Часть 1
Хирург курил на служебной лестнице. С ним курила Леночка, старшая медсестра. Леночке было уже за 50, но звали ее исключительно по имени. Шел пятый час ночи. Ночное дежурство подходило к концу.
– …Девчонку зовут Полина. Лет 12-13, не больше, – рассказывал хирург. – Мать у нее умерла пару лет назад, заражение крови при переливании. Несчастный случай. А теперь отец без пяти минут труп. Тоже случай не из счастливых. Очень милая девочка. Я хотел ее выпроводить, но она ни в какую. Легла в коридоре. Вроде спит.
– Жалко, – расчувствовалась медсестра.
– Ну да. Она совсем одна остается – ни сестер, ни братьев, ни бабушек-дедушек. Короче, детдом по ней плачет. Как думаешь, если ее в детдом сдадут, то кому квартирка достанется? Неужто отнимут?
– Не знаю, как сейчас, а раньше отнимали, – ответила Леночка. – А с папашей, вообще, никак?
– Никак. Переломано у него все, плюс – внутреннее кровоизлияние, плюс – ожоги. Жизнь поддерживаем, так что умрет не сразу. Дня 3 протянет, может неделю, но не больше. Без вариантов. Ехал под 200, дурак, торопился. Не опоздал. Вот только девчонку жалко. Я ей сказал, что надежды нет, а она не понимает…
…Полина сидела в больничной палате, на стуле рядом с отцом и слушала его бормотание.
– Квартиру не отдавай. Даже если детским домом пугать будут – не отдавай. Тебя не должны забрать. Сходи к дяде Пети. Он что-то знает про законы, недвижимость. Он риелтором работал. Он поможет. Тебя не должны выселить. Пошли на хер. Это твоя квартира. Поналезет разное. Будут обещать ковры-самолеты, самокаты дарить, а ты ничего не подписывай. Даже если этот Петя притащит бумажки – не подписывай, а он притащит. Еще тот стахановец. Обещаешь?
– Не сходи с ума, – ответила Полина, сжимая руку отца.
– Это ты не сходи, – тяжело дыша, продолжил отец. – Как я себя чувствую? Что доктор сказал?
– Ничего не сказал.
– Ну и ладно. Только обещай мне, что не будешь ничего подписывать.
– Хватит, пача, бредить. Что подписывать?
– Бумаги на квартиру. Отнимут ее у тебя. Что ты будешь без квартиры? Проституткой? Обязательно же подпишешь. А мне в могиле ворочаться из-за тебя.
– Ты не умрешь.
– Какая разница. Поля, ну обещай мне. Тебе трудно, что ли?
– Не буду я тебе ничего обещать…
На часах было 5 утра. Полина спала на кушетке в больничном коридоре. За окном уже светало. Старшая медсестра Леночка вошла в коридор, аккуратно закрыла за собой дверь и, стараясь не стучать каблуками, подошла к спящей девочке. Медсестра застыла и после долгой паузы похлопала девочку по спине. Полина пошевелилась, но не проснулась. Леночка стала трясти ее за плечо. Девочка открыла глаза, посмотрела на Леночку, потом вокруг, потом быстро поднялась, поправляя помятую одежду.
– Пора? – спросила Полина. – Куда?
– Извини, что разбудила, – сказала Леночка, присев рядом, – мне надо с тобой поговорить.
– Умер? – выдохнула девочка.
– Нет еще. Я про другое. Это сложный рассказ. Послушай, а там сама решишь, – медсестра сделала паузу, вопросительно посмотрев на девочку. Девочка разглядывала пол.
– 2 года назад здесь произошла странная история, – начала рассказ медсестра, – привезли молодого мужчину. Он неудачно упал с балкона. Его пытались спасти. Ввели в искусственную кому, но это не помогло. Он умирал. Обычное дело. Но вдруг он без всяких причин выздоровел, причем невероятно быстро. Это было чудо. Причем жуткое. Перелом позвоночника рассосался, помимо всего прочего. Я дежурила тогда. Натерпелась кошмариков. От больного свет шел. Ночами хорошо было видно. Я даже подружек водила смотреть. И им весело и мне не страшно. А доктор наш, царство небесное, даже не удивился. Ему не до этого было. Он с бывшей женой тогда судился. Она хотела у него пол квартиры оттяпать. Хотела и оттяпала, та еще тяпка. Короче, не до чудес тогда ему было. Больного перевели на 3 день из реанимации в общую палату. Через неделю выписали. А через две так и больничный закрыли. Совсем здоровый стал, понимаешь? Те, кто поумней, забыли эту историю, а кто попроще решили, что доктор чуданул с диагнозом. Ты слушаешь?
Девочка кивнула.
– Слушай. Это интересно. Через несколько дней после того как воскресшего выписали, ко мне на улице подошла его жена. Я ее знала, пару раз разговаривали. Жена сказала, что это она спасла мужа от смерти, что она не может рассказать как, но у нее есть адрес того, кто может спасти от смерти любого, даже самого безнадежного больного и что ей разрешили один раз в жизни дать этот адрес любому умирающему. Точнее его близкому человеку, что бы тот подсуетился. Еще она сказал, что сама вряд ли в ближайшее время встретит умирающих и поэтому хочет передать этот адрес мне, что бы я им распорядилась по своему усмотрению. Я не могла отказать. Листок с адресом оказался у меня. Стала я дожидаться, кого будет по-настоящему жалко. Такое правило сказочное в нагрузку к этому адресу. А мне, если честно, никого жалко. Как сдохнешь, так и полегчает. Такое у меня отношение. А тебя услышала-увидела, аж, всплакнула. Квартира пропадет же.
– Этот адрес у вас? – перебила медсестру Полина, схватив ее за рукав.
– У меня, – ответила медсестра и достала из кармана листок. Девочка взяла его и развернула. На листке было написано: "Дея. Южные ворота. Пав.88".
– Что это? – спросила, прочитав, девочка.
– Адрес, – сказала Леночка. – Еще мне сказать надо, что она цыганка.
– Кто цыганка?
– Дея – это цыганка. Имя у нее такое. Южные ворота – это рынок. Пав с точкой и цифрой – номер павильона, в котором она торгует. Рынок тут недалеко. Должна уже знать.
– Я знаю. А она точно там работает?
– Может и нет, может и к лучшему, – ответила Лена. – В общем, делай, что хочешь, свободна, как бред придурка.
– Спасибо, – сказала Полина, – а папа жив еще?
– Жив, но чуток. Ефим Сидрыч сказал, что не больше недели и «адьюс, дорогой».
– А чем цыганка торгует? – спросила Полина, вставая.
– Ты куда? – взяла ее за руку Леночка. – Время 5 часов, а рынок с 10-и открывается. Можешь поваляться пока.
– А торгует она чем? – повторила вопрос девочка.
– Откуда мне знать. Я на "привоз" хожу. Ближе и цены проще. Да и цыгане – страшные, а я – эстетка. Может, она нечем и не торгует, а просто пританцовывает там по карманам. Все что про нее знаю, я уже сказала.
– Спасибо вам огромное. Я пойду. А вы меня точно не обманываете?
– Откуда мне знать…
Рынок "Южные ворота" только открывался. Покупателей было немного. Большинство отделов еще были закрыты. К павильону 88 подошла высокая блондинка средних лет в ярко-красной блузке. Она открыла замок и подняла жалюзи. Это был павильон мужских костюмов. Костюмы висели вдоль стен от пола до потолка. Женщина зашла в служебную комнату в конце помещения, оставила там сумку, вышла и стала поправлять товар.
– Вы Дея? – неожиданно раздался голос за спиной.
Женщина чуть не свалилась со своих высоких каблуков. Она обернулась и увидела перед собой девочку-подростка. Это была Полина. Она уже с полчаса бродила по рынку. Полина протянула женщине листок, который ей дала медсестра.
– Я Дея, – утвердительно кивнула женщина, возвращая листок девочке, – и что?
– Мне про вас сказали в больнице. У меня отец умирает. Нужна ваша помощь.
– Отец? – переспросила женщина. – А какой у него размер?
– Размер чего? – не поняла девочка.
– Костюма, конечно. Как мы костюм без размера подберем?
– Вы не поняли. Я хочу, что бы вы его вылечили.
– Ух ты, – женщина скорчила гримасу недоумения. – В общем-то, я заканчивала акушерские курсы когда-то. Даже роды два раза принимала. Он у тебя чем болеет-то?
– В аварию попал.
– Ну, так не рожает же, – сказала Дея и продолжила поправлять костюмы.
– Привет, леди Ди, – поздоровался с женщиной, проходящий мимо мужчина.
– Привет, Айран. Я карты принесла. Пиво купишь, будущее поведаю.
– Приду, дорогуха, – сказал Айран, – только после обеда. Товар должны привезти.
Мужчина ушел.
– Вы – цыганка? – спросила Полина, пытаясь как-то наладить разговор.
– Цыганка. Могу погадать. Совру, но недорого.
– Помогите мне. Не притворяйтесь, что не можете.
– Совсем дитя, а уже кудахчет.
– У меня мама два года назад умерла, а теперь отец вот.
– Ничего себе. Сколько талантов, а никто не подает. Как зовут отца?
– Геннадий.
– Геннадьевна значит. Ну что тебе сказать, Геннадьевна. Плохи твои дела. Шла бы ты отсюда.
– Я не уйду, – сказала Полина.
– Да ты что. Это плохо, Геннадьевна, звучит. Грубо как-то.
– Меня зовут Полина.
– Да мне, в общем-то, все равно.
В этот момент в отдел забежала женщина с 1000-й купюрой в руках.
– Ди, дай по 100.
Цыганка пошла в служебную комнату за сумкой.
– Представляешь, Аза, – сказала Дея коллеге, отсчитывая деньги. – Эта мормышка домогается до Иваныча. Хочет к нему на прием. Не могу отговорить.
