю. Пот выступает между лопатками, от возмущения я так нервничать начинаю, что спрыгиваю с кровати и по номеру шастаю. Никогда не позволяла себе быть вспыльчивой. Поймите правильно, мой муж старше — я должна была быть в сто раз уравновешеннее, чтобы соответствовать. Но сегодня — взрываюсь.
— Я бы тоже. Не отказалась. Побывать на яхте, — шиплю, как змея ядовитая. Трубку сжимаю. Все еще держа себя в руках, но это становится непросто.
В ответ обычные аргументы. Там одни мужчины. Тебе будет скучно. Мы курим сигары, молоденькой девочке будет неуютно.
И я с Марком полностью согласна, с одной стороны, но с другой… в последние годы я слышу эти отговорки постоянно. Он занят, у него дела, у него друзья, свой досуг. А я все больше времени провожу в одиночестве. Я к друзьям его постоянно ищу подход, чтобы вписаться, чтобы быть ближе, а это непросто! Первый год я вообще не понимала, что не нравлюсь Светлане и другим, и весь сарказм воспринимала как что-то нормальное, обычное. Что-то, что я заслужила и должна изменить. Потом поняла все, конечно. Я привыкла нравиться, привыкла тянуться к людям и запросто впускать их в душу, но они в ответ не обязаны отвечать взаимностью.
