— Ничего себе, низкоинтенсивных! — проворчала я, потирая лодыжки, которые, по ощущениям, пострадали больше всего.
— Частота настраивается автоматически с учетом возможностей организма, — развел руками ассистент. — Таким образом проверяются биоэлектрические потенциалы.
— Антон! Ты что, щенок, тут лясы точишь? — высокий голос ученого, почти визг, раздался так неожиданно, что я подскочила на месте.
Паренек побледнел, извинился и быстро ретировался, скрывшись за материализовавшейся стеной.
— Псих какой-то, — пробормотала, испытывая искреннюю жалость к нему. — Если это его начальник, очень сочувствую!
— Думай лучше о себе!
— А что я?
— Ничего. Идем, нам еще тренироваться.
— И даже кровь сдавать не нужно?
— Об этом никто не говорил.
Я легко поднялась, чувствуя прилив сил, и поспешила за Русланом. Уже начала отвыкать от такого понятия как усталость, а энергию, почти постоянно бурлящую в теле, воспринимаю как нечто само собой разумеющееся. Но после испытания, когда, казалось, все соки выжаты, хотелось лишь лечь и ничего не делать.
Я шла, вертя головой по сторонам и мысленно разглагольствуя, но в следующую секунду замерла: за только что испарившейся стенкой в прозрачной капсуле, висящей посреди палаты, лежал мой друг. Вокруг стояли несколько людей в белых комбинезонах и медицинских масках, проводя какие-то неведомые манипуляции. В следующую секунду стена восстановилась, я успела заметить только бледный профиль, но готова руку дать на отсечение: это он!
— Марат! — подскочила, бросившись туда, но наткнулась на охранников, преградивших мне путь. — Отвалите, там Марат!
— Ника, стой…
— Руслан, ты видел?! Там Марат! Почему они врали, что он в другой лаборатории?! Почему?! — эмоции били через край, я не видела ученого два месяца и сильно тосковала, теперь же просто не могла остановиться.
— Возьми себя в руки, — его брат оказался рядом, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. — Ника, мать твою! Заткнись!
— Но там…
— Я знаю, кто там! Рот закрой, сказал!
От обиды и непонимания я действительно замолчала, снова обернувшись туда, где уже возникла бетонная на вид стена.
— Он там… — повторила, но уже шепотом.
— Руслан, ты бы следил за своей подопечной получше, — лениво произнес один из охранников.
— Не лезь не в свое дело! — рявкнул мужчина.
— А то могу я…
Что было дальше, понять не успела, только не без удовольствия наблюдала, как красиво летит вдоль коридора советчик, падая на пол и вертя башкой с ошалевшим видом.
Его напарник перевел взгляд на Руслана и выставил руки перед собой, мол, я не при делах. Мудрое решение, надо сказать.
— Вперед, — бывший начбезопасности «Ариадны» повернулся, схватил меня за руку, не дав досмотреть последствия своей несдержанности — еще про меня что-то говорит, блин! — и потащил к лифту.
— Руслан…
— Не сейчас!
Не до конца понимая, что только что было, притихла, ожидая, когда он успокоится. Было сложно, с учетом того, что саму буквально распирало. Он знал, что гематолог здесь, или все-таки нет, просто сделал вид?
Пока шли к моей комнате, чуть не лопнула, честное слово. Внутри открыла рот, чтобы уточнить, но он начал первый.
— Ты соображаешь, что творишь?!
Глава 3. Ошибка и ее последствия
Я опешила.
— А что я творю?
— Черт, ты поумнеешь когда-нибудь?!
Он орал прямо в лицо, стоя в двух шагах, и если бы я не знала его достаточно хорошо, подумала, что сейчас ударит.
— Что не так-то?
— Мой брат, вот что! Не все знают, кто он такой.
— В смысле?
— Ради безопасности!
— Там камеры на каждом метре! — я не преувеличиваю. — Что значит — для безопасности?! Чьей?
— Всех, мать твою!
— Не понимаю!
— Ты меня с ума сведешь, — Руслан прошел мимо, задев плечом так, что чуть не упала, и опустился на стул.
Я помолчала, тупо глядя на держащегося за лысую макушку мужчину, и осторожно подошла. Будет ругаться — просто уйду и пережду где-нибудь в другом месте. Несмотря на то, что это вообще-то моя комната.
— Расскажешь? — спросила как можно тише, готовая в любой момент отпрыгнуть и убежать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он шумно выдохнул.
— Наверное, стоило раньше. Но я не думал, что так получится.
— Есть то, чего я не знаю?
Усмешка.
— Ладно, есть то, что мне нужно знать? — перефразировала, решив не обращать внимания на реакцию.
Руслан поднял глаза.
— Знаешь, иногда представляю, как же было бы охренительно, если бы тебя не было.
Фраза, сквозившая почти осязаемой болью, заставила отшатнуться. Не веря в то, что услышала, я во все глаза смотрела на мужчину, который представлялся мне единственным близким человеком в этой богадельне. Не считая Марата, разумеется. Ради них двоих я согласилась здесь остаться. Ладно, возможно, это была лишь иллюзия выбора, но, черт, я искренне верила, что все происходит не зря!
Словно не понимая, насколько ранили его слова, мужчина глухо продолжил:
— Состояние Марата не просто близко к критическому. Его поместили в анабиоз, потому что организм начал отказывать. Вакцина не помогает, твоя синтезированная кровь тоже. Понятное дело, будить прямо сейчас его нельзя, он сразу же умрет.
Это не было для меня секретом, еще в Хабаровске ученому стало настолько плохо, что он оказался в коме. Здесь его поместили в анабиоз, я помню. Его придурочные, склонные к садизму коллеги только руками разводили и клялись, что случай — уникален, и без должных знаний добиться позитивных результатов может разве что настоящий гений. И да, гений тут лишь один. Марат Кольцевой. Тот, кто и нуждается в помощи.
Но мне говорили, что он в другой клинике, которая находится чуть ли не на границе. Зачем врали, а, главное, при чем здесь его безопасность?
— Марат и его состояние, скажем так, не вписываются в общую политику компании. Существует человеческий фактор, Ника, тебе ли не знать, и тот факт, что бывший сотрудник находится в анабиозе в родной лаборатории, может привести к лишним слухам. А они не нужны ни Игорю, ни нам. К тому же не все коллеги брата были в восторге от его методов, а кто-то наверняка завидовал. В итоге о том, что с ним случилось, знали единицы. Пока ты не разоралась как ненормальная!
— Но как я могла догадаться?
— Мозги нужны, чтобы думать!
— Да?! А ты мог бы предупредить!
— Просто надо уметь себя контролировать!
— Я умею!
— Да ну? Ты это отлично показала!
— Умею! Но не когда речь идет о том, кого люблю! — последнее почти выкрикнула и отвернулась, чтобы он не заметил, что не во всем не прав. Сдержать слезы у меня и правда выходило плохо.
Спину жгло уже знакомо, его взгляд я почувствую и во сне. Но оборачиваться не спешила. Как вообще можно было додуматься скрыть от меня его нахождение здесь?! Это действительно было неумно, чего они ожидали? Что я пройду мимо с покерфэйсом? Странно, мне-то казалось, кто-то, а Руслан неплохо меня выучил.
Стена перед носом исчезла, явив знакомого охранника.
— Пойдем. Тебя ждет босс.
— Привет, Виктор. Зачем?
— Вот у него и узнаешь. На выход.
Так и не сказав ничего оставшемуся в комнате Руслану, вздохнула и побрела за почти бегущим впереди провожатым. Он со мной не разговаривал, не пялился, и я была благодарна. Пыталась прийти в себя от признания Руслана и тяжело дышала, молясь о том, чтобы непрошенные слезы перестали стоять в глазах. Не хочу, чтобы Игорь видел мою слабость.
Его кабинет, как и в первый раз, поразил белизной и стерильностью. По-моему, здесь чище, чем в лаборатории, где все должно блестеть априори.
Черноволосый мужчина в льняном костюме сидел за столом напротив входа и открыто улыбался. Но я-то знала, что визуальное радушие — фальшивое и напускное. Передо мной один из самых жестоких людей в истории.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Привет, Вероника. Присаживайся. Нам пора побеседовать.
— Привет. О чем? — не шелохнувшись, спросила я.
