Полина проснулась. На часах было половина шестого вечера. Она проспала весь день. Девочка посмотрела в угол. Иваныча на матрасе не было. Полина с трудом вылезла из кресла, сделала круг по комнате, вышла в коридор, зашла на кухню. Иваныча и там не было. Он ушел. Полина стала вспоминать подробности сегодняшнего утра. Утро у нее получилось нелепым. Чем больше подробностей она вспоминала, тем больше ситуация походила на розыгрыш. Вера в то, что Иваныч каким-то чудесным образом может помочь исчезла.
Полина открыла огромный холодильник. Он был забит продуктами. Хотелось есть, но девочка не стала ничего брать без разрешения. В это время стал открываться замок входной двери. Полина вышла в коридор. Это пришел Иваныч. Он опять принес пакет с едой.
– Проснулась? – спросил он. Полина кивнула.
– Сходи умойся, – сказал он девочке, проходя на кухню. – А то помятая, как чудовище.
– Сам ты – чудовище, – ответила девочка, незаметно для себя перейдя на «ты». Молодой человек располагал к панибратству.
– Ты пробовала черимойю?
– Чудовище пошло умываться, – ответила девочка и зашла в ванную. Отражение в зеркале действительно было потрепанным. Полина быстро умылась и расчесалась, после чего вышла на кухню. Ей хотелось серьезно поговорить с молодым человеком.
– Сейчас приготовим редкостный ужин, – сказал молодой человек, пытаясь затолкать новые продукты в переполненный холодильник.
– А когда мы будем спасать отца? – спросила Полина.
– Сегодня, завтра и послезавтра. Я же тебе сказал.
– А как мы его будем спасать? Поедем путешествовать по окрестностям? Мне кажется, ты меня дуришь.
– Мало ветра в твоей голове, – пропел молодой человек и растрепал девочке уложенные волосы, – пошли в кабинет.
Молодой человек пошел в комнату. Полина послушно пошла следом.
– Садись, – сказал хозяин. Девочка села за стол. Молодой человек открыл коробку от телевизора, порылся в ней, достал черную папку, вытащил из нее листок бумаги и положил перед девочкой. Через секунду рядом с листком лежала авторучка.
– Здесь напиши фамилию и имя, а внизу распишись, – сказал он. Листок целиком был заполнен мелким текстом. Полина попыталась прочитать, но была написана какая-то абракадабра. Все слова были непонятны. Даже не все буквы были знакомы.
– Что это? – спросила Полина.
– Это бумага. Надо подписать, что бы запустить процесс.
Полина еще раз посмотрела на бумагу. Она вдруг ясно вспомнила, что отец ей говорил не подписывать никаких бумаг. Тогда она подумала, что он бредит, но может быть он именно эту бумагу и имел в виду.
– Не хочешь, не подписывай. Просто будем друзьями, – сказал молодой человек, застывший в ожидании.
– Так не честно, – сказала Полина. – Ты должен доказать мне, что можешь делать чудеса.
– Ну вот. Не мытьем, так нытьем. Иди сюда. Я тебе докажу.
Полина встала и подошла к молодому человеку.
– Смотри, – сказал он, показывая на дверь комнаты. Потом он открыл эту дверь нараспашку и подошел к входной двери. Потом он открыл входную дверь также нараспашку, после чего вернулся к девочке.
– Иди, а то можешь опоздать на похороны, – сказал молодой человек, показывая на выход. Девочка посмотрела ему в глаза. Молодой человек кивнул в сторону стола. Девочка еще пару мгновений подумала, после чего снова села за стол, написала на листе свое имя, фамилию, а внизу поставила подпись. Молодой человек тут же взял листок, пробежался взглядом, сложил и засунул в карман.
– Привет, Полина, – сказал молодой человек, протягивая руку. Девочка пожала ладонь. Молодой человек закрыл входную дверь на ключ и вернулся в комнату.
– Планы у нас такие, – продолжил он. – Сегодня мы уже никуда не идем. Начинаем собираться. Делаем фантастический ужин, едим фантастический ужин и ложимся спать. Встаем завтра с восходом солнца. Это полпятого утра. Собираемся, наряжаемся и валим отсюда.
– Куда?
– Куд-куда, юная курочка. Скажи лучше, умеешь ли ты плавать?
– Я хорошо плаваю. Даже в секцию ходила.
– Ты – чудо.
– Сокращенное от чудовище?
– Именно так. А что у тебя под этим? – он показал жестом на футболку Полины.
– Там я, – нахмурилась девочка. – Какие-то проблемы?
– А есть в чем плавать? Купальник?
– Нет. У меня дома есть, если надо.
– Не надо. Я сам сделаю. Так будет правильней.
Молодой человек обошел вокруг девочки, обмеривая ее взглядом.
– Сейчас сошьем, – сказал он, подошел к картонной коробке и к удивлению девочки вытащил из нее швейную машинку.
– Ты сошьешь мне купальник? – продолжала удивляться Полина.
– Ага. Лифчик и трусы. Ты ведь уже взрослая для топлесс.
Молодой человек достал из ящика мешок с лоскутами ткани и стал выбирать.
– Я сошью тебе трусы, будешь жуткой красоты, – в полголоса пропел он.
– А как тебя зовут? – спросила Полина.
– Ты меня уже называла.
– Но ты совсем не Иваныч. Я хочу, что бы ты откликался, а не лыбился.
– Ну, если так, то обычно меня зовут по фамилии, а фамилия у меня Догада. А официальное имя у меня Янко. Янко Догада. А если уменьшительно-ласкательно, то Иваныч.
– Догада? – произнесла девочка. – Глупая фамилия. Я буду тебя звать Янко. Ты – иностранец?
– Нет. Я местный.
Янко продемонстрировал Полине несколько разноцветных лоскутов, выбранных им, сел за швейную машинку и погрузился в работу.
– А как мы вылечим папу? – спросила Полина. – Куда мы поедем? К колдунье и будем готовить зелье?
Янко отрицательно покачал головой. Он был погружен в процесс.
– А может, мы найдем источник мертвой воды? – продолжала рассуждать девочка.
– Стакан мертвой воды, кусок мертвой еды и рулон туалетной бумаги, – пропел Янко, не отвечая на вопрос.
– Я серьезно, – сказала девочка.
– Это ты зря, – ответил Янко.
Полина отстала.
Через полчаса купальный костюм был готов.
– Примерь, – сказал Янко, протягивая изготовленное белье. Он был доволен результатом.
– Что за ляпа, – пробурчала девочка. Ей не понравилось. Купальник был пестрым и неряшливым.
– Примерь. Ткань редкостная, эластичная. Так что на вырост.
– Не собираюсь я расти в этой жути. Обязательно примерять?
– А для чего я вкалывал? Давай уже перевоплощайся.
Девочка пошла в ванную, переоделась, посмотрела в зеркало и решительно недовольная вышла в комнату.
– Я в этом пойду ко дну, – сказала она. – Меня даже спасать побрезгуют.
– А, по-моему, ничего.
– Абсолютно ничего. Что это за швы? – девочка показала на трусики. Один шов был внутрь, а другой наружу. Болталась бахрома.
– Симпатично. От кутюр – за пару купюр. А эта линия подчеркивает твое стройное брюхо.
Янко хлопнул ладонью по животу девочки. Полина отпрыгнула.
– Ну-ну, – сказала она, – извращенец что ли? Я еще ребенок.
– Ты – ребенок. Я – извращенец. Оригинальная семейка – улыбнулся Янко и подмигнул Полине. Полина улыбнулась в ответ. – Я могу еще раз пошить, но лучше вряд ли получится.
– Лучше не надо, – сказала Полина и пошла в ванную, переодеваться назад. – Если надо, то искупаюсь и в этом. Только, чур, не на пляже. А то какие-нибудь знакомые увидят и будет тогда и смех и слезы и жуткая месть.
Потом они готовили ужин. Готовил Догада, а Полина подавала и размешивала. Янко ловко кромсал продукты большим ножом с железной ручкой. Готовить у него получалось лучше, чем шить.
– Пожуй пока, – сказал Янко, протягивая девочке, странный сэндвич в виде яблока, в который слоями была вложена ветчина, хлеб и какая-то трава.
– Съедобно? – спросила Полина.
– Сейчас узнаем
Полина попробовала. Вкус был необычный, но вполне аппетитный.
– Ладно, – вдруг сказал Янко, – иди в кабинет. Развлекайся. Романтический ужин через полчаса.
Полина без спроса взяла еще один яблочный сэндвич со стола и пошла в комнату. В комнате развлекаться было особо нечем. Девочка вышла на балкон. Уже темнело. Рядом балконом качались верхушки деревьев. Полина вспомнила про папу. «Он умирает, а я непонятно где и зачем», – мелькнуло в голове. Как только она отходила от Янко, ей сразу же становилась ясной нелепость ситуации. Бреда становилось все больше и верилось в него все легче. Еще она вспомнила про подписанные бумаги, но они ее почти не напрягали. «Я еще маленькая. Мне можно быть дурой». Заходящее солнце наводило тоску. Янко вернулся в комнату и стал накрывать на стол. Увидев, что Полина на балконе, он тоже вышел на балкон и встал рядом с девочкой.
– Пошли есть, козябра, – сказал он. Девочка вздрогнула. «Козяброй» ее шутливо называл отец, и никто про это не знал.
– Как он там сейчас? – спросила Полина, вытирая слезы.
– Как твой новый купальник – прекрасен и отвергнут.
– Но он жив?
– Конечно.
– Мы же его спасем?
– Мы уже про это говорили.
– Ты обещал.
– Ты тоже кое-что обещала. Пошли ужинать.
Ужин был фантастическим, как и было обещано. Полине давно не получала такого удовольствия от еды. Ужин состоял из свежего хлеба, который Янко умудрился испечь в духовке, и большого салата в котором чего только не было. У каждой новой ложки был свой неповторимый вкус. Янко снова хлебал свое вино, а Полине был предоставлен выбор – кефир или «игрушечный алкоголь». На этот раз Полина выбрала коктейль.
