Стоило всем чуть успокоиться, как после минуты напряженной тишины из чащи вдруг раздался рык… пумы!
— Есть у кого под рукой винтовка? Или хотя бы пистолет? — взвизгнул женский голос. — Мужчины, есть у вас хоть что-нибудь?
Две-три женщины со страху разрыдались. Мужчины робко поглядывали в сторону неблизких палаток, где остались винтовки.
Кто-то дрожащим голосом осведомился:
— Если я не ослышался… там что… медведь и пума?
Тут уж никого не тянуло рассуждать дальше. Повисло мрачное молчание. Все обратились в слух, истерично шаря глазами по ближайшим кустам.
Тайлер и Билл старались не смотреть друг на друга, чтобы не расхохотаться. Они и сели специально так, чтобы пламя загораживало их друг от друга.
Но когда через минуту в лесу внезапно жутко-прежутко… затрубил слон — тут уж ни Тайлер, ни его сообщник не могли дальше сдерживаться. У коллег были такие забавные испуганные рожи! Тайлер и не подозревал, что это его последний искренний смех в ближайшие… месяцы? годы? Или последний искренний смех — в жизни?
Однако их шутку не оценили. Охотников посмеяться над собой не нашлось. Настроение компании было испорчено, и все очень быстро и рано разбрелись по палаткам. С ощущением, что Тайлер и Билл перегнули палку. Шутить шутите, но и меру знайте. Даже Ронни, и та ласково упрекнула мужа:
— Розыгрыш ваш какой-то… дурацкий.
— А, не начинай! Розыгрыш как розыгрыш. И кстати, весьма и весьма удачный.
Даже к следующему утру всеобщее веселое настроение не восстановилось. Работники компании, естественно, тему предпочитали не развивать. Однако их жены открыто ворчали, что не будь Тайлер и Билл важными персонами, после такой «хохмочки» их бы мигом вышибли как минимум из лагеря, а то и со службы. Собирайте вещи и убирайтесь, злые шутники! Впрочем, половина пикникующих уже подобрела и находила розыгрыш вполне безобидным. Но другие продолжали дуться: мол, в этой шутке юмора ни на грош.
Часов в десять утра большая группа новасофтовцев приготовилась штурмовать речные пороги в надувных лодках. Несколько автомобилей выехали загодя, чтобы ждать ниже по течению — вернуть людей и лодки обратно в лагерь. Ронни подбивала Тайлера принять участие в путешествии по реке, однако он вдруг заартачился: пусть уже жарко, и Ронни в бикини смотрится конфеткой, и многие уже простили ему вчерашнюю выходку, но кое-кто все еще смотрит на него волком. Словом, атмосфера в лодках будет не самой лучшей. Поэтому Тайлер чмокнул Ронни и пожелал ей приятно прокатиться. Сам он предпочитает одинокую прогулку в горах. Втайне он надеялся перекантоваться несколько часов вдалеке от всех — а к вечеру, глядишь, народ перебесится, он снова будет душой компании и все пойдет по-старому.
После отплытия лодок в лагере осталось человек пять-шесть, а Тайлер, ничего с собой не прихватив, пустился в путь — вверх по горной тропе. Высокие деревья росли кучно, но неумолимое июльское солнце с макушки неба пробивало лес до самого нижнего яруса, и миллионы разморенных жарой сосновых шишек полнили его неистовым ароматом.
Через полчаса Тайлер сделал привал и напился из ручья. Дальше тропа была совсем малохоженая, местами завалена упавшими сучьями или заросла кустами. Тайлеру снова и снова приходилось останавливаться и приглядываться, чтобы не сбиться с пути. Ему не улыбалось пробиваться наобум, через почти непроходимый подлесок. Впрочем, он никуда не спешил, вошел в правильный ритм — и неторопливое путешествие нравилось ему все больше и больше. Правда, подъем становился круче и круче, тяготея к перпендикуляру, — местами можно было только на четвереньках ползти, хватаясь за камни и кусты. Тайлер рассчитал, что его хватит еще на час такой физической нагрузки. А потом можно поворачивать домой, в лагерь. Подгадает аккурат к тому времени, когда и уплывшие по реке планировали вернуться.
Еще через сорок пять минут Тайлер обогнул всю широченную гору и снова оказался над лагерем, теперь уже в добрых трехстах футах над ним. Он подошел к краю утеса, откуда открывалась особенно замечательная панорама. Самого лагеря не было видно за лесистой излучиной или даже за двумя лесистыми излучинами реки. Жара иссушила Тайлеру легкие, и за время подъема пота из него вышло изрядное количество. Река сверху казалась такой холодной и привлекательной, что он даже подосадовал: и чего его понесло на эту верхотуру, когда самый рай сейчас именно внизу! Все, пора обратно!
Только Тайлер это подумал, как легкий хруст сухих сосновых игл, которыми был устлан склон, заставил его резко оглянуться.
Следующее мгновение изменило его жизнь. Навсегда. Необратимо.
От того, что Тайлер увидел за спиной, каждый волосок на теле встал дыбом. Холод пробежал не только по его спине — морозом обдало и руки, и ноги, и шею. Только лицо словно огнем обожгло — и каждый мускул поджался в первобытном ответе на стимул страха. В густом подлеске, в каких-то десяти ярдах от него стоял… находилось существо, очень похожее на человека… и еще более похожее на обезьяну. Некий волосатый гуманоид, что-то вроде гориллы, стоящей совершенно прямо — как человек. Причем на почти человеческих ногах, только волосатых. Существо неподвижно и молча таращилось на Тайлера… а Тайлер, тоже неподвижно и молча, таращился на него.
Боже правый, ведь это снежный человек!
Ростом страшилище было не ниже семи футов. Стояло на склоне чуть выше его и поэтому казалось еще больше. Мех блестящий, черный. Голова конусообразная, наподобие обезьяньей. Зато морда… то бишь лицо, без волос. И передние лапы… руки?.. тоже голые. Или почти голые. А на животе мех редкий, словно протертый, — кожа просвечивает. Руки, правда, несуразно длинные, почти до колен. И лицо опять-таки чудное — человек не человек, обезьяна не обезьяна… Впрочем, рассматривать подробности у Тайлера не было охоты, ибо прежде всего бросалось в глаза могучее телосложение этого… зверя. Крупная голова, практически без шеи, была словно вбита между могучими плечищами. Бицепсы — у Тайлера ноги в бедрах у́же! Грудь колесом… и колесо это не иначе как от бульдозера! Уже после трех-четырех секунд взаимной визуальной инспекции Тайлер четко понял, что с этим — не поборешься.
Но даже парализованный животным ужасом, Тайлер не мог не заметить, что существо не производит впечатление кровожадного. Оно смотрело на него скорее с любопытством, чем с недоверием и злобой. Они продолжали пристально смотреть друг на друга. То, что Тайлеру почудилось часом, на самом деле длилось секунд двадцать — как он понял уже потом, задним числом. И вдруг существо качнулось вперед, словно собиралось идти в сторону человека.
Этого намека на движение было достаточно.
Столбняку Тайлера мгновенно пришел конец — сам не свой от ужаса, он кинулся наутек.
Бежал как сумасшедший. Потому что и впрямь обезумел от страха.
Знал, что удирать не самое умное, но ничего с собой поделать не мог — тело подчинялось не мозгу, а той его первобытной крохотной части, которая на любую опасность знала один ответ: делай ноги!
Хотя в остальной части мозга билась мысль: «А ведь оно наверняка не только сильнее меня, но и проворнее!»
Стало быть, не уйти — вот сейчас, сейчас, сейчас огромная лапища хапнет за загривок, и… все. Убьет, растерзает — и косточек Тайлера Гринвуда не сыщут в этих дебрях!
Сама смерть — пустячок в сравнении с ежесекундным ожиданием смерти!
Страх перед настигающей лапой был так жуток, что Тайлеру казалось — чуть тронет она его, и он выпрыгнет к чертовой матери из собственной кожи.
Потом до него вдруг дошло, что за ним никто не гонится.
После первой же сотни ярдов существо прекратило преследование. Шум за спиной Тайлера давно стих, но ему пришлось долго собирать в кулак остатки мужества, чтобы оглянуться. Ну да, никого. Он сбавил темп бега, а потом и вовсе перешел на трусцу. Существо исчезло. Словно растворилось за деревьями.
От пережитого голова шла кругом и тянуло присесть. Однако Тайлер приказал себе: «Жми дальше, и без остановки, прямиком до лагеря». Даже в этом случае он доберется до своих минут через сорок, не раньше. И все это время придется трястись от страха — воображая ту тварь где-то поблизости, за своей спиной. Поэтому шут с ней, с усталостью: чем быстрее бежать, тем быстрее кончится невыносимая жуть. И Тайлер опять припустил. Впрочем, через десять минут раскаленный воздух истомленного засухой леса настолько пережег ему горло, что пришлось притормозить — хоть чуть-чуть отдышаться. Похоже, он отмахал без малого милю. Однако впереди оставались еще четыре. Срезать путь через кусты — об этом Тайлер и думать не смел.
Когда бег перестал отнимать все силы, Тайлер стал поглядывать по сторонам и… краем левого глаза вдруг заметил движение в чаще — чуть выше по склону горы. Снова его прошибло животным ужасом. Таким же могучим, как и в первый раз. Оно было там, за деревьями. Следовало за ним. Неотвязно. Тайлер ощутил себя мышонком, за которым крадется на мягких лапках кошка — неторопливо выбирая наилучший момент для нападения. Полная безнадега — как ни рыпайся, а конец один! От этого сознания он едва не остановился совсем. Споткнулся, выпрямился, опять споткнулся — и понял, что этот мерзопакостный животный страх до добра не доведет. Или он соберется, снова станет хозяином своего тела и ума — или же действительно конец.
