Румпелева не накрывала на стол. Старый морской волк был голоден и зол.
Рыжий и Полосатый переговаривались на бегу.
– Кто ты такой? – первым крикнул Рыжий.
– Меня зовут Полосатый, а живу я на берегу озера, а ты?..
– Полное имя Виллибальд Кнопс Мур-Мяу Гауфт… тьфу! Лучше просто Рыжий. Я тоже живу на берегу озера, в замке.
– А-а… я сразу понял, что ты из благородной семьи. Твой папа – владелец замка?
– Ага. А твой?
– Мой – адмирал флота.
– Ого! А ты что, так играешь в индейцев?
– Иногда. Я следил за этими бандитами, так, из интереса. А потом они вдруг схватили тебя.
– Случайность! Они напали сзади, а то я бы им показал.
– Жми быстрее! – вдруг прикрикнул Полосатый.
– А что такое? – Рыжий обернулся и сразу прибавил ходу.
Сзади, рыча, неслись бродячие коты. Положение становилось отчаянным… Быстро оценив неизбежность схватки, юный моряк круто развернулся и сжал кулаки. Рыжий по инерции пролетел еще несколько метров, однако развернулся и бросился на помощь новому другу – что-что, а трусом он не был!
Два маленьких героя стояли спина к спине в окружении подбежавших котов. Правда, теперь разбойники не спешили нападать, разбитый нос и подбитый глаз их атамана послужили хорошим предупреждением. К тому же те, кто нападают семеро на одного, всегда бывают трусами. Наконец Хромой все же попытался взять инициативу в свои руки.
– Эй, малявки! – заорал он, прячась за спины своих товарищей. – А ну, сдавайтесь, пока мы из вас котлеты не понаделали!
Коты нервно засмеялись, стараясь подбодрить друг друга. Рассудительный Полосатый промолчал, но нахмурил брови, зато Рыжий, вспыхнув от негодования, немедленно встрял в перебранку:
– Сами вы – облезлые коврики для блох! Вас даже на тряпочки для мытья полов не возьмут. В последний раз говорю – брысь отсюда! Суслики маринованные! А не то всем хвосты поотвинчиваю!..
Полосатый аж крякнул от удовольствия, а Рыжий гордо огляделся, наслаждаясь произведенным эффектом. «Маринованные суслики» пристыженно молчали. Потом один обернулся к Хромому и виновато сказал:
– Да ну их! Пусть себе идут… И чего мы с мелюзгой связались?
Хромой злобно взвизгнул и с размаху ударил кота по морде:
– Молчать! А ну, взять их! Я из них варежки сделаю – одну рыжую, другую полосатую. Взять их, я сказал!
Коты угрюмо двинулись на шаг вперед.
– Полундра! – неожиданно завопил Полосатый и сам бросился на врагов.
Образовалась куча мала. Пыль летела во все стороны, юные герои дрались как львы. Кто, где, кого, чем и по какому месту – разобрать было невозможно. Однако в конце концов Рыжего и Полосатого все же скрутили и представили Хромому.
– Так-так, допрыгались птенчики! – ехидно прошипел Хромой. – Ну, с рыженьким мы потом потолкуем, а вот ты, тельняшка…
И он потянулся когтистой лапой к носу Полосатого. В тот же миг какая-то неведомая сила приподняла Хромого за шиворот и, раскачав, швырнула в кусты. Сзади, грозный и могучий, стоял старый моряк – одноглазый кот Румпель.
Глава шестая
Коты сразу бросились наутек. Хромой вылез из кустов и понесся быстрее всех. Теперь он даже не хромал, – по-видимому, пан Румпель был хорошим доктором. На этот раз друзья были спасены.
Рыжий и Полосатый, опустив головы, стояли перед адмиралом.
– Папа, – виновато начал Полосатый, – я честно играл в индейцев…
– Я тебе говорил, чтобы ты не связывался с бродячими котами? – перебил его Румпель, отвешивая сыну подзатыльник.
– Папа! Но они напали на…
– А мать ждет тебя к обеду, и я бегаю тут по кустам, как ошпаренный юнга.
Полосатый молча принял и второй подзатыльник.
– Но, папа, я только хотел объяснить…
– Молчать, когда с тобой разговаривают старшие! – отрезал адмирал и снова поднял лапу.
Но подзатыльник не состоялся – на лапе повис Рыжий.
– Я не позволю вам, – заверещал он, отчаянно пытаясь лягнуть Румпеля в живот. – Я не позволю вам бить моего друга!
– Что-что? – опешив от удивления, переспросил пан Румпель. – Ты не позволишь мне? Ты – мне?! Да я тебя…
Он попытался поднять вторую лапу, но не смог – на ней висел Полосатый.
– Папа! – орал он. – Папа, не надо – он мой друг!
– Карамба! – зарычал адмирал, махом стряхивая обоих в траву. – А ну, марш домой, пигмеи! Живо!
Котята не заставили себя просить дважды и, взявшись за лапки, пулей полетели к домику-фрегату. Дорогу показывал Полосатый, а Рыжему было совершенно все равно куда идти.
К тому же очень хотелось есть. А позже, вечером, накормленных и вымытых героев уложили спать. Пани Румпелева заботливо подоткнула каждому одеяло и поцеловала обоих в лоб – она была очень нежной и доброй кошкой, хотя и вступала порой в короткие споры со своим суровым супругом, кстати всегда одерживая верх. Когда котята уснули, пани Румпелева тихо спустилась в гостиную. Там, у камина, сидел старый адмирал и, задумчиво глядя на огонь, курил трубку. Пани Румпелева опустилась в кресло и взялась за вязание. Оба молчаливо ждали: кто же заговорит первым. Первым не выдержал пан Румпель:
– Этот мальчишка – из рода Коржиков, – мрачно буркнул он.
– И следовательно, твой племянник, – мягко вставила свое слово его жена.
– Племянник… Чтоб меня подвесили за хвост на бушприте! Я поклялся, что у меня больше нет родственников. Нет! С ними порвано навсегда. Они отказались от меня! Никто не смог мне простить того, что я ушел в море… Эти мышеловы кричали, будто я продался корабельным крысам, каково, а? Тысяча чертей им в глотку!
– Не так громко, дорогой, – поморщилась пани Румпелева, – дети спят…
– Дети, – сурово выдохнул адмирал, – конечно, они еще только дети. Но я не могу… не хочу, в конце концов, чтобы мой сын дружил с отродьем кошачьего дома Коржиков!
– А лично мне показалось, что он очень милый и воспитанный малыш, – заметила жена. – К тому же они с Полосатым прекрасно поладили. Ведь наш мальчик растет совсем один, в округе больше нет детей. Ребенок не может нормально развиваться, играя сам с собой, – ему нужны товарищи…
– А я? Разве я плохо занимаюсь его воспитанием?! Кто научил его петь песни?
– Самые бандитские…
– Это не важно! Их все пели в свое время… Кто научил его боксу?
– О… великое искусство – бить морду! Неужели это самое важное в жизни?
– Черти полосатые! – взорвался
