«И это все, что ты можешь сказать?»
Он прибавил одно слово:
Я ЛЮБЛЮ ВАС ВСЕХ
Смотрелось еще хуже.
«Я люблю вас всех? Ха!»
Он стер к чертовой матери лицемерное «всех».
«Ну-ка, опять с нуля. К черту претенциозно-истеричное „Я люблю вас“!»
«Я люблю вас».
Ах, Бог мой, сколько можно возиться с простенькой прощальной запиской! Легче подохнуть, чем написать прощальную записку!
Тайлер тупо смотрел на единственную строчку — и вдруг ощутил, как глаза наполняются слезами.
Хоть он и сопротивлялся накату эмоций, потребность разрыдаться заставила в срочном порядке снова приложиться к бутылке. Это немного восстановило кураж. И в приливе решимости он постановил написать «Я люблю вас» и тем ограничиться. Затем сделал несколько глубоких вдохов, окончательно взял себя в руки и встал.
В гардеробной он выбрал приталенную кожаную куртку. «В ней и умереть не стыдно — в стиле Джеймса Дина!» У выхода из дома помедлил, в последний раз окинул взглядом просторный зал пятиметровой высоты и мраморную лестницу на второй этаж. Будь все нормально, как раньше, вечно занятая Ронни отложила бы все дела, чтобы посвятить субботу украшению дома перед Рождеством. Тайлер когда-то обожал семейные праздники, однако в последние три года, неуклонно сползая в беспредел отчаяния, утратил интерес и к этим маленьким радостям жизни. В который раз он заверил себя, что с детьми после его смерти ничего дурного не случится: с голоду не умрут и за ними будет хороший присмотр. Правда, сейчас дом к Рождеству уж точно не будут украшать. «Папа дал дуба. Весь праздник нам испоганил». Впрочем, глупости — его дети еще слишком малы для залихватского цинизма.
«Ладно, надо побыстрей довести дело до конца — а не то протрезвею и опять начну юлить и лукавить с самим собой».
Тайлер вышел на крыльцо. На улице было довольно холодно. По длинной галерее он зашагал к огромному гаражу. Там стояли шесть автомобилей. Тайлер прошел мимо рабочего пикапа, заляпанного грязью «додж-рэма» с открытым и укрепленным кузовом и остановился у своего зачехленного любимца. Серебристый «Мерседес-300 SL», год выпуска — 1956-й. Двухместный. Двери открываются вверх. С детства мечтал о таком. И купил, когда появились деньги. Что ж, пусть теперь послужит ему яхтой для отплытия в Валгаллу…
Тайлер стащил чехол, поднял дверцу и опустился на влажно блестящее огненно-красное кожаное сиденье. Прибавить к этому совершенству Тайлер посмел только современную стереосистему и ремни безопасности. Технический ум сочетался в нем с душой художника — и он воспринимал эту машину не просто как великолепный автомобиль, а как материальное выражение идеалов середины двадцатого века, как счастливую встречу искусства и инженерной мысли. Будет в высшей степени естественно уйти из жизни вместе с этим шедевром на четырех колесах — ибо никто не любил и не ценил этот автомобиль больше его!
Как и у прочих автомобилей, ключ зажигания торчал в приборной панели. Кого тут бояться? Живут они в полнейшей глуши, у самого подножия Каскадных гор — хоть и за тридцать восемь миль от центра Сиэтла, но словно на другой планете!
Тайлер повернул ключ, и двести сорок лошадиных сил шестицилиндрового двигателя пробудились к жизни. Он поиграл с мыслью никуда не ехать, остаться в гараже и дать выхлопным газам сделать свое черное дело. Затем явилась идея получше. Тайлер нажал кнопку дистанционного управления, и дверь гаража поползла вверх. Не снимая руки с рычага переключения передач, он незрячими глазами смотрел перед собой в пустоту, которая открывалась за ползущей вверх дверью. В последний раз Тайлер позволил мыслям вернуться к тому времени, когда началось его хождение по мукам. Три года назад…
Глава третья
В то лето даже в Сиэтле было до безобразия жарко, а уж в сердцевине штата Айдахо, к северу от реки Салмон, царило сущее пекло. Когда в продленный уик-энд по случаю Четвертого июля тридцать четыре руководящих кадра «Новасофт дидживейр системс» вместе с супругами собрались у съезда с шоссе номер 93 на грунтовую дорогу к заказнику Фрэнк-Черч-Ривер, то есть в самую что ни на есть безлюдную глухомань, спонтанно возник короткий спор насчет опасности угодить в вероятный лесной пожар. Тайлер про себя отметил, что осторожничали исключительно благоверные, а коллеги, вечно кипящие бесстрашным энтузиазмом, дружно отвергли любые опасения — и взяли верх. Им ли, непобедимым, бояться!
Все отработавшие в процветающей компании больше пяти лет успели сделать свой первый миллион — даже складские рабочие, паковавшие системы бесперебойного электропитания. А в руководстве едва ли не каждый обзавелся пакетом ценных бумаг стоимостью в десятки миллионов — в том числе Тайлер и Ронни. Когда в недобрый час обрушился курс акций большинства интернет-компаний, что кое-кому сломало хребет, потери «Новасофт» оказались почти несущественными — компания устояла и вскоре опять набирала обороты с той же скоростью, что и в достославные времена первоначального интернет-бума.
Караван из дюжины автомобилей тащился по горам в густом облаке пыли и мелких камушков — в уповании обещанных райских мест. И через двадцать страдальческих миль терпение было вознаграждено: места и впрямь оказались райскими. Машины поставили на берегу дивной реки. Брызги на перекатах переливались на солнце алмазами — даже в глазах рябило. Лес по крутым склонам окрестных гор стоял зеленой стеной. Природа почти что девственная. Поначалу, выйдя из машин, новасофтовцы несколько минут просто молча глазели по сторонам — впитывали великолепие и оглушительную тишину.
А потом закипел праздник.
Два дня длился нескончаемый пикник, много было выпито и съедено — и от окрестной тишины остались одни ошметки. У Тайлера и Ронни было предостаточно поводов для празднования. От «Новасофт» только что отпочковалась совершенно новая компания под названием «Дидживейр Майкросистемс», в руководстве которой Ронни стала третьим лицом. А Тайлер, оставшись исполнительным вице-президентом «Новасофт», дополнительно возглавил отдел разработки программных продуктов. Так что голова слегка кружилась от счастья, и Ронни шутливо предостерегла мужа, дабы тот не слишком усугублял головокружение излишней выпивкой. Тайлер был человек заводной, экстраверт, душа любой компании: после пешего перехода по горам, или после заплыва на байдарках, или просто у костра ему всегда было мало одной бутылки ледяного пива, всегда он умел растормошить умеренных и чинных коллег на веселую пирушку с буйными выходками.
На третий вечер, пока остальные жарили сосиски на большом костре, Тайлер и Билл Бэндер, основатель компании и ее президент, отлучились на пару в лес выше лагеря. Оба любили розыгрыши. Родилась задумка — именно теперь, когда коллеги вообразили, что уже окончательно освоились в лесной глухомани, напугать их до смерти. У техноманьяков, естественно, и шутки были технические. Перед отъездом из города Тайлер записал кое-что на MP3-плейер и теперь, тайно от всех, в лесу, подсоединил его к небольшим мощным динамикам. Что президент, что вице-президент, оба были изрядно под мухой и по-детски радовались предстоящей выходке. Оба то и дело прыскали от смеха.
— Так что там, значит, у тебя? — спрашивал Билл, делая изрядный глоток из бутылки с пивом.
— Страшное зверье! — отвечал Тайлер. — Врубаем?
— Врубаем! Чтоб знали наших!
Тайлер поставил плейер на землю, закрепил динамики на ветках и нажал кнопку воспроизведения.
— Через три минуты понесется! Давай ходу к остальным!
Со смехом они побежали обратно, к походному костру.
На их короткое отсутствие никто не обратил внимания. Только Ронни, протягивая мужу новую бутылку пива, рассеянно спросила:
— Вы куда ходили?
Тайлер уклончиво улыбнулся:
— Да так, заметили в кустах что-то вроде собаки. Не иначе как оборотень.
Развить шутку он не успел. С холма, из самой чащобы, вдруг раздался жуткий рев.
Вокруг костра воцарилось внезапное молчание. Все прислушивались. Рев повторился. И как будто ближе.
Тайлер и Билл давились смехом, но делали вид, что и они испуганно прислушиваются.
Один из ведущих программистов, Дон Донован, завороженно выдохнул:
— Это… это ж медведь!
Ответом был еще более страшный рык. Чья-то жена истерично воскликнула:
— Господи! Неужели и правда гризли? Он очень близко!
А «медведь» и дальше рвал глотку.
— Как по-вашему, это большой зверь? — спросил кто-то слабым голосом.
— Дурачина! Медведь — он и маленький все равно медведь — хи-и-ищник!
— Может и задрать?
— А то бы ему тебя не задрать!
Новасофтовцы как-то инстинктивно плотнее сгрудились у большого костра. Медведь к огню, известное дело, не пойдет… Но вдруг зверь какой-нибудь нестандартный, с придурью — и огня не боится?
